Алексей Дымов - Дитя Дьявола

Впрочем, директриса оказалась права. Экскурсия по сиротскому дому ничего нового Михаэлю не дала. Они прошли всё здание насквозь, заходя даже в кладовые и ванные комнаты, видимо, мадам Джонс делала это специально. Но ничего требующего особенного внимания Михаэль не заметил. Большинство комнат было отдано под группы, в которых находилась детвора примерно одинакового возраста. Гуляя по коридорам, Майер и мадам Джонс сквозь окна в стене наблюдали за такими группами. В некоторых воспитатели проводили какие-то занятия, в двух Михаэль увидел спящих в кроватках малышей, наверное, для них наступил тихий час. Но много комнат попадалось, где дети оказались, предоставлены сами себе. То есть, никаких воспитателей там в данный момент не было, а ребята занимались, кто, чем хотел. В одной даже началась драка, где двое мальчишек пытались повалить третьего на пол, но тот отчаянно сопротивлялся. А остальным детишкам было всё равно, мало кто наблюдал за этой потасовкой. Директриса, кстати, тоже не стала обращать на это внимание, скорее всего, такое событие, считалось в порядке вещей. Только немного быстрее, чем обычно, увела Михаэля оттуда.

А когда Майер окончательно пришел к выводу, что занимается никому не нужным занятием, от которого не будет никакого проку, и уже решил покинуть негостеприимный сиротский дом, он заглянул в окно и увидел там… её. Девчонку, которую видит постоянно с самого приезда в этот город, и с которой ему до дрожи в коленках не хочется больше встречаться. Хотя самому себе в подобном стыдно признаться. Девчонка стояла спиной к Михаэлю и смотрела сквозь окно на улицу. Она была в том же простом платье, похожем на церковную рясу, без всяких украшений и изысков. Рядом стоял мальчишка и, ковыряясь в носу, разглядывал потолок. Это был тот же ребенок, которого при первой встрече Михаэль посчитал ее братиком. Он стоял смирно, не шевелясь, будто не живой, и если бы не активное шевеление пальцем в носу, его можно было принять за качественную куклу или статую. Эти двое стояли особняком от остальной ребятни, весело играющей в какую-то динамичную игру.

Внезапно, девчушка обернулась, и Михаэль быстро отпрянул в сторону от окна, спрятавшись за стеной. Но он был готов поклясться, что она его заметила. Более того, ему казалось, что она его видит и сейчас, несмотря на наличие стены между ними. Он ощущал её взгляд лопатками…

Через секунду он осознал, что мадам Джонс смотрит на него расширенными от удивления глазами. Еще бы, довольно странная реакция для уверенного в себе репортера. Не зная, что сказать, Майер сделал вид, будто оттряхивает несуществующую пыль со своих брюк, а чуть позже спросил:

– А кто это девчонка? Там… у окна.

– Где? – Директриса близоруко взглянула в комнату через окно. – А, это Кэрри.

– Расскажите мне о ней, – Михаэль постепенно пришел в себя и пошел дальше по коридору, поджидая спутницу.

– А что случилось? – женщина пошла следом. – Вы и её будете допрашивать? Или подозреваете ее в убийствах.

Мадам Джонс не сдержала, да и не хотела сдерживать ехидную улыбку.

– Нет – Михаэль не хотел делиться с кем-либо своими вчерашними приключениями, но какие-то объяснения давать нужно, поэтому он сказал правду. – Я встречал её вчера в городе, вот и вспомнил, когда увидел тут.

– Что?! – Мадам Джонс встала, возмущенно сверкая глазами сквозь очки. – У нас запрещено покидать приют без разрешения воспитателей. А Кэрри наказана, и точно не должна была покидать стены дома. Ну, сейчас она у меня получит!

Директриса развернулась и быстрым шагом направилась в обратную сторону. Михаэлю пришлось догнать женщину и, взяв под локоть, развернуть в первоначальном направлении.

– Постойте, – сказал он. – Не стоит так сразу горячиться. Может я обознался? Всякое бывает. И я бы не хотел, чтобы из-за моего длинного языка вы наказывали девочку…Кэрри?

Женщина утвердительно кивнула, увлекаемая парнем дальше по коридору.

– Ну вот, – Майер постарался как можно дружелюбнее улыбнуться. – А за что вы её наказали, что ей нельзя было покидать приют?

В это время они вышли в небольшую залу, наверно заменяющую комнату ожиданий, и расселись на старые, но уютные диванчики.

– У нас запрещено покидать приют без ведома воспитателей! – повторила директриса.

– Это я понимаю, но вы сказали, что Кэрри наказана. За что?

– Неважно, – сухо заявила женщина после минутного молчания.

– А всё-таки? – Майер не сдавался.

– Послушайте, – в голосе мадам Джонс появились стальные холодные нотки, – Это сугубо внутреннее дело приюта, и вам совершенно не интересно! Вас это не касается, если хотите знать. Я потратила на вас уйму времени и на все вопросы по вашему делу ответила.

– Тогда я официально хочу получить все сведения по этой девочке.

– Эта информация конфиденциальна и посторонним не выдаётся. Приходите с полицейскими, и если у них будут соответствующие документы… то да. Впрочем, если вы хотите удочерить Кэрри, то мы будем обязаны вас ознакомить с её документами.

Директриса самодовольно посмотрела на парня, не без основания считая, что тот сразу станет отнекиваться, как бывало не раз в её практике. Однако, Михаэль заявил, что давно мечтал усыновить кого-нибудь, а эта милая девочка Кэрри ему очень приглянулась. И попросил ознакомить его со всеми документами. Идти напролом, иногда обманывая, или ошарашивая оппонента, он умел преотлично.

– Еще кофе? – спросила тридцатипятилетняя официантка, держа в руках горячий чайник с кофе.

– Да, пожалуйста. Благодарю – Майер отвлекся от своих мыслей и подставил поближе свою чашку.

После того, как женщина в третий раз подлила ему кофе, Михаэль подвел итоги.

Во-первых, кофе в этом заведении превосходное, ничем не хуже, чем в столичных аналогах. И он нисколько не пожалел, что заглянул сюда пообедать. Местная пекарня, где кормили за умеренную плату, оказалась недурна. Да, скорее всего, он будет заходить сюда часто. Хотя, подающиеся здесь блюда изысками не отличались, но, по крайней мере, отвращения не вызывали. На местную забегаловку он наткнулся почти случайно, направляясь на работу.

Во-вторых, поход в сиротский дом мадам Джонс не дал никаких видимых результатов, и был почти бессмысленным, если не считать того, что у него теперь имеется тема, которую можно впихнуть в бумажный отчёт. Конечно, это далеко не то, на что рассчитывал, да и господину Томпсону будет маловато… Но он надеялся, что найдет еще информацию. Обязательно.

И, наконец, в третьих. Он ознакомился с документами по делу той девчонки по имени Кэрри.

Ей семь лет, в приют она попала три года назад вместе с пятилетним братом Алексом. Откуда они взялись, никто достоверно не знал. Просто в один из дней их нашли на улице, двоих, без родительского присмотра. Дети, сперва, даже не разговаривали ни с кем, не отвечали на вопросы. И лишь спустя какое-то время начали общаться, впрочем, о своем прошлом упорно молчали. Некоторые горожане утверждали, что в тот день видели этих детей в компании молодой пары, из чего и предположили, что малышей просто выкинули, бросили, как часто подкидывали в давние времена не нужных младенцев. Подобная история не редкость в современном мире, и никто сильно не напрягался. Детей просто пристроили в приют и забыли. Со временем брат с сестрой общительнее не стали, и даже среди своих сверстников были изгоями. Ни те, ни другие не желали играть вместе. Первое время местные ребята задирали новеньких по любому поводу, а Кэрри всегда давала сдачи, словесно или физически. Однажды один из старших мальчишек нарочно подставил ей подножку, и Кэрри упала, потешно взмахивая руками, на радость всем присутствующим. В ту же ночь девчонка пробралась в спальню, где спал тот хулиган, и со всей силой ударила молотком ему по коленной чашечке. Девчонку строго наказали, но эта история всеобщей любви ей не добавила.