Айрат Мустафин - Солнце-апельсин. Стихи

У баобабов цветки раскрываются вечером
И живут они всего одну ночь…
Любят, танцуют, ведут лепестковым плечиком —
Пробуют жизнь за одну, но такую целую ночь.
Им невдомёк, что другим – напролёт года,
Некогда им на остатках кофейных гадать.
Да и не нужно, ведь время сжимает пасть,
Чтоб непременно цветкам баобаба опасть.
Мы не цветы, но наша измерена ночь,
Звёзды подсветят предельность печали слегка.
Наш лепесток унесёт дуновением ветра прочь.
Будет удобна постель и уютно мягка.
Сам баобаб проживает безумство лет,
Жертвуя с легкостью нежность своих цветков.
Нам из бессмертья тревожно звучит: «Привет.
Чем ты пожертвуешь, чтобы лишиться оков?
С чем ты расстанешься, чтобы продлить года?»
Как позабудешь прозрачность своих лепестков,
Чтобы в тупой баобаб превратиться тогда.

Мы рядом с Бродским не стояли.
Мы в это время прославляли
Совсем других,
На слух тугих.
Мы вместе с Евтушенко не читали
Стихи в Политехническом. Италии
Мы посвящали наши думы
И мечтания. Толстосумы
Тогда еще не народились повсеместно,
И было мыслям в книжках очень тесно.
Мы супа вместе не хлебали
Ни с Мандельштамом, ни с Бальмонтом —
Мы были в замыслах, за горизонтом.
Нас не кормил никто семью хлебами.
У нас другая степь, другая сила.
Нас по-другому время сильно било.
Героев не встречали мы из стали.
Из книжек нас пугал Иосиф Сталин.
Мы в мавзолей на цыпочках ходили.
Глядели – его пальчики застыли.
Мы заново словесность открывали,
Кольчугу и мечи из букв ковали.
Секрет поэзии нам время подарило.
Мы из «Снегурочки» узнали про Ярило.
А кто был рядом с нами? Вспоминайте.
При случае о них упоминайте.
Конечно, рядом с Бродским не стояли.
Да и совсем не тех мы прославляли.

Мы по жизни бежим,
И дыханье сбивается в беге.
Догоняем поспешно
Уходящий вагон и трамвай.
Мы трясемся теперь
В неудобной разбитой телеге
Неизбывно мечтая попасть
Обязательно в рай.
Не хватило дыхалки домчаться
До отправленья.
Лишний час отдал сну,
Окунаясь в ночную постель.
В скачке жизни, казалось, не должен
Приветствовать лень я,
Только дико спеша
Каравелла нарвётся на мель.

Пасть войны безобразная, страшная.
Пасть в войну – бесполезность начал.
Столкновение судеб crash 1 1 crash (англ.) – катастрофа, авария. -ное,
Гибель, боль… Замолчал, откричал.
Алость крови стекает струями,
Плоть рассыпана по земле.
Разве можно в душе быть мумией-
Позабыть о весне и тепле?!
Кто задумывал войны разные,
Видел в зеркале эту пасть.
Изрыгала она брань лабазную,
Предвкушая наесться всласть.
Образина людей отведала,
Ненасытная хочет вновь.
Я желаю, чтоб ей ответ дала
Человеческая любовь.

Поэзия – это бежать и с разгону
Грудью
Наткнуться
На колючую проволоку.

Это падением строк
Как гильотиной
Сносить читателям головы.

Это, раскинув руки,
С моста лететь,
И рифмуя слова,
Знать точно, что никогда
Не разобьёшься
О тугую воду.
Образы и образ а
Поддержат
Пока
Все мы молоды
Жаждой слова
И рифмами города.

Мне в завьюженных снах
Отогрейте немножечко правды…
Разогрейте мне счастье
В алюминиевой кружке.
Размешайте как сахар,
Чтоб вкуснее пилось.
Мне не дайте замерзнуть
В снегах безразличья,
Коченеющим пальцам
Не позвольте застыть.
Дай скорее с костра
Разогретый напиток,
Обжигающий душу,
Скорей пригубить.
Не замерзнуть
И счастьем себя напоить.
Мне в завьюженных снах
Отогрейте немножечко правды…

Если платье на кусочки,
То получатся платочки.
Если счастье на кусочки —
Не собрать гармонию мира.

Если душу рвать кусками,
То душа окрепнуть может.
Если нет любви меж нами,
То развалится планета.

Когда ты пишешь по своим лекалам,
Тогда ты о себе узнаешь много.
Когда идешь один совсем не в ногу,
Ты сам себе выстраиваешь шкалы.

Когда рисуют вас не по канонам,
То можно отвернуться от кошмара
Или вглядеться в пятна от пожара.
Заметить солнца блики по коронам.

Мы все на тронах или пьедесталах,
Нам всем высоты снятся. В полнолунье
Нашептывает заговор колдунья.
Но вам от суеты защитник Малах 2 2 Малах – ангел (ветхозаветный). .

Если бы счастьем можно было укрыться,
То было бы оно похоже на одеяло…
Если б стихами можно было забыться,
Было б довольно или все-таки мало?
Вместо разлуки довольно ль вокзала?
Или всё-таки мало? Всё-таки мало.

Не надо прятаться по подвалам,
Если в дорогу призванье позвало.
Или навечно довольствуйся малым,
Чувствуй отсталым,
Тупым, исхудалым,
Думай о грустном
И ешь, как попало.
Или всё-таки мало?
Или попало?
Где-то в лесу тихо ветка упала.
А ты всё решаешь быть большим или малым.

Мамины руки.
Они бесконечные
В нежности детства.
Пальцы колечками
Волосы вьют
Под распевность ночи.
Где-то за печкою
Ждут своей силы к утру калачи.
Мамины руки.
Любимые пальчики,
Крепость ладоней, надежность внутри.
За руку в школу водили нас, мальчиков,
Мамины руки.
Тянутся руки к щекам на вокзальчике,
Трут под очками от влаги глаза.
Треплют с тревогой платочек за крайчики.
Катится тихо скупая слеза.

Вот прогудел паровозик разлукою,
Стуком колес набирает разрыв.
Мамины руки, простите нас, мальчиков,
Теплой ладонью детство укрыв.

Зимнее утро. Свежесть морозная.
Бодро шагаю по парку, свистя.
Эх! Илья Муромец – силушка грозная.
Вспомнил картину, по снегу хрустя.

Холод за спину кусает отчаянно,
Щёки и нос разрумянил с лихвой.
Как захотелось горячего чая, но
Ветер подул, превратившись в конвой.

Грусть и уныние – дело заразное,
Пальцы в кармане от кошки скрестил,
Сплюнул три раза, подумавши разное.
Недругов спешно небрежно простил.

Шапку напялил сильней самовязную,
Глухо потопал, подошву отбив.
Небо по-прежнему серо-алмазное.
К дому рванул, сам себя отпустив.