Галия Смаилова - ЗАШИБИСЬ!!!

Оказалось, что только одна невидимая гиря превратилась в колокол, продолжавший подвергать голову невыносимой пытке. Вторая спустилась к ногам и злорадствовала там, внизу. Каждая новая ступенька казалась еще выше предыдущей. Бесконечная лестница с откровенным ехидством и как-то даже через-чур услужливо помогала беспощадным мыслям добить раненный и беспомощный мозг ступенька за ступенькой. Чем выше была Дина, тем больше она себя ненавидела и весь вчерашний вечер. Наконец, табличка с надписью «7 этаж» позволила выдохнуть и почувствовать себя в раю. Но заходить в кабинет девушка явно не спешила. Нееет… Шоу, где ее грудь выпрыгивает из платья почти точно также, как у женщины с танцующими сиськами, она еще не готова показывать. Не сегодня. Все равно ведь опоздала.

***

Спустя несколько минут, более-менее восстановив дыхание, она открыла дверь кабинета. Люди сидели в просторном помещении по технологии «Open Space», лишь в дальнем углу проглядывалась дверь в отдельный кабинет. Видимо, там восседал ее директор. Она как можно более естественнее широко улыбнулась и громко поздоровалась. Не тут-то было… народ как сидел, так и продолжал сидеть, не обращая на нее никакого внимания. Отлично! Видимо, это они ехали в лифте. Она бы так и стояла, в центре кабинета, как новенькая елка, как раз в темно зеленом платье, если бы, не сжалившись над ее, наверное, жалким видом, к ней не подошла молодая девушка в больших очках в коричневой роговой оправе с густой челкой, закрывавшей стекла очков почти наполовину.

– Привет, ты, наверное, Динара, да? Меня зовут Бота. Пойдем я тебя провожу к твоему столу.

– Спасибо, – проговорила Дина девушке, скорее всего когда-то прошедшей через то же самое и, замявшись на долю секунды, почему-то вдруг ляпнула. – Только меня зовут ДинЭра. Но можно и лучше называть просто Дина.

Сквозь толстые линзы очков на Дину смотрели неестественно большие, расплывшиеся и удивленные глаза. Колокол в голове на мгновение замер, и Дина отчетливо увидела весь процесс мозговой активности за оптикой очков в поисках подходящей физиономии к своему «фейсу» или же оправдания для автора прозвучавшего имени, а может быть и того, и другого. Пришла очередь опытной, обожженной до мозга костей, Дине сжалиться и больше не травмировать психику коллеги.

– Вообще, родители меня назвали Динара, – начала Дина приводить Боту в чувство. – Но женщина, выдававшая свидетельство о моем рождении, сделала ошибку. Дура. А родители ее заметили спустя уже несколько месяцев, когда ничего исправить было нельзя. Дураки. То, что можно было исправить в «удастаке», узнала, когда обмывала с друзьями «удастак».

Глаза за очками еще какое-то время поморгали, сохраняя замешательство. Кажется, про «обмывала с друзьями «удастак»» было лишнее. Ну и ладненько… Какую-то часть правды она же должна рассказывать. Потому что никто никогда ни под какими пытками не узнает, что никакой ошибки в имени не существует. Не станет же она рассказывать, что ее отец, ученый – романтик, включенный «шизик», оказался к тому же разработчиком человеческого комплекса неполноценности, в качестве первых «опытных кроликов» у которого выступили собственные дети. Вот так, « ДИ тя Н овой ЭР ы» превратилась в Дину с банальной ошибкой в свидетельстве о рождении.

Наконец, Бота, как, впрочем, и все знакомые Дины, все проглотила и успешно все переварила. Теперь все встало на свои места. Ничего странного в Дине больше нет.

Еще раз мило поблагодарив Боту за оказанное внимание, Дина прошла к своему столу. По большому счету это на руку, что на нее никто не обращал внимания. Сегодня предпочтительнее оставаться незаметной, но только сегодня. В понедельник она возьмет всех этих «быков за рога».

Просканировав свой еще не обжитый стол, Дина полезла в сумочку. И чем дольше она в ней ковырялась, тем еще хуже портилось настроение. Вернув в памяти инцидент у входа, глубоко вздохнув и выдохнув, пошла к выходу. Снова никто и бровью не повел.

Не дожидаясь заработавшего лифта, она необдуманно помчалась вниз по лестнице и, конечно же, на середине пути пожалела. Торжественно приветствуя в уме появление новеньких, «болючих, преболючих» мозолей, пришлось сбавить скорость. Увлеченная в очередной раз восстановлением цепочки вчерашних событий, Дина на первом этаже в фойе пролетела мимо девушки за стойкой ресепшн, не поворачивая головы. При первом взгляде на нее Дине страшно захотелось вырвать ее «балеринские» ресницы. Испытывать повторно подобное, никакого желания не было.

Она успела только шагнуть на верхнюю ступень лестницы, ведущей наружу, оторвала от ступеньки глаза и увидела с симпатичными чертами лица, больше ничего симпатичного в нем не было, мужчину внизу лестницы с пальцем в носу. Тот тоже ее заметил и застыл на месте. Дверь за его спиной медленно и беззвучно закрывалась. Она попыталась улыбнуться и сделать вид, что ничего такого как бы не произошло. Не смогла. Тупо снова опустила глаза и отошла в сторону. Мужчина, понимая, что вытащил палец слишком медленно, также сделав «рожу кирпичом», продолжил свой путь наверх. Дина, удерживая смех из последних сил, продолжила свой «болючий» путь.

На улице она громко прыснула от смеха, но потом также быстро успокоилась, хотя улыбка предательски застряла на лице. Наконец, она, вспомнив зачем спустилась, принялась усердно искать. Тот же охранник подошел как раз в тот момент, когда она наконец-то нашла отлетевшую за подъемник для людей с ограниченными возможностями, маленькую металлическую рамочку с фотографией.

Охранник многозначительно приподнял бровь, взглядом указывая на фото. Дина в ответ также таинственно приподняла свои брови и улыбнулась. Затем быстрее обычного, превозмогая боль от мозолей, забежала во внутрь, оставив застывшего охранника с недоуменной физиономией. Лимит внимания к этому человеку на сегодня, по ее мнению, был уже исчерпан.

Вернувшись к рабочему месту, поставив рамочку с фотографией возле монитора, Дина вспомнила про мужчину с пальцем вносу и снова громко прыснула от смеха.

«Ааааа… вот как здесь нужно привлекать внимание», – поймав взгляды от высунувшихся повсюду над мониторами «сурков», снова закатилась хохотом. Но не успела девушка успокоиться, как зазвонил рабочий телефон. На дисплее высвечивалось: «Алиша Муратова», – имя ее нового директора. Отлично!

Он вздрогнул от звука сработавшей сигнализации машины, его машины. Резко вскочив с постели, он выбежал на балкон. С места, где обычно парковался, своими трещинами ему подмигивал старый асфальт. Машина катилась задом по наклонной и скрылась за углом дома. Глаза расширились в ужасе и дальше… сам не понял, как это проделал. С легкостью перебросил тело через перила балкона на пятом этаже и мягко приземлился на землю. «Ну ни фига себе!» – охренел, оценивая расстояние от земли до балкона. Не тратя больше время, он побежал за угол дома. Бежал легкой трусцой и наблюдал за трясущейся в такт волосатой грудью. Потом взгляд упал на вздымающийся волнами вверх-вниз «пивной» живот. В очередной раз пожалел, что забросил тренажерку. Добежав до поворота, взгляд по отчетливой волосяной дорожке от пупка опустился еще ниже на трусы. «Ааааа… вот почему мне так легко и удобно…» – блеснуло в голове и тут же потухло, сосредоточившись на проблеме. Ну не было времени даже подумать о штанах, не то, чтобы их одеть, он ускорил бег, пытаясь догнать медленно катившуюся машину.