Александр Брыксенков - Тёмный мир

– Вот это да! Нина, взгляни на эту трубу! Что бы это значило?

Нина взглянула и удивилась тоже:

– Может быть это от немцев осталось. Какой-нибудь секретный объект.

– Или наши чего-то спрятали. Я сейчас сбегаю за фонарём, затем расширю дыру и мы посмотрим, что там есть внутри.

Юра слетал на маяк и принёс мощный электрический фонарь. Втиснувшись через расширенное отверстие внутрь скалы, он обнаружил, что влево туннель шел параллельно берегу, а вправо поворачивал в сторону от моря и шёл вниз с заметным уклоном. Юра вылез на свет божий и предложил:

– Давай прогуляемся по этой трубе. Посмотрим куда она идёт

– Ты, что, Юра?! Там может быть чёрт знает, что. Загремим в какую-нибудь ракетную шахту. Или ещё куда.

– А мы недалеко. Пройдёмся немного и обратно. Давай, давай. Полезли.

Перед началом экспедиции Нина настояла, чтобы Юре вбил кол на входе в дыру и привязал к нему конец верёвки

Юра смеялся:

– Начиталась приключений. Не в лабиринт же идём. Ход один. Не заблудимся.

Посмеялся Юра, но просьбу Нины выполнил, тем более, что за верёвкой не нужно было бежать на маяк. Несколько связок их лежало под скалой. Верёвки использовались Юрой для перемещения вверх-вниз при работе над барельефом.

Первым полез Юра. Вслед за ним, взяв конец веревки, привязанной к колу, в правую руку, протиснулась Нина.

Они прошли по туннелю с десяток шагов и заметили, что крутизна спуска стала резко возрастать. Когда уклон достиг примерно 20 градусов, исследователи остановились. Ведь если уклон будет и дальше возрастать, то они безостановочно заскользят в какую-то страшную неизвестность. Поэтому они решили не рисковать и вернуться назад.

Вдруг впереди, где-то очень далеко возник глухой, воющий звук. В туннеле потянуло сквознячком. Звук повысился и в тоне, и в мощности. Сквознячок превратился в плотный поток воздуха, скорость которого быстро возрастала. Уже было невозможно стоять на ногах. Они приняли лежачее положение, но это не помогло. Мощный поток воздуха потащил их вниз под уклон, крутизна которого всё увеличивалась.

Юре удалось остановить скатывание вниз. Он правой ногой уперся в какой-то выступ. Нину же с ускорением несло вниз. Скоро её крик был уже не слышен.

Юра осознавал, что он тоже долго не продержится. Нога немела, силы покидали тело. Его охватил ужас. Всё! Конец!

И тут он увидел трепыхавшуюся в потоке воздуха верёвку, которую, очевидно, упустила Нина. Это был шанс. С третей попытки он всё же поймал верёвку. Выпустив фонарь, который закувыркался в потоке и пошёл вслед за Ниной, Юра ухватился обеими руками за верёвку и стал подтягиваться к отверстию. С уменьшением величины уклона появилась возможность отказаться от верёвки и передвигаться на четвереньках. Когда он, наконец, вывалился из туннеля на пляж, то уже ничего не соображал.

Нина пришла в себя. Она открыла глаза. Её окружало голубое пространство. Полулежала она на чём-то мягком и удобном. Тело её покрывала пупырчатая пелена.

Только она открыла глаза, как перед ней в голубом мареве появилась человеческая фигура. И не человеческая вовсе, а скорее человекоподобная. Фигура была во всём белом. За её спиной виднелись небольшие крылья.

«Ангел, что ли? – вяло подумала Нина. – Никак я на том свете?»

Приглядевшись, Нина отметила странности лица «ангела». Большие круглые глаза, крючковатый нос, выпяченные вперёд губы. На голове вместо волос виднелся хохолок из перьев.

«Нет, не ангел, – равнодушно отметила Нина, – ангелы на иконах моложе выглядят, да и крылышки у него маленькие. На таких не полетаешь».

У ног «ангела» отиралась маленькая зверушка на четырех лапах, покрытая бурой шерстью, с длинным хвостом и узкой мордочкой.

«Тринаксодон, – профессионально определила Нина. – Нижнетриасовый период. Вид появился после массового пермского вымирания».

Тринаксодон

«Ангел» стал щелкать ороговевшими губами и издавать звуки. И тут же из голубого пространства зазвучал перевод его речи на русский язык:

– Вас обнаружили на защитной решётке южного воздуховода. Врачи диагностировали двойной перелом левой руки и черепную травму. Кроме того было раздроблено правое колено, имелось множество ушибов. На спине и правом боку была содрана кожа. Вас погрузили в глубокий сон и применили интенсивные методы лечения. В настоящее время вы идёте на поправку. Какие у вас имеются вопросы?

После того как Нина пришла в себя, первой её мыслью было: «Что с Юрой? Выбрался ли он из этой чёртовой трубы или лежит бездыханный на одном из её изгибов?»

– Со мной был мужчина. Где он? Вы его в трубе не обнаружили?

– В связи с вашим падением на решётку, в воздуховод была послана группа спасателей. Но они никого больше не нашли.

«Господи, спасся Юра! Ура!», – возликовала в душе Нина.

– Что вас ещё интересует? – прощёлкало чудо с крылышками.

– Где я нахожусь и кто вы такие?

Нина отметила, что её собеседник дышит глубоко и часто, между фразами делает длинные паузы.

– Вы находитесь у друзей. Подробный ответ на ваш вопрос вы получите тогда, когда выздоровеете и окрепнете. Поправляйтесь!

Во время их беседы «ангел» несколько раз почёсывал у динозаврика за ухом.

«Наверное, тринаксодоны у них одомашнены и используются так же как у нас используются кошки», – подумала Нина.

«Ангел» со зверушкой исчезли. Нина погрузилась в сон.

Выход из Изолятора был свободным, через шлюзовой бокс Изолятором называли своё узилище, пребывавшие в нём пленники, которых было 24 человека. Хотя выход был свободным, никто выходить из Изолятора не стремился. Дало было в том, что в среде, окружавший Изолятор, содержание кислорода в воздухе достигало 62%.. При таком высоком содержании кислорода человек, если он долго пребывал в подобной отмасфере, погибал: отказывали лёгкие или останавливалось сердце. В Изоляторе же поддерживался земной уровень кислорода в воздухе, т.е., 21%.

Павел впервые вышел из Изолятора. Вернее его вывели два сопровождающих, предварительно включив его в кислородный прибор, подававший в маску воздух с двадцатипроцентным содержанием кислорода.

В Изоляторе он оказался недавно. Его похитил «Пионер 15», когда он был на рыбалке. «Пионерами» здесь называли устройства, известные на Земле как летающие тарелки. Эти тарелки не являлись транспортом, а представляли собой сложный гибрид технического устройства и биологической массы.