Дмитрий Пятенок - Объект

Быстро ретировавшись, он снова направился к дому. Часы показывали 15:30.

В доме была самая настоящая парилка: батареи шпарили в весеннем режиме, и температура в доме поднялась выше тридцати градусов. Полностью выключив отопление и открыв окна, он отправился в беседку. В ближайшие часы в доме не посидишь.

Игорь окинул взглядом загородный дом, который, по его мнению, было бы правильнее называть дачей. Он представлял собой небольшое двухэтажное строение с круглогодичным отоплением и централизованной канализацией, но всё же дом – это когда ты в нём живёшь постоянно, а дача – когда приезжаешь на время.

Он знал, что подсознание неизбежно вернёт его к воспоминаниям, связанным с этим местом. С недавних пор так происходило во всех знакомых и родных ему местах. К сожалению или к счастью, у него уже выработался к этому иммунитет. Поэтому грусть не захлестнула его очередной волной. Впав в прострацию лишь на несколько минут, он с радостью обнаружил, что мысли вновь и вновь возвращаются к прогалине и к площадке, которой заканчивалась дорога.

Я упал на что-то металлическое. Без всяких сомнений, в земле часто остаются разные продукты жизнедеятельности человечества, от консервных банок до каркасов старых машин.

Машина. Внезапно несколько разных фактов сошлись воедино. Это машина. В земле. Та самая, которая оставила лишь один след.

Игорь понимал, что это попахивает бредом, но почему-то был уверен в своей теории. Каким образом она могла провалиться под землю, не ясно. Кто-то её закопал? Очевидно. Закопать машину в лесу – дело нелёгкое.

Неожиданно в нём поднялось холодное и пугающее чувство уверенности: там, в земле, кто-то похоронен. Никому не придёт в голову закапывать пустую машину.

Жертва преступления? А кто же ещё. Не грабоиды же здесь объявились.

Игорь осмотрел участок. Вероятно, раньше он почувствовал бы страх. Его могли заметить, выследить. Впрочем, учитывая некоторые события, он не придавал этому особого значения. Он больше не боялся людей. Поморщившись, он посмотрел на пролетающий в небе самолёт. Их он боялся больше всего на свете.

Дом начал остывать к шести часам вечера. Несмотря на долгое отсутствие человека, пыль лишь слегка покрывала мебель и технику. В городе такой слой пыли набирается за неделю.

По сути, делать ему здесь было нечего. Но уже вечерело, в городе, скорее всего, пробки. Проще остаться на ночь. В любом случае, нужно было перебрать некоторые вещи.

Игорь быстро съездил в магазин, набрал необходимых для ужина и завтрака продуктов, которые включали в себя замороженную пиццу и детскую банановую кашу. На самом деле, последнее время, а вернее, с прошлого лета, он старался питаться правильно, хотя дома ел крайне редко. Он не увидел в магазине ту полную кассиршу, которая запомнилась ему прошлым летом. Которая стала одной из причин, повлёкших хотя бы частичное возвращение к нормальной жизни.

Есть и пить в одиночестве – не самое приятное занятие. Собственно, как и всё остальное в таком состоянии.

Ужин плавно перетёк в вечерний просмотр сериалов и в итоге, как обычно, сменился сном.

Часы показывали 2:30 ночи, когда правую руку пробило током. Игорь открыл глаза. Как это иногда бывает, всё резко встало на свои места. Не было никаких искр из глаз, не было никакого самолёта. Это очевидно. Если там что-то есть, то он должен это узнать.

Понимая, что не может противиться наваждению, он быстро оделся, схватил со стола ключи и отправился к машине. Он смутно представлял, как найдёт в темноте нужное место, но почему-то был уверен, что найдёт. Выехав за территорию кооператива, он привычно повернул направо, а спустя пару километров – в поле, примерно там, где проделывал это несколькими часами ранее. Несмотря на то, что ездить ночью по подобной местности на машине чревато последствиями, Игорь уверено вёл её точно по тому же маршруту, что и днём. И уже спустя несколько минут машина вновь стояла у прогалины. Ночью она казалась входом в царство тьмы, теперь не было видно ни колеи, ни дороги. Только тьма. Не задумываясь, он въехал внутрь. Через некоторое время арка прогалины закрылась, буквально затянувшись ветвями.

Спустя пару минут машина вновь стояла у площадки, освещая фарами покрытый туманом лес. Открыв дверь, Игорь вышел и встал рядом с капотом.

И тут он проснулся. Вернее, очнулся. Но не у себя в кровати – он очнулся рядом с машиной, на ногах, и мгновенно понял, где он находится, и что всё его ночное путешествие было проделано в некой прострации. Хотелось кричать, но крик застрял в груди. Земля загудела, ноги ощутили вибрацию, и в этот момент из земли проглянула полоска яркого света.

Забавно . Но страх пропал так же резко, как и появился. Игорь осознавал, что, скорее всего, его ждёт участь первой машины, но был уверен, что воспримет этот факт с куда большим переживанием. Жизнь уже проносилась в один миг задолго до этого, поэтому он просто смотрел, как две створки стали раздвигаться в стороны, открывая пологий спуск, по сути, образовывая продолжение дороги. После того как створки раздвинулись, наступила тишина, а контур спуска очертился яркими направляющими линиями. Никого.

Пока была возможность, надо было бежать.

Но зачем? Игорь сотни раз думал о том, чтобы пустить себе пулю в висок, но ни разу не рассматривал это всерьёз.

Может, там всё произойдёт само собой. Недолго думая, он сел за руль и плавно покатил машину вперёд. Спустя несколько секунд она поравнялась с землёй и ещё через мгновение исчезла. Створки стали медленно закрываться. Площадка снова погрузилась во тьму.

Большие дела начинаются с малых

Про Аркадия Кемерова знали давно. Про него знали многие, кто жил или был знаком с людьми в том посёлке, но никаких фактов не было. Когда-то он выкупил три участка, и для полного «квадрата» ему не хватало четвёртого. Однако Дед Семён – именно так звали владельца того участка и старожила посёлка – продавать участок и дом, где он родился и вырос, не собирался, деньги ему были не нужны, как ветеран труда он получал неплохую пенсию, которой с лихвой хватало на его невысокие запросы. Несмотря на запреты врача и солидный возраст (почти семьдесят пять лет), выпить баночку пива вечером и даже закусить чипсами, что очень не характерно для людей его возраста, было нормой для Деда Семёна.

«Это что ж теперь», – говорил он, – «чтобы прожить лишний годик, мне нужно питаться обезжиренным творогом да кроличьей едой? Нет уж, спасибо!»

Дед Семён никогда не был особо общительным, но, что называется, обладал харизмой: местные детишки одновременно и побаивались, и уважали его, всегда гуляющего с трубкой в своей неизменной кепке в стиле тридцатых годов, и все местные жители знали: человек он надёжный и хороший.