Макс Пембертон - Бриллиантовый корабль

– Вечная женщина, все преступления совершаются везде во имя твое.

– Ты хочешь сказать...

– Я хочу сказать, что ты едешь на Азорские острова для свидания с нею.

– Анной Фордибрас?

– С кем же другим? С Анной Фордибрас. С маленьким чертенком в виде пастушки в красном платье. Ты едешь на свидание с нею. Не отрицай этого. Ты многим рискуешь, чтобы увидеть ее: твоим долгом, который заставил тебя купить эту яхту, тем, что ты узнал в Африке, и всей историей, которую ты хотел довести до сведения британского правительства. И все это погибнет ради пастушки. Я буду возмущен, Ин Фабос, если ты вздумаешь утверждать, что все это неправда.

– Тогда возмущайся сразу, Тимофей! Я еду на Азорские острова, так как верю тому, что там кончится то, что начало море. Вот тебе вся истина. Мы видели, Тимофей, плывущее судно, которое скрывает величайших преступников в мире и награбленную ими добычу от полиции всех стран. Я раньше только предполагал это, а путешествие мое подтвердило это предположение. Я еду на Азорские острова, чтобы встретиться лицом к лицу с некоторыми из этих людей.

– И Анной Фордибрас!

– Надеюсь от всего сердца, что я никогда больше не увижусь с нею.

– Ни на что подобное ты не надеешься... В душе твоей кроется мысль, что ты увидишь ее и спасешь. Я уважаю тебя за это. Я не хочу отговаривать тебя от твоего намерения даже за целое состояние. Поезжай, куда хочешь, Ин Фабос, у тебя есть человек, который готов ехать с тобой на край света и обратно, и ради одной только дружбы к тебе!

– Не надо поэтому пересаживать тебя на борт линейного судна, Тимофей?

– Пусть оно сгинет, это судно, на тех зеленеющих рифах!

– Но ты рискуешь своей жизнью, мой друг!

Он встал и стряхнул за борт пепел своей сигары.

– Жизнь, – сказал он, – это тот красный огонек, что горит в домах для нашего удовольствия, а затем – пепел в воду. Ин, мой мальчик, я еду с тобой на Санта-Марию!

Мы продолжали курить молча. Затем он спросил меня, каким образом пришла мне мысль об Азорских островах и почему надеялся я встретить там Анну Фордибрас.

– Не говорила ли она тебе об этом в Диеппе? – спросил он, испытующе глядя на меня.

– Ни слова, – сказал я.

– Быть может, у ее отца, генерала Фордибраса, нечаянно вырвалось такое словечко?

– Ничего подобного.

– Каким же образом тогда ты мог узнать...

– Тимофей, – сказал я, – когда мы обедали с Анной Фордибрас в Диеппе, компаньонка ее, пожилая, но прелестная мисс Астон, держала письмо в руках.

– Да, держала.

– Я видел его штемпель, Тимофей.

Он театрально поднял глаза к небу.

– Спаси, Боже, всех злых людей от Ина Фабоса.

Я сказал ему одну только истину, а что касается письма в руках пожилой леди, то тайна его и «Бриллиантового корабля» хранилась в открытом море.

Все люди, бывшие на борту «Белых крыльев», желали, не теряя ни единого дня, ехать к порту Санта-Мария. Когда всегда осторожный капитан наш вздумал настаивать на том, что нам необходимо прежде всего заехать в Порто-Гранде и запастись углем, мы взглянули на него, сколько мне помнится, как на оскорбителя, посягающего на наши планы. Лихорадка к поискам заразила даже кочегаров. В солнечные дни все только и делали, что смотрели на север, точно там за этой морской поверхностью они могли увидеть и услышать что-то чудесное.

На меня, вопреки обычной энергии, нападали иногда страшное уныние и сомнения, которых не мог отогнать даже оптимизм всех меня окружающих. Подумать только о том, как злостно скованы были звенья цепи, которую мне приходилось разобрать по частям! Труп, найденный на уединенном берегу, женщина с краденым жемчугом на балу в Лондоне, уверенность в том, что бриллианты, похищенные из копей Южной Африки, скрываются в открытом море, обнаружение большого судна, плавающего, словно призрак брошенного корабля по обширному пространству южной части Атлантического океана! Предположение же мое, что ко всему этому должен присоединиться и остров Санта-Мария, могло быть только предположением. Я ехал туда как человек, которому адрес может помочь в его розысках. Можно найти дом пустым или занятым, враждебным или дружеским, но я считаю благоразумным отправиться туда на всякий случай и самому разузнать обо всем, ибо никто, кроме меня, не может взять на себя такую ответственность.

Мы остановились в Порто-Гранде, чтобы запастись углем, а затем, стараясь по возможности щадить свои машины, направились к северу, и на третий день были уже в пятидесяти милях от острова Санта-Мария. Был ноябрь месяц, одиннадцать часов утра, суббота, девятнадцатое число. Несмотря на осеннее время, солнце сияло ярко и жара стояла почти как в тропиках. Капитан Лорри готовился в своей каюте к полуденным наблюдениям; квартирмейстер Авель стоял у штурвала, Валаам, боцман, сидел на бульварке и вязал шарф; мой друг Мак-Шанус находился внизу и наслаждался, по его выражению, «холодной водицей». Сам я читал прелестную книгу Метерлинка «Жизнь пчел», когда второй офицер дал мне знак сверху, что желает говорить со мной. Я понял, что он не хочет вызывать из каюты капитана, а потому немедленно поспешил к нему. Он был взволнован, указывая мне какой-то черный предмет, плывущий по ветру на расстоянии одной трети мили от нашей яхты. Передав мне подзорную трубу, он спросил, что нам делать с этим.

– Это плот, Андру, – сказал я, – а на нем люди.

– То же самое подумал и я, сэр! Это плот и на нем люди... но боюсь, люди не живые. Я минут десять наблюдал за ними и уверен в том, что говорю. Бедняги никогда больше не будут матросами.

Я еще раз направил туда подзорную трубу и с любопытством рассматривал плот. Это не был спасательный плот, какие теперь часто встречаются на паровых судах, – он был сделан очень грубо и кое-как сколочен из неровных досок. Я посчитал людей и, по-моему, их было семеро; все они были привязаны к плоту веревками и, морские волны то и дело заливали их.

Посмотрев на них еще в течение нескольких минут, я увидел, что вся одежда их превратилась в лохмотья. Двое из них были совсем почти под водой, и всех их, надо полагать, залило водой, если только они и без того не умерли несколько недель тому назад.

– Страшная это штука, Андру, – сказал я, возвращая ему подзорную трубу. – Следовало бы приблизиться и посмотреть, что мы можем сделать.

– Я и так уже изменил курс на целых два градуса, сэр, – сказал он.

– Не послать ли нам шлюпку?

– Ах, сэр, все зависит от вас. Если вы считаете благоразумным довести это до сведения людей, зная при этом, что такое матрос, то шлюпка к вашим услугам.

– Это надо принять во внимание. Если бедняги действительно мертвы...

– Они умерли много недель тому назад, сэр! И произошло это не вследствие кораблекрушения.