Алексей Дымов - Дитя Дьявола

Зато из донжона выскочил невысокий человек в сером легком костюме. Кажется, Михаэль его знал. На балу он исполнял обязанности распорядителя и лично объявлял начало рыцарского поединка, которого увидеть немцу так и не посчастливилось.

Мужчина сказал хозяину телеги несколько фраз, направляя того куда-то за донжон, видимо к запасному входу на кухню и подошел к журналисту.

– Мистер Майер, рады видеть вас! Почему не предупредили? Мы бы праздничный ужин приготовили, а теперь придется всё готовить впопыхах, так сказать, на скорую руку, – с некой толикой обиды, непроизвольно заламывал свои кисти рук мужчина. – Вы же останетесь на скромный ужин?

– Непременно, я надеюсь побыть здесь до завтра. – Майер настойчиво пытался вспомнить имя вежливого человека. – И ничего страшного. Я к вам работать приехал, а не праздновать. Да и повода нет. Или есть?

– К сожалению, нет, – загрустил распорядитель. – Сэр Генри всё так же не весел и чрезвычайно редко радует нас своим присутствием.

Как бы невежливо звучало, но Майер уже не мог терпеть, и, извиняясь, попросил стакан воды.

– Конечно, конечно! – Согласился собеседник. – Давайте, я провожу вас в ваши апартаменты. Там уже и кувшин с водой, и фрукты вас дожидаются. Сможете отдохнуть, переодеться. Ванну вам приготовить? Обедать будете? Хотя наши уже трапезничали, но, думаю, для вас обязательно найдем что-нибудь достойное.

«Да он издевается!» – возмутился немец, отчётливо представив, как долго придётся добираться по многочисленным коридорам каменной цитадели до вожделенной комнаты с обещанной влагой.

– Спасибо, не стоит. – Отказался Михаэль от ванны с обедом, вслед за распорядителем заходя в здание. – Я бы хотел переговорить с бароном, он не занят?

Проводник пожал плечами, затем решил уточнить.

– С самого утра, сэр Генри в подвалах и до сих пор не возвращался. Обычно он не разрешает себя беспокоить в такие моменты. Но я могу попробовать сообщить ему о вашем приезде. Думаете, стоит?

– Наверно, – слегка задумался гость. – Я приехал поработать, а без барона даже не знаю с чего начинать.

– Не волнуйтесь, барон ожидал вас и распорядился всячески вам содействовать. И уже давно. – Лёгкий укор невозможно было не заметить. – Потому как для вас выделена комната, разрешено посещать библиотеку, включая семейный отдел. Да и, думаю, к вечеру господин поднимется.

Майер не знал, в курсе ли разговорчивый распорядитель насчет брата барона и рисковать не стал. Хотя поинтересоваться самочувствием одержимого человека хотелось.

– Вот, прошу. – Мужчина распахнул дверь, пропуская гостя. – Будьте как дома, располагайтесь. Если что понадобиться – обращайтесь.

Как только закрылась дверь, Майер с жадность, как изголодавшийся зверь, припал губами к горлышку заприметившего кувшина, и залпом опустошил его до половины. И лишь потом рухнул спиной до божественности мягкую широкую кровать. Желания исполнились! Жизнь прекрасна!

Фамильная библиотека рода Гамфри поражала воображение. Огромнейший зал занимали массивные высокие до потолка стеллажи, полностью забитые книгами, фолиантами, рукописями, манускриптами и другими литературными творениями. Высокие шкафы с полками образовывали узкие и длинные коридоры. Отдельную комнату, лишь немногим меньше основного зала, занимали наиболее ценные экземпляры и личные хроники рода Гамфри. Именно туда сразу повёл гостя старый, с длинной седой бородой библиотекарь, мотивирую тем, что персональный указ барона представить все семейные документы незамедлительно.

– Для личного ознакомления! – воздел указательный палец к небу старик, без сомнения повторяя слова владельца замка. – И последующего использования в…

Библиотекарь запнулся, забыв мудрёное слово. Так и не вспомнив, он быстро сменил тему.

– А ты, сынок, правда, будешь биографию семейства Гамфри сочинять? – слегка шепелявя, спросил он.

– Именно так, – подтвердил журналист, беря с полки приглянувшуюся книгу.

– Ну, тогда я тебе смогу помочь! – воодушевленно изрек местный хранитель литературы, отбирая книгу у посетителя. – Эту тебе еще рано изучать. Нужно начинать с во-он той…

Обойдя, немца, библиотекарь отошел к дальнему, чересчур запыленному углу и взял там большую, тяжелую книгу в мягком кожаном переплёте.

– Вот с неё начинай!

Получив из рук библиотекаря книжный том, немец его чуть не выронил, таким тяжёлым оказался. А старик-то нёс с показной лёгкостью. Не иначе как бахвалился перед молодым.

– Да, если чего не понятно, то ты спрашивай. Не стесняйся. Подскажу, объясню. Может и расскажу что-нибудь стоящее, если вспомню. Я ведь вот этими самыми руками, малых Генри укачивал, да брата его Патрика, будь он неладен!

Махнув рукой, старик пошаркал в главный зал, но слегка удивленный журналист не стерпел и спросил:

– А почему так не лестно о Патрике отзываетесь?

Библиотекарь понял, что сболтнул лишнего.

– Вы уж меня, старого, простите, молодой человек. Не думаю, что говорю. Только прошу, барону не передавайте.

– Накажет? – недоумевающе поинтересовался немец.

– Да нет. – Отмахнулся старый человек. – Кто меня накажет? Как?.. Я уже своё отжил. – Печаль в голосе послышалась столь отчётливо, что стало понятно: немощной старости он совсем не рад. – А господин наш, сэр Гамфри, добрейший и справедливейший человек. Не будет он меня наказывать за глупые старческие слова.

– Тогда почему?

– Что именно? – не понял библиотекарь.

– Почему не передавать барону? И чем вас обидел его брат?

Старик задумчиво почесал бороду, затем поправил на стеллаже коричневую книгу, слегка выдвинутую из ряда её подруг.

– А зачем его огорчать? Барон нас приютил, кормит-поит. Место, где прилечь выделил. Ещё и денег платит за не пыльную работу.

Про не пыльную Михаэль явно желал поспорить, почесав нос, и стараясь ненароком не чихнуть. Её-то, пыли, как раз в библиотеке имелось предостаточно. Однако благоразумно не стал перебивать разоткровенничавшегося дедушку.

– …Потому огорчать своего благодетеля не хорошо. Не красиво. Он и так в последнее время осунулся весь, постарел. Огонь в глазах потух, понимаешь?!

Журналист поспешно кивнул.

– А всё из-за Патрика! Бросил семейное гнездо. Бросил старшего брата. Захватил побольше денег и уехал к девахе недостойной!

Старик сжал морщинистые пальцы в кулаки. Ошарашенный горячей речью Михаэль, понимая, что старик правду о Патрике не знает, только и смог спросить:

– Почему недостойная?

– А разве хорошая, прилежная девушка позволит одному брату от другого скрываться? Вот, то-то и оно!

Ближайшие два часа журналист добросовестно изучал предложенную книгу, оказавшуюся к тому же написанной от руки, что сильно усложняло чтение. Подчерк неизвестного автора порой становился не разборчивым, а некоторые буквы или слова вообще стёрлись от старости. Работа продвигалась медленно, но всё-таки продвигалась. Михаэль особо интересующие его детали подробно переписывал в тетрадь, дабы в будущем всё объединить в своей рукописи.