Николай Волынский - Наследство последнего императора. 1-я книга (II)

Он перевёл дух. Потом взялся за стакан. Поставив на стол Свердлову пустой стакан, Шифф уже более мягко произнёс:

– Скажу вам так, дети мои. По-настоящему, ваш декрет нужен только твердолобым сионистам. Жаботинский и Герцль 11 11 Основоположники сионизма – возвращения евреев на историческую родину. , я знаю, станут очень довольные. Им как раз антисемитизм очень нужен, и как можно больше, и как можно страшнее, чтобы гнать напуганных евреев, словно овец, в Палестину… А теперь скажите мне за ваше правительство, за совнарком. Так-таки оно, в самом деле, наше, как вы заявляете?

– Ну, один-два человека в совнаркоме – так-сяк, – осторожно сказал Свердлов. – По сути, один только нарком против нас – Сталин.

– Подробнее, – велел Шифф.

– Почти нечего рассказывать, – пожал плечами Свердлов. – Тупой, мрачный грузин. Вечно ходит со злой мордой. Верный пёс Ленина, хотя если рассвирепеет, то и хозяина может укусить. Это именно он ещё в девятьсот пятом году призвал сделать в нашей партии еврейский погром. И его даже не выгнали и не повесили на дереве, а наоборот, сделали сначала членом ЦК, а потом редактором газеты «Правда», а теперь наркомом национальностей. В Москве бывает редко, всё в разъездах. Мелкая личность. Так что как противника его можно вообще не учитывать.

– У него русская фамилия, – отметил Шифф. – Или партийный псевдоним?

– Настоящая фамилия у него грузинская – Джугашвили, – ответил Свердлов. – Только странный грузин. Говорят, в юности стихотворения на родном языке сочинял, и их даже в школьных учебниках в Грузии печатали. Но плохо верится. Потому что сейчас на грузинском он писать почти не умеет. Как такое может?

– Джугашвили… швили… Указывает на еврейское происхождение фамилии, – заметил Шифф. – Тогда почему он не с нами?

– Не тот случай, – пояснил Свердлов. – Еврейского в нём ничего абсолютно, да и грузинского почти не осталось. Он про свою родину говорит так: «Небольшая территория России, называющая себя Грузией только по привычке». Себя именует «русским человеком грузинского происхождения». Уже только поэтому большой подлец и негодяй! – припечатал Свердлов. – Ленин правильно его назвал паршивым великорусским шовинистом и держимордой !

– Держи морду… хорошо сказано! Что это означает? – поинтересовался Шифф.

– Всё равно что жандарм. По русскому национализму жандарм.

– Ага! – понял Шифф.

Голощёкин коротко хохотнул.

– Постой, Яков, – весело спросил он. – Это с Джугашвили ты отбывал ссылку?

– С ним, – неохотно ответил Свердлов.

– А, правда, что он всегда внимательный и добрый к любому своему товарищу по партии?

– А я знаю? – ответил Свердлов. – Я не всё за него знаю…

– Но ведь ты с ним жил в одной комнате! Он готовил на вас двоих еду. И у вас была одна тарелка на двоих, – продолжал допытываться Голощёкин.

– Ну… Бывало, – буркнул Свердлов.

– И кормил он тебя с тарелки, которую вместо мытья вылизывала его собака? – захохотал Голощёкин.

– Пошёл, Шая, к черту! – взорвался Свердлов. – И ты эти дурацкие басни повторяешь?

– Басни? – ехидно переспросил Голощёкин. – Ну, тогда не сердись. Я только пошутил.

На самом деле слухи об этом эпизоде в жизни двух ссыльных большевиков ходили серьёзные. Свердлов и Сталин, действительно, жили в одном доме. И в первые же дни Свердлов поразил русского грузина своей нечистоплотностью. Он никогда не менял портянки, спал чаще всего одетым, нередко в сапогах, когда ему было особенно лень их стаскивать.

Группа ссыльных большевиков в Туруханске. Среди них Иосиф Сталин (на заднем плане в шляпе), Лев Каменев и Яков Свердлов (на переднем плане первый и второй справа).

Сталин обожал русскую баню и не пропускал ни одной субботы без парной. Его товарищ по ссылке посетил парную всего один раз в своей жизни и пробыл там ровно четыре минуты. Но вот однажды Сталин заявил, что давно пришла очередь Свердлова мыть их единственную тарелку, на что знаток Древнего Рима ответил с искренним удивлением:

– А зачем? Чтоб тут же пачкать?

Тогда грузин заявил, что для Свердлова тарелку будет мыть его, Сталина, собака.

– А что? – сказал Свердлов. – Она ж не хуже тебя.

Так и ели в организованном порядке: Сталин, потом его пёс, для которого не надо было мыть тарелку специально, потом Свердлов, для которого тарелку мыла собака, причём до блеска.

Шифф поспешил перевести неясную тему в другое направление:

– Он женат? Не пёс, понятно! Джугашвили.

– Да.

– Наша?

– Нет. Русская, – ответил Свердлов. – Чистокровная. Дочка профессионального революционера, члена партии с третьего года. Младше его на двадцать лет. Православная. У неё даже и фамилия Аллилуева.

– Так! Так-так-так… – произнёс Шифф. – Ну, вот что, дети мои: чтоб декрет об угнетённых принёс нам наибольшую пользу, надо немедленно от него отказаться! – решительно заявил он. – По крайней мере, в такой его форме. И забыть.

Свердлов и Голощёкин растерянно переглянулись.

– Вы сказали: «отказаться», уважаемый рав Якоб, или мне послышалось? – несмело переспросил Свердлов.

– Нет, – возразил рав Якоб. – Вы точно и правильно меня поняли. Я так и сказал: декрет о самой угнетённой нации надо отменить. И сделать это надо немедленно. Уже на этих днях. А ещё лучше, прямо сегодня.

Свердлов и Голощёкин переглянулись.

– Если вы, уважаемый рав Якоб, так убеждены… – произнёс Свердлов.

– Очень убеждён!

– Я просто не поставлю его на рассмотрение президиума ВЦИК.

– Вот и хорошо! – подобрел Шифф. – Ну, всё! Хватит про ваших евреев! Надоели! – усмехнулся он. – В Кремле, куда и глянешь, везде морды пархатые. А что ещё будет, если появится и своё государство в Палестине? Так там ни одной приличной рожи не будет – всё те же в пейсах! Ой-вей!

И с удовольствием засмеялся собственной шутке. Голощёкин и Свердлов тоже заулыбались, но на их лицах ясно было написано, что такого рода шутки им не нравятся, даже если они исходят от столь важного человека, как рав Якоб.

– Хорошо! – подытожил Шифф. И добавил уже совершенно серьёзно: – Вы лучше мне скажите, что будете делать с вашим царём?

Едва Свердлов открыл рот для ответа, как раздался стук в дверь – уже не такой холуйский, как раньше, а громкий и уверенный.

– Да! – крикнул Свердлов.

Вошёл секретарь и громко доложил:

– Там комиссар Яковлев из Петрограда говорит, что бронепоезд, которым он прибыл, ждёт его уже два часа, а в поезде двести вооружённых красноармейцев.

– Что ему нужно? Не говорил?

– Нужна ваша подпись ему на мандат. Подпись товарища Ленина он уже получил.