Михаил Соболев - Статуэтка. Чётки бессмертия

– Я ищу человека, укравшего очень важную вещь… – медленно говорит инициатор встречи.

– Лучше говорите правду, – перебивает собеседник. – Я проходил специальные курсы. Вижу, когда врут. У вас никто ничего не крал. Если хотите найти человека, дайте правдивую информацию об истинных вещах.

– А вы готовы узнать правду? Не боитесь, что тайна, с которой столкнетесь, поглотит вас, изменит жизнь? Что станете проклинать день, когда согласились участвовать в этом проекте?

– Для офицера органов безопасности вы слишком эмоционально относитесь к объекту поиска, – спокойно рассуждает «Ловец жемчуга». – Значит, не профессиональный интерес. Есть очень личное. Какое-то глубинное чувство потери. Этот человек принес горе в семью? Вряд ли неразделенная любовь. На пальце нет обручального кольца. Возможно, уязвленное самолюбие. Но вряд ли. Сколько лет вашему отцу?

– Хм, – выдавливает собеседник. – Отец пропал без вести несколько месяцев назад. В какой-то период времени с ним рядом находился объект поиска. Что-то произошло. Отец исчез, а объект обнаружен в коме. Я не успел с ним поговорить. Объект похитили прямо из больницы. После этого «как в воду канули». И объект, и похитители. Сложно быть беспристрастным.

– Что вы от меня хотите? – уточняет Ловец. – У вас такие связи, возможности, ресурсы. Почему обратились ко мне?

– Стандартные методы поиска объекта ни к чему не привели. Стандартные подходы не дали результатов. Точнее, дали стандартные результаты, но не приблизили к разгадке.

– Какие у меня будут полномочия и ресурсы?

– Получите статус внештатного сотрудника аналитического отдела с допуском к материалам и архивам. Понятно, что подпишете документ о неразглашении гостайн. У вас будут в подчинении работать люди, которых сами подберёте. Цель одна – найти Объект.

– А что делать, когда найду? – тихо уточняет молодой человек, внимательно изучая лицо сверстника, облечённого властью.

– Сообщите мне, – жесткий ответ. – Дальше моя забота!

– Вы его убьёте? – тихое уточнение.

– Почему такой вывод?

– Думаю, ваш отец мёртв, – вздыхает Ловец. – Вы это поняли, когда узнали, что обнаружен Объект в коме. Не говорите, что ваш отец из спецслужб. Не хотите, чтобы я знал истинные причины и мотивы. Хотите использовать «втемную». Мне не нравится так работать. Я не буду искать Объект.

Наступает тишина, давящая на собеседников.

– А если расскажу правду, всё по-настоящему, как есть, будете искать? – чуть слышно, по-детски, с надеждой в голосе, уточняет молодой капитан ФСБ. Протягивает собеседнику фотографию отца, полковника ФСБ, которого окрестили «Вороном».

– Вы его убьете? Я повторяю вопрос…

– Не знаю… Не знаю, что произошло. Не думаю, что Объект его убил. Можно буду звать тебя Аналитиком?

– Можно. Как к вам обращаться?

– Капитан. Ты найдешь его?

– Найду, – обещает Аналитик.

Собеседник протягивает документы о неразглашении информации.

– Жду вас завтра на работе. Адрес и ключи в конверте, – говорит сын Ворона, пожимая на прощание руку Аналитика. Пальцы собеседника кажутся ему холодными, как лапы лягушки. Когда «Ловец жемчуга» уходит, хозяин встречи брезгливо вытирает руку салфеткой, с досадой бросает на пол.

Встреча Заказчику не нравится. Аналитик легко просчитывает истинные мотивы. Значит, это могут сделать и другие люди. А это показатель низкого профессионализма.

– Ты должен стать профессионалом, сынок, – воспитывал отец. – Придётся научиться скрывать эмоции, чтобы никто не мог догадаться, что хочешь сделать, чего хочешь добиться. Чем сложнее просчитать, тем больше шансов на успех. А в нашем деле, сынок, успех крайне важен. Ты – особой крови! Мы должны быть впереди противников на несколько шагов.

Сын Ворона стремится быть таким, как отец, и превзойти. Когда ему исполняется 16 лет, посвящается в фамильные секреты. С этого момента будущее юноши предопределено. После школы учеба в Москве. Изучение нескольких восточных языков. Благодаря протеже отца – работа в спецслужбе. Направление на Дальний Восток. Работа в Магадане, на Сахалине, в Хабаровске. Перевод во Владивосток, к отцу. Направление – археология. Закамуфлировано всё под работу с Китаем и Японией. Среди дел в сейфе лежат папки с грифом «ОВ» (особой важности), к которым имеет доступ только отец. Дисциплина в отделе царит железная. Никому никаких поблажек. Когда речь идёт об особых поручениях, связанных с действием «общества Воронов», в кабинете включается «глушилка». Узнать, о чём говорят отец и сын, не могут даже коллеги из Управления внутренней безопасности.

Перед поездкой в Арсеньев отец срочно вызывает сына, проводит тщательный инструктаж, словно знает, что не вернется.

– Инструкция простая, но лучше не нарушать, – начинает полковник. – Времени мало, слушай внимательно. Еду в Арсеньев. Профессор с группой вышли на древний тайник чжурчжэней.

– Уверен, что не блефует?

– Уверен. Не зря девок своих попрятал. Хитрый попался противник. Мы его за лоха считали, а он входит в контакт с Шаманом и Жрецом, через дочерей. Тайну статуэтки раскрывает…

– Прям Джеймс Бонд арсеньевский, – хмыкает сын. – Владеет языком и телом…

– Ты бы не хмыкал, – сурово хмурится отец. – На вид Профессор – интеллигент занюханный, а в рукопашке бойцов валит. И мозги у него работают как надо, если тайну статуэтки разгадал.

– Да повезло ему…

– Ага, повезло, – кривится полковник. – Наши лучшие аналитики бились над шифрами и посланием, а этот уникум – щёлк-щёлк и открыл замочек.

– В смысле открыл замочек?

– В том смысле, что наш Профессор завтра утром идет за сокровищами чжурчжэней.

– Может, блефует?

– Наружка отследила – готовится к походу. И друзья готовятся. Плюс Жрец вылез из «гнезда», едет в Арсеньев. Блеф или нет, выясню завтра.

– А может, там западня? Приедете, а там вас ждут, – озвучивает опасения сын.

– Маловероятно. Уже направил туда группу разведки. Отслеживают подходы. Сюрпризы если и будут, то контролируемые.

– Что беспокоит? Если всё под контролем, почему переживаешь?

– Что, всё-таки видно, да? – вздыхает. – Интуиция расшалилась. Знаешь, какое-то чувство тревоги необъяснимое. Не могу объяснить логикой и фактами. Знаешь, как будто в затылок кто-то холодом дышит.

– Может, не поедешь? Пошлешь вместо себя кого-нибудь?

– Да некого послать, кроме тебя. Сам поеду. А если что…

– Если что, отец?

– Если вдруг погибну, – полковник спотыкается на слове, тряхнув головой, продолжает: – ты продолжишь фамильное дело.

– Какой план легализации действий?

– Учения. Поступила оперативная информация о контрабанде антикварных вещей. Возможно, задействована международная вооруженная группировка. Бойцы спецподразделения идут в сопровождении в полной комплектации.