Иван Кочнев - ОДНАЖДЫ НА ОРБИТЕ

А что значит случайность? В народе говорят, что случайностей не бывает. И есть судьба, которую не так просто обойти. Своими поступками человек ненадолго отклоняется от предопределенного свыше пути, тем самым отдаляя или приближая ключевые события своей жизни. Но от судьбы не уйдешь, рано или поздно произойдет то, что должно произойти…..

А случившееся накануне – это предупреждение, это окрик?…. А кто окрикнул, кто предупредил? Кто присматривает за мной, за моими поступками? Может, все же существует Ангел Хранитель, бьющий по рукам нерадивого ребенка, дабы неповадно было в будущем?

Что ж, впредь буду осторожней…»

Вот уже две недели как «Броненосец Потемкин» работает без перебоев. Перед отправкой домой директор карьероуправления лично поблагодарил бригаду энергетиков, вручив каждому участнику десанта благодарственную грамоту и денежное вознаграждение.

Антона переполняло чувство гордости за полученную оценку. Как-никак, бригада спасла поселок от замерзания, а он сам в одиночку разобрался в сложном клубке проблем с электрооборудованием. Значит, не зря он учился на инженера-электрика, не зря пошел работать на электростанцию, не зря его заметили и доверили участвовать в этой непростой командировке. От возбуждения он не мог заснуть всю дорогу, так и пролежал на полке плацкартного вагона все десять часов пути в свой родной город.

Повесив Грамоту над кроватью, он принял ванну и, наконец, зашел на кухню, где мама хлопотала над любимым пирогом с картошкой и источавшей волшебный аромат грибной похлёбкой.

– Давненько же я не кушал домашней пищи!

Антон чмокнул маму в щечку и с наслаждением накинулся на шедевры домашней кухни. Мамины блюда всегда отличались особым вкусом и великолепными ароматами. Никакой супер повар, будь он хоть с Кавказа или из того же Парижа, не смог бы так вкусно приготовить простейшие по составу и технологии гастрономические чудеса. В простейших по составу и технологии блюдах главным ингредиентом была душа, вложенная в процесс приготовления с особой материнской любовью.

Разморенный сытным ужином Антон, наконец, улегся в свою «родную» кровать и, провалился в глубокий сон….

Орбита

Происходящее было настолько необычным и непонятным, и, конечно же, сама ситуация была настолько нештатная, что при реализации программы полетов орбитального самолета её даже не рассматривали теоретически, не говоря уже об отработке на тренажерах. Поэтому командир Олег Черкашин, как и все на корабле, прижатый к креслу центробежной силой вращения и испытавший шок от необычного явления со звёздным вихрем и яркой вспышкой, не сразу сообразил, что не отпускает палец руки с сенсора управления правым коррекционным двигателем, что и заставило вращаться корабль словно «волчок». Дальнейшие действия были уже отработаны до автоматизма – убрать палец с сенсора, включить правый осевой, окинуть взглядом состояние приборов, включить поиск маяка, отключить правый осевой, включить левый осевой, ориентация на «маяк» – маяк не найден, отключить левый осевой, ориентация на ближайшую точку пространства, ориентир перед глазами – большое белое пятно. Навести на ориентир, включить автостабилизацию. Второй пилот Кирилл Сутягин, готовый в любой момент подстраховать первого, дублировал действия командира синхронными манипуляциями пассивного пульта. Штурман Игорь Углов лихорадочно шарил взглядом по мониторам и иллюминаторам, пытаясь зацепиться за маяк или краешек родной планеты Земля. Большое белое пятно, выбранное за ориентир, прекратило свое вращение и, покачавшись, словно маятник, предстало в виде испещренного кратерами диска ставшей вдруг огромных размеров Луны.

– Маяк-ориентир Луна, – доложил штурман, переводя дыхание от перенесённого шока, – прямо по курсу маяк-ориентир Луна, командир. Маяк за кормой – Земля. Земля за кормой, командир…

В кабине воцарилась тишина.

Оправившись от шока, вызванного неожиданным вращением и яркой вспышкой, Антон, как и все пассажиры орбитолёта увидел в иллюминаторе бескрайний космос, мерцающий мириадами звезд. Иллюминатор сидящего за проходом соседа так же был направлен в мерцающее черное пространство. Во весь экран носового монитора светилась огромная и загадочная, испещрённая кратерами, как блин лопнувшими пузырьками, Луна….

Туристы, так и не понявшие, что всё-таки произошло, не понявшие, что произошло с ними и с кораблём, что произошло с пространством, все, как один, застыли в ожидании объявления командира корабля. Засветилось табло «Внимание!», сопровождаемое жужжащим звуковым сигналом…..

Электронный будильник издавал непрерывный жужжащий сигнал.

– Эх, опять на работу, – проворчал проснувшийся от противного звука Антон и сладко потянулся.

На кухне уже хлопотала мама, «шлепая» на раскаленной сковороде вкуснейшие блинчики. Не умываясь, Антон сразу же уселся за стол и приступил к любимой трапезе – поеданию со сметаной слегка подсушенных блинчиков. Большой, пышущий жаром и испещренный лопнувшими пузырьками блинчик показался до боли знакомым предметом…..

– Блин! Что за наваждение. Во сне я «летал», летал на каком-то там орбитолёте. Причём очень близко видел Луну, похожую вот на этот блин. Типа, мне приснился вещий сон, – думал про себя Антон, – а ведь кроме блина-луны было что-то еще до боли знакомое – этот полет, это тайфун, этот вулкан…. Вот так всегда, приснится что-нибудь интересное, а вспомнить подробности никак не получается. Ходишь потом, мучаешься в догадках.

– Что с тобой, Антоша, почему не кушаешь? – спросила мама, ласково погладив сына по мягкому ежику короткой стрижки, – уж не влюбился ли там на карьерах?

– Да нет, мама, не влюбился. Просто задумался….

Наступила долгожданная весна. Под воздействием солнца и теплого ветра снег в поселке таял прямо на глазах, только в лесу снег держался устойчиво, и заядлые лыжники пользовались последней возможностью насладиться любимыми прогулками на свежем воздухе.

Антон шел по покрытой ледяной коркой лыжне, ведущей в малоизвестный лесной массив. В воздухе закружили снежинки. Их безобидное на первый взгляд кружение прямо на глазах переросло в густую стену снегопада. Разгоряченный лыжной прогулкой Антон не сразу заметил изменения погоды и продолжал углубляться в лес все дальше и дальше. А тем временем прибайкальскую тайгу накрыл циклон, принесший массы осадков. Видимость стала близка к нулю. Антон понял, что заблудился. Закрывая лицо от липкого снега, он с трудом продвигался по внезапно выросшим сугробам. Казалось, нет конца снегопаду, нет конца пути. Вот уже наступили сумерки, и белая стена стала невидимой, только снег беспощадно бил по лицу.