Deni Vrai - Голубой закат в розовых разводах

Все пятеро поочерёдно что-то орали, словно собеседник был глухим. Иногда они орали по очереди, иногда все вместе, перекрывая друг друга. В ответ со стороны дерева доносились лишь жалобные оправдания. Какие-то жалкие попытки что-то кому-то объяснить. Это было неправильно, во время поединка никому ничего нельзя объяснять. Есть правила и их надо выполнять. Как любил говаривать тренер – «если ты не можешь победить, просто подерись».

Когда Василий подошел совсем близко пятеро бойцов обратили на него внимание, они перестали выкрикивать, и нападать на поверженного соперника. Василий полностью занял их внимание. Поначалу они оценивали нового участника. Василий же в ответ был скуп на внимание. Его больше интересовал сидящий у дерева парнишка. Подойдя вплотную, Василий пробежался по его телу холодным опытным взглядом. В результате кратко констатировал:

– Левый глаз завтра заплывёт. Лучше приложить что-нибудь холодное. Нос сломан, но смещения нет, так что ерунда. Но оба глаза завтра будут красивые.

Сидящий у дерева смотрел на Василия, открыв рот. Понимал он, что ему говорили или нет, было неясно. Он смотрел на Василия широко открытыми глазами, вокруг которых уже наливалась розовая подводка, тяжело сглатывал и шумно вдыхал и выдыхал воздух. Из-за спины Василия послышалось:

– Он педик.

В ответ Василий, сделав из данного сообщения какие-то свои выводы, задал вопрос парнишке, сидящему у дерева:

– А чего ты на пятерых попёр?

– Я не… – парень поперхнулся и звонко закашлялся.

– Если двое или трое, – продолжал Василий наставительно, – то спину прикрыть канатами хорошо. Но если соперников больше лучше стремиться к центру. Больше двигаться и уходить от ударов. Это их измотает, и они будут мешать друг другу.

В ответ парнишка что-то невнятное проблеял, что было больше похоже толи на стон, толи на завывание.

Василий обернулся к пятерым бойцам. Те уже стали обступать его, не найдя пока очевидного доказательства выбора незнакомцем идейно правильной стороны конфликта. Они еще не считали его противником, но реакция на их аргумент была слишком слабой. Едва Василий обернулся, ему в лицо повторили:

– Он педик.

– Ну?

– Гомосек.

– И чё?

– Гомосня.

Василий обернулся и вновь посмотрел на парнишку у дерева. Его взгляд дольше, чем в первый раз задержался на некоторых атрибутах одежды мальчишки. Помимо яркого цвета курточки у него был яркий меховой шарф. Причёска сбилась, но можно было заключить, что он уделял ей много внимания. Длинные тяжелые волосы были аккуратно зачесаны и прилизаны. Наверное, он использовал какое-то косметическое средство. Обратил внимание и на то, что глаза подкрашены не только свежими кровоподтеками и гематомами, но и косметическим карандашом. Такой часто использует жена, сидя часами у зеркала, уподобляясь старинному индейцу перед боем. В этот момент она всегда смешно гримасничает, если с ней заговорить. Василию всегда очень нравилось мешать ей, краситься, потому что она забавно этим возмущалась. При воспоминании о жене губы Василия дрогнули, искривились. Он резко обернулся и сообщил пятерым парням о том выводе, к которому пришел, коротко и емко:

– Вы тут все гомосня.

Результатом явилось полное непонимание. Все пятеро переглянулись, пытаясь то ли разобрать само слово, то ли его смысл, то ли у них не было ясности с адресатом. Василий решил пойти навстречу и не оставлять их в недоумении. Он пояснил:

– Вы пять гомосеков. Приехали в наш город из своей гомосятии. Теперь у нас тут гомосирующий вирус.

– Чего? – Первым оживился средний вес. Средние всегда самые сообразительные.

– Я говорю, – произнес Василий по слогам, – Что вы пять гомосеков.

Вся пятерка была возмущена. Кто-то из пятерых решил, что Василий от природы обделенный мозговым веществом, нуждается в более ясном объяснении:

– Да он педик, в смысле педик! Он настоящий гомосятина. Голубой. Девочка.

Некоторые из пятерых уже готовых двинуться на Василия остановились. Слишком яркой была реакция Василия на уточнение. Он свел брови и вновь посмотрел на парнишку, сидящего у дерева.

– Ты голубой? – Спросил Василий.

– Да и что? – Перешел на судорожный крик парень. – Убей меня за это! Бей! Чего ты стоишь?

– А чё? Как это? – Василий явно напрягался, подбирая слова.

Последний всхлип, последнего крика, последняя истерика сменилась у парня искренним удивлением. Он переводил взгляд то на пятерых бойцов, то на Василия. Даже поднял руки пытаясь помочь себе жестикуляцией. Но в какой-то момент осознал, что у него тоже не хватает словарного запаса. По крайней мере того который смог бы проникнуть за два этих светлых глаза, окаймляющих перебитый, не раз ломанный нос.

– Я голубой, – только и смог вымолвить парень, пожал плечами и развел руки.

– Ну, понял? – Послышалось позади.

Василий обернулся и сообщил:

– Понял.

– Ну и чё?

– Я тоже голубой, – вдруг совершенно неожиданно сообщил Василий. – Я даже очень голубой. Я тут самый голубой. У любого спросите, голубее меня нету.

Едва ли не хором парни переспросили, хотя ясность изложения Василия была абсолютной:

– Ты педик?

– Нет, – спокойно ответил Василий, – это вы все педики. Я голубой.

– Нарываешься? – Густым басом догадался тяжеловес.

Если заговорил тяжеловес, то это является хорошим знаком. То, что говорит самый тяжелый, компания, как правило, принимает за данность. Это как последняя точка в споре. Как окончательный вердикт. Они все давно поняли, что Василий нарывается, но те, кто нападают толпой, никогда не готовы к ответной атаке. Это не значит что они слабые, это значит только то, что они не готовы.

Василий на вопрос отвечать не стал, он уже готовился к спаррингу. Давно его не ставили против нескольких боксеров. А он очень любил это упражнение. Оно хорошо развивает координацию и работу ног. Василий размял шею, покрутил плечами, сцепил пальцы рук, размял кистевые суставы. Несколько раз глубоко вдохнул и шумно выпустил воздух. Поиграл ногами, чуть-чуть сгибая их в коленях и приподнимая поочерёдно на носках. Разогрев голеностопный сустав и плечи, он приготовился к поединку.

Действия Василия были оценены совершенно верно, и поэтому самый отчаянный, эмоциональный, тот самый который опозорился в свое время на дружеских соревнованиях, кинулся в атаку. С точки зрения командной стратегии это было в корне неверно. Но видимо, на роду этого парнишки написано поступать неверно. С ним Василию было неинтересно. Даже когда все вопили на парня у дерева, этот визжал как-то особенно противно и занудно. Жалко было терять возможность поработать против пятерых, но этот был слишком никчемным. Василий не стал работать на очки, он кинул вперёд короткий джеб и дополнил его кроссом. Можно было сразу начать с кросса, но в сольном исполнении он не всегда бывает точен, а с этим соперником не хотелось долгой мороки. Левым прямым Василий притормозил свою цель, а коротким правым с носка отправил в мир сновидений.