Татьяна Бердникова - Перчатка Соломона

– То есть, никаких звуков там, или криков вы из его квартиры не слышали? – уточнил он и, подумав, прибавил, – После исчезновения старушки, я имею в виду.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Нет, все тихо. А стены здесь тонкие, иногда слышно даже, как в соседнем подъезде соседи ругаются… Но с его стороны всегда тишина, – она задумалась ненадолго, затем неуверенно прибавила, – Хотя шаги его я, кажется, порой слышу. Но это только доказывает, что бывать здесь он иногда продолжает, а это я знаю и так.

Кевин кивнул и задумчиво потеребил губу. То, что блондин периодически бывает в этой квартире он знал и сам, – в конечном итоге, свидетелем пребывания его здесь был лично. Но вот вопрос избиения Пола Галейна по-прежнему оставался открытым и, хотя у самого фельдшера сомнений и не вызывал, все-таки доказан ничем не был.

– Скажите, Энни… – он помолчал, покусал губу и, наконец, пристально глянув на собеседницу, немного сдвинул брови, – У Шона есть братья?

Девушка, похоже, такого вопроса решительно не ждавшая, ошарашенно заморгала, часто-часто хлопая длинными ресницами.

– Почему вы так решили? – наконец растерянно вымолвила она, – Я ведь рассказала вам, что дочь старушки родила сына и куда-то испарилась. Никаких других детей здесь никто не видел, не могли же они держать ребенка постоянно взаперти! Да и не бывал здесь никто, кого можно было бы счесть родственниками Рэдзеро…

Кевин кивнул и быстро облизал губы. Взор его был прикован к темно-синим, удивительным глазам собеседницы, глазам, которые он видел совсем недавно и которые так поразили его.

– Нет, братьев у него нет, я уверенна, – безапелляционно закончила коротенький монолог Энни. Ее собеседник, кажется, почти не обратив внимания на эти слова, пытливо прищурился.

– А у вас?

***

Неизвестно откуда взявшийся порыв ветра взметнул сухую листву на подоконнике снаружи и бросил ее в окно. Звук, шорох, вызванный этим, прокатился в повисшей на кухне тишине до неприятного громко и девушка, словно разбуженная им, слегка вздрогнула, взирая на собеседника откровенно недоуменно и растерянно.

– У меня?.. – она моргнула и, медленно покачав головой, нахмурилась, – Простите, но… причем здесь я?.. Или вы, что… – она чуть сузила глаза, вглядываясь в молодого человека с немалым подозрением и лицо ее откровенно помрачнело. Чувствовалось, что вопрос, а главное – подоплека его, угадываемая ею, ей неприятны.

– Может быть, вы полагаете, что я что-то скрываю и я сама имею отношение к семье Рэдзеро?

Голос ее в этот момент прозвучал достаточно резко и Кевин, лишь сейчас сообразивший, какие мысли вызвал своими словами, поспешно заморгал, пытаясь принять на себя вид совершенной невинности.

– Нет-нет-нет, что вы! – он заставил себя улыбнуться и, еще раз мимолетно, но внимательно глянув на глаза собеседницы, поторопился сделать улыбку более обезоруживающей, – Я имел в виду совсем другое… другого человека, если сказать честно. Вопрос покажется, конечно, странным, но… – он умолк, взвешивая некоторые «за» и «против» и, выдержав таким образом сценическую паузу, заставив девушку немного потомиться в неведении, наконец, продолжил, – Не знаете ли вы как-нибудь случайно человека по имени Пол? Пол Галейн, если быть точнее.

Лицо Энни, только что практически пылавшее скрытым негодованием, мрачное и недовольное вероятными подозрениями в ее адрес, моментально разгладилось. Густые ресницы несколько раз опустились и поднялись, синие глаза изумленно расширились, даже рот ее немного приоткрылся – изумление, овладевшее девушкой, было определенно неподдельным и, соответственно, каких бы то ни было новых подозрений вызывать не могло.

– Пол Галейн и в самом деле мой брат… – медленно вымолвила она и, явно машинально переставив с места на место обитавшую на столе сахарницу, немного склонила голову набок, – Но при чем здесь он? Я не думаю, что он как-то связан с человеком, о котором вы пришли узнать, да и, честно говоря, вообще не ожидала услышать его имя из ваших уст. Откуда вы его знаете?

Кевин улыбнулся, предпочитая пока не давать ответа на закономерный и вполне ожидаемый вопрос. Настроение его, почти вопреки получаемой от этой девушки информации, становилось лучше и лучше буквально с каждой секундой, что трудно было бы счесть удивительным: путешествие к этому дому, начавшееся с, казалось бы, полного провала, теперь оборачивалось все большей и большей удачей, оправдывая себя уже более, чем на сто процентов. Ну, разве мог он подумать, что по прибытии сюда узнает не только настоящее имя блондина, не только получит хоть какую-то новую о нем информацию, но еще и обнаружит сестру несчастного пациента, который, надо заметить, во многом представлял собою загадку не менее интересную, чем его преследователь?

– Кевин? – улыбка молодого человека, столь опрометчиво не скрытая им, Энни явно не понравилась. Поглощенный своими мыслями фельдшер, лишь сейчас осознав собственный промах, поторопился добавить в улыбку капельку вины и, не видя иного способа объясниться, слегка пожал плечами.

– У вас такие же глаза, как у него, – слова эти прозвучали на удивление мягко, даже ласково и Кевин, вмиг смутившись и стараясь не покраснеть, торопливо прибавил, – Хотя у него они несколько странные – как будто подсвечены изнутри…

– Да, верно… – девушка, не прекращая сверлить собеседника пытливым, подозрительным взглядом, немного повернула голову в сторону, взирая на него теперь искоса, – Это произошло после какой-то операции или эксперимента – он толком не объяснил. Но откуда вы знаете его? Я предположить не могла, что человек, которого интересует Шон Рэдзеро, может быть знаком с моим братом!

– Да я, собственно… – Кевин откровенно замялся, не слишком хорошо представляя себе, как реагировать на эти слова. С одной стороны, если девушка является сестрой пострадавшего Галейна, она имеет право знать о случившемся с ее братом, но с другой… этот самый брат о своей сестре даже не упоминал, вероятно, не желая сообщать ей подробности своего состояния. Так имеет ли право сам фельдшер без согласования с больным извещать его родственников о его состоянии? Тем более, что это самое состояние уже уверенно налаживается и не сегодня-завтра Пол Галейн будет переведен из палаты реанимации в обычную. Момент этот сам Кевин, при помощи не особенно довольного таким раскладом Гилберта, изо всех сил старался оттянуть, справедливо полагая, что там, где находится сейчас, мужчина в большей безопасности, однако, «час Х» неумолимо и закономерно приближался. В конечном итоге, выздоравливал Пол с почти невероятной скоростью и держать его в реанимации до полного исцеления было просто невозможно, – палата, занятая им, была нужна и для других пациентов.