Андрей Деткин - Квадромания

– Может, уже делом займемся, – говорил он, припечатывая порицательным взглядом ценителей и предмет восхищения.

Народ зашевелился. Танкист вытащил из ящика мангал, уголь и тут же взялся собирать жаровню. Остальные суетились, извлекая из кофров припасы и выкладывая их на поросшую мхом бетонную плиту. Все, кроме Германа.

Он никогда не утруждал себя прелюдией к трапезе. Подходил к столу последним, когда все было готово, вроде как бы и не очень-то хочется, но ради компании. Руководствуясь каким-то предубеждением, он не касался приготовления пищи. Если его не приглашали, он мог и не есть. Стоял в стороне курил или бродил по округе со своим увесистым мачете, который собственно и доставал сейчас из кофра. Перекинул за спину черный чехол, из которого торчала эргономичная резиновая рукоятка с петлей для запястья, и направился к бетонной громаде.

Руслан вертел в руке початую бутылку и разглядывал на свет жидкость по цвету напоминающую яблочный сок:

– Laphroaig Quarter Cask, – проговорил он с рассеянной задумчивостью. – Цвет: золото. Аромат: тлеющий торф с оттенками кокосового ореха и вереска. Вкус: глубокий, плотный с дымными нотками со склонностью к сладости. Как тебе такое, Олежек? – Руслан повернулся к приятелю.

– Восхитительно, – забугрились в улыбке дедморозовские щеки. – Наливай же.

– А не гоните?

Вопрошал Танкист.

– Надо создать настроение, – поддержал инициативу Руслан и подмигнул Ирине. Девушка смущенно улыбнулась в ответ, спрятала глаза, наклонилась и стала расставлять одноразовые тарелки на расстеленную полиэтиленовую скатерть.

Олег, Танкист, Руслан выпили по-полной, сморщились, выдохнули, наспех закусили бутербродами с салями, маринованными корнишонами. Ирина разбавила виски колой и поддержала компанию, чем вызвала тень неприязни на лице Вадима.

– Опять полез зомбяков шукать.

Пробубнил Танкист с набитым ртом и кивнул в сторону фигуры карабкающейся на насыпь.

– Каких зомбяков?

Округлила глаза Ирина.

– Вообще-то он сталкер. – Принялся разъяснять Олег. – Отыскивает всякие развалины, заброшенные воинские части, заводы, разоренные станции ПВО. Сейчас этого добра навалом.

– Ага, – громко встрял Танкист, – был сталкером, пока бомжара его дубиной в подвале не офигачил.

Все засмеялись.

– Какой бомжара, – наигранно возразил Руслан.

– Ну да. Ну да. – Танкист усердно закивал, едва сдерживая смешок. – Его покоцал мертвяк в Атепцовских котакомбах, как же, знаем.

– Обратите внимание, Ирина, на его шрам. – С куском колбасы в руке, Руслан мизинцем провел себе по голове от макушки до уха. Девушка смотрела на Руслана и на ее губах блуждала недоверчивая улыбка.

– Да, ладно.

Наконец, произнесла она, продолжая улыбаться.

– Спроси у Герыча, если не веришь.

Олег поднял брови и мотнул головой.

Вадим хихикнул, сказал:

– Ириш, пошли, прогуляемся. Красотой полюбуемся.

Девушка кивнула. Они отошли шага на четыре. Вадим обернулся:

– Парни, только руками не лезьте в общие тарелки, а если пьете из горла, запоминайте кто из каких бутылок.

– А га! Щаз.

Щелкнул зубами Олег.

– Тогда я нам отложу.

Вадим развернулся и шагнул к столу.

– Ладно, иди. – Олег махнул рукой. – Вилки взяли.

Вадим еще некоторое время с сомнением смотрел на Олега, затем всех обвел взглядом, мол, я вас предупредил. – Ириш, пошли, я им верю.

– Как вам верх ноги?

Сказал Танкист, глядя в след удаляющейся паре. Его сальный взгляд оглаживал обтянутые джинсами ягодицы.

– Отменная, – отозвался Руслан с мечтательным выражением на лице.

– Видали и лучше, – фыркнул Олег. На некоторое время воцарилось молчание.

– Лепота. Сколько раз здесь бывал, все не могу привыкнуть к армейскому конструктивизму.

Руслан обводил взглядом глубокий котлован в центре которого монолитной глыбой высилось четырехэтажное сооружение. На верхних перекрытиях росли рахитные березки, из швов лезла трава, стены у основания позеленели. Местами бетон осыпался, оголяя арматуру, рассохшиеся доски опалубки валялись на земле и гнили. От каждой стороны монолитной коробки поднимался к вершине котлована бетонный рукав в человеческий рост. Склоны рукотворной впадины поросли елями и соснами. Вдоль длинного съезда в котлован громоздились вросшие в землю бетонные блоки, штабеля плит, «стаканы». В стороне грудой лежал железный хлам, глядя на который у Танкиста блестели глаза. В тайне он мечтал сдать «богатство» в чермет, но не видел возможности, как это сделать.

Сооружение зачем-то был нужно военным именно здесь, в непролазной чаще, вдали от дорог и городов. Спор Руслана с Олегом так и остался неразрешенным. Руслан считал, что бункер – недостроенная РЛС и должна была войти в третье оборонительное кольцо столицы. Олег же уверял, что это законченный объект и является одной из множества подобных ложных целей для Американских «томагавков». Да и не все ли ровно, кто прав. В конечном итоге бункер перед ним и от него исходит мощная энергетика из военного, стратегического и секретного. Хотя внутри бетонной коробки ничего нет, легко воображаются громоздкие: от пола до потолка пощелкивающие и жужжащие армейские ЭВМ, пульты, коммутаторы, локационные окна, множество кнопок, тумблеры с алюминиевыми табличками с разборчивыми черными подписями «ВКЛ», «ВЫКЛ», «ПОСТ 1», «ОТБОЙ», «ТРЕВОГА»…

Из чащи послышались удары по дереву.

– Хантер шурует.

Танкист перевернул шампур.

В это время Вадим с Ириной продирались сквозь густой ельник. Отламывая сушняк, Вадим рассказывал, как выживальщик разводит в лесу костер.

– …Вспыхивает, как порох. Только надо побольше набрать. Бензина не надо.

Они вышли на небольшую полянку к поваленной березе.

– Смотри, – Вадим шагнул к дереву, отодрал пласт отслоившейся коры. – Отлично горит, – потряс берестой. – Ее лучше класть после того, как разгорится сушняк.

Он выбрал подходящее место:

– Если сильный ветер, то надо вырыть ямку. Но сейчас его нет, так что обойдемся без нее.

Он опустился на колени, сложил в кучу еловые ветки, нарвал сухой травы и к удивлению Ирины вместо зажигалки или спичек вытащил из кармана линзу. Вадим сфокусировал солнечные лучи в яркую, почти белую точку и направил на розжиг. Трава, словно живая, изогнулась и почернела. Завился дымок. Еще минута и Вадим, раздувая щеки, вдыхал жизнь в робкий огонек. Серые букли становились плотнее, объемнее и скоро из-под хвороста вылез оранжевый язык. Щурясь от едкого дыма, Вадим подкладывал кору и толстые ветки.

– Вуаля.

Сдавленно проговорил он, отвернулся и вытер слезившиеся глаза.

– Здорово.

Как-то без восторга произнесла Ирина. Не считая линзы, он ее ничем не удивил. Она и сама могла разводить костер. Частенько с отцом на даче собирали сухие ветки и жгли, а затем на обструганных палочках жарили хлеб.