Хайнц Конзалик - Операция «Дельфин»

Вместо золотых нашивок на рукаве – изображение дельфиньих плавников. Вверху на крючке болталась фуражка, где вместо кокарды красовалось изображение разинутой дельфиньей пасти.

– Адмирал Линкертон и мы все, сэр, задним числом поздравляем вас с днем рождения! – сказал Ролингс, явно наслаждаясь ситуацией. – Адмирал поручил нам передать вам самый сердечный привет и вручить этот подарок. С величайшим удовольствием выполняем его просьбу. Помнится, вы как-то высказали адмиралу Линкертону свои самые сокровенные пожелания относительно новой формы, и он в меру своих сил попытался удовлетворить их.

Надо отдать должное Крауну: старый вояка не растерялся и сумел сохранить самообладание. Он подошел к Ролингсу, крепко пожал ему руку, буркнул нечто вроде «я знал, что на моего друга Линкертона всегда можно положиться», приказал унести форму в трюм и повернулся к Нортону, с трудом сдерживающему смех.

– Командор, – сказал он, отчетливо выделяя каждое слово, – подыщите подходящий манекен, напяльте на него эту форму и поставьте во дворе казармы «Лордов моря». Почести, как шляпе Геслера в пьесе «Вильгельм Телль», [22]воздавать ему не следует.

В тот же день Краун отправил Линкертону телеграмму: «Форма сидит как влитая. Только теперь на ней нашивка „Линкертон“. С наилучшими пожеланиями, Уильям».

На Уэйке к их приему подготовились не хуже, чем в Сан-Диего. Ученых ждали деревянные бунгало, дельфинов – огромный бассейн, а для размещения электронной аппаратуры в земле вырыли нечто вроде бункера.

Капитан Дженкинс, Тед Фарроу и небольшая группа специалистов по радиоперехвату сошли на берег, а Рик Нортон и его экипаж остались на борту судна особого назначения. Это, однако, не помешало Нортону большую часть времени проводить на атолле и ни на шаг не отходить от Хелен.

– Разве это жизнь? – сказал он уже на третий день, когда дельфинологи обжили свои бунгало и более-менее освоились на Уэйке. – Два бара, салун, театр под открытым небом, да мы тут себе челюсти вывихнем, зевая от скуки. Нет, Хелен, здесь мы должны уделять друг другу гораздо больше внимания.

В первые дни все в основном были заняты тем, что приучали своих питомцев к новой среде обитания. Дельфины стремительно носились взад-вперед по лагуне или резали плавниками гребни океанских волн, и всякий раз, когда они уплывали в океан через прорытый неподалеку от Уилкес-Айленда узкий проход, за ними неизменно следовала их плавучая база.

На ней и произошел страшный случай, вошедший в историю батальона «Лорды моря». Он навсегда остался в памяти очевидцев, ибо забыть такое невозможно.

Жарким солнечным утром Нортон со своим судном вышел в океан и приказал сбросить в воду стальной шар, внутри которого еле слышно гудел мотор. Затем он отплыл на довольно значительное расстояние, а Хелен и Финли принялись готовить дельфинов второй и шестой рот к поиску этого предмета.

Хелен в своем золотистом купальнике спустилась в бассейн, и Джон тут же начал медленно кружиться возле нее. Он внимательно смотрел на Хелен и очень забеспокоился, когда Нортон в узких плавках появился у края бассейна и, воскликнув: «Хелен! Любимая, прими меня в свои объятия!» – спрыгнул вниз. Вспенивая воду короткими сильными толчками, он быстро доплыл до Хелен, схватил ее за плечи, рывком привлек к себе и жадно впился в ее губы.

В этот момент Джон с пронзительным криком взвился в воздух и с шумом шлепнулся о воду. Нортон вздрогнул, машинально оглянулся, тут же отпустил Хелен и, с силой загребая воду, быстро поплыл к лестнице, но Джон, закрыв глаза, уже с бешеной скоростью торпедой несся к нему.

– Джон! – в ужасе закричала Хелен. – Джон! Ко мне! Ко мне!

Но несчастный, столько раз обиженный и обманутый влюбленный, уже не слушал ее команд и всей тяжестью своего двухсоткилограммового тела обрушился на Нортона.

От страшного удара Рика выбросило из воды. А когда он с безумным криком рухнул обратно в бассейн, Джон снова врезался в него, вминая в бетонную стенку бассейна.

Финли с силой ткнул дельфина шестом, но тот никак не отреагировал на это, продолжая буравить носом Нортона и расплющивая его о стенку. Кожа на животе командира корабля лопнула, кишки окровавленной грудой вывалились наружу – лишь тогда Джон оставил его, отплыл назад, обогнул неистово кричащую Хелен и с безумным воплем со всего размаха ударился о стенку головой, раскалывая ее на мелкие кусочки.

Пока трое матросов доставали изуродованное тело своего капитана, Финли вытаскивал Хелен из покрасневшей от крови воды.

Дельфины из роты Джона окружили труп, и теперь, когда его тело лежало кверху отливавшим серебром брюхом на покачивающихся спинах своих верных солдат, невольно возникала ассоциация с триумфальным шествием одержавшего победу полководца.

– Он безумец, – пробормотала Хелен у дверей своей каюты. – Самый настоящий безумец, только мы этого не замечали.

– Нет, он не безумец, – сдавленным голосом сказал Финли.

– Но он же убил Рика…

– Из ревности. И ты это совершенно точно знаешь! – Финли подвел Хелен к кровати, чуть подтолкнул, она покорно легла, и тогда он осторожно прикрыл ее одеялом. – Если человек тебя любит, он поймет его. Я во всяком случае понимаю.

Тут он невольно прижал голову Хелен к своей груди, ибо она вдруг захныкала, как ребенок.

Смерть Рика Нортона решено было считать несчастным случаем. Через три дня его отец – седоволосый фермер из Небраски – прилетел сюда на военно-транспортном самолете ВМС из Гонолулу, поднялся на борт корабля, которым еще совсем недавно командовал его сын, и несколько минут молча смотрел на бассейн с дельфинами. Стоявший рядом с ним Краун не осмелился даже слова сказать. Он тоже был до глубины души потрясен случившимся. Наконец старик отвернулся и сказал адмиралу:

– Такие вот дела, сэр… У меня было три сына. Старшего во Вьетнаме укусила змея, и спасти его оказалось невозможно. Среднего на ферме поднял на рога бык. После этого он жил еще только два дня. Теперь дельфин убил Рика. Могу ли я после этого любить животных?

– Ну конечно же нет, мистер Нортон.

– Тем не менее я их люблю. Несмотря ни на что! Вот уже четыре поколения Нортонов живут рядом с животными, но теперь с этим покончено навсегда, ибо они стали причиной гибели нашей семьи. Может быть, животные таким образом мстят людям? Мы ведь в Небраске тоже беспощадно истребляли буйволов… Где я могу помолиться, сэр?

На полчаса Нортон-старший уединился в кают-компании, где стоял на коленях, прислонившись к стенке и шепча молитву. Затем он поднялся на палубу и громко сказал:

– Вот теперь можно похоронить Рика!

Хелен все это время лежала в военном госпитале. К ней никого не пускали. Трагическая гибель Нортона так сильно подействовала на нее, что доктор Шаде, всерьез обеспокоенный ее состоянием, сказал: