Нариман Амантаев - Фосфен

Четыре раза из бассейна вылезали королевские пингвины, одно весло и кусок айсберга. В один из дней нам даже довелось увидеть проплывающую акулу, правда она исчезла в бассейне так же быстро, как и появилась. И ни одной касатки.

Рыжей понравились пингвины – она учила их прыгать на одной ноге, пока я шил ей платье. Одеяния, в которых её прибило, были тёплые не по погоде, а в моих рубашках ходить не comme il faut 1 1 приличный, соответствующий правилам хорошего тона , ведь никогда не знаешь, кто и когда придёт в гости из бассейна – один из этих пингвинов запросто мог быть Сэром Нильсом Улафом. К тому же, сидеть у таящего рядом айсберга было наслаждением. Периодически я отбивал от него куски для бокала виски, не забывая, конечно, напоминать себе о возможных микробах, застывших в его льдах.

Однажды ночью она заплакала. С надрывом – долго и горько. Впервые при мне плакали. Я только в книгах читал о таком, потому не сразу понял, как себя вести – просто присел рядом и стал гладить её по голове. Не был уверен, что это помогало, потому вскоре прекратил. Печаль прокралась в моё сердце.

Помню, тогда я подумал о касатках и мне совсем немного стало легче. Так я сделал потому что не хотел разделять с ней боль – хотел помочь. До сих пор не знаю, прав ли был я? Так или иначе, я спросил, что её расстроило. Она сказала – домой Алула. И я её услышал.

В своей жизни я редко покидал пределы дома. Я читал о многих странах и культурах, но мне никогда не приходило в голову увидеть то воочию. Мог ли я оставить дом с его сердцем – бассейном? Я всегда чувствовал ответственность за каждого, кто попадал в него и считал своим долгом помочь. В этом я видел свой смысл.

Но Рыжая тоже из бассейна. Ей тоже нужна помощь и я решил остановиться на этом. Анфилада хитросплетений, следующих из выводов могла тянуться крайне утомительно и долго: в моё отсутствие в бассейн мог попасть раненый человек или зверь, или нечто, требующее помощи. Но поскольку это лишь предположение, а реальность рано или поздно заставит меня отправить Рыжую домой, я решил действовать – нужно было лишь уменьшить последствия моего отсутствия.

Когда я впервые увидел Алулу, она держалась на океанских волнах моего бассейна с кипой акварельной бумаги и без сознания. На ней была синяя кофта с вышитыми восемью звёздами. Семь из них составляли звёздный ковш, а восьмая звезда – Полярная. Как на флаге Аляски. Той самой, что на севере. И я решил идти туда.

Я долго бродил вокруг клетки. Мои инфантильность и эгоизм не давали попрощаться с демонами, а они жалобно смотрели на меня и всё понимали. Они кормятся счастьем, и от счастья им хорошо. Но впервые, долг перед чудным созданием меняет многое. Я отпустил демонов в Лес Больших Деревьев, пожалуй, лучшее место из возможных. Там они будут сыты. Они прошли, не задев чертополох.

Вещи мои были в чемодане, а номера всех таксофонов на столе. 234 номера по списку городов и деревень, через которые мог пролегать наш путь. Я так и написал – звоните по порядку и учитывайте, что пустился в путь 12-го августа. Аптечка на столе, ни в чём себе не отказывайте. Добро пожаловать. Скоро буду.

Ночное небо переливалось перламутром, а юный ветер играл с робинией. Он шептал ей «Тот, кто любит больше» Одена, а я держал руку Алулы и сердце моё билось в такт каждому сиянию Млечного пути. Мы стояли перед тропой, ведущей от калитки дома до Аляски.

Я сделал первый шаг, и Рыжая пошла за мной. Её взгляд был прикован ко мне, а мне казалось, что она может оступиться и держал её за руку ещё сильнее. Коричневая тропа утопая среди моря полевых цветов и зелени вела за горизонт, уходя в небо. Но нам нужна Аляска. И мы свернули на половине пути по её маленькому ответвлению в сторону гор.

«Куда мы идём?» – спросила Алула в моей голове, потому что мне казалось, что она что-то пропела.

Я решил процитировать её – Домой, Алула, – и она запрыгала.

В моей груди заискрила молния, и я присел на одно колено. Свежий ветер подхватил меня и обдул горящее сердце. Стало легче и я угостился полногрудным вдохом моего лекаря. Ветер засмеялся.

– Давно я не видел подобного… Куда вы идёте?

– На Аляску, – ответил я. – И спасибо за прохладу.

– Угощайся, – он посмотрел на Рыжую, – твоя спутница прекрасна.

После этих слов Ветер начал играть с волосами Алулы, а она смеясь кружилась и падала в поля гиацинта.

– Твоё сердце горит по ней, не так ли?

– Я не знаю, Ветер. Ты в этом более сметлив.

– С чего ты взял? А, ты про деревья? Послушай, Фрэнк, любовь на самом деле неважна. Она самая чудесная и красивейшая робиния здесь, но я просто читаю ей стихи. Вот и всё. Важно другое, мой маленький Стиви. Я и без любви живу хорошо. Без неё можно жить и быть хорошим. Ты ведь жил без любви всё это время?

– Нет, я не знал, что…

– Стой, пока ты не зашёл далеко, старина. Вы всегда ставите любовь и одиночество на разные полюса. Но и на мысе Доброй Надежды есть север.

– Вы, это кто? – спросил я под журчащий смех Алулы.

– Да все вы. Хочешь, я тебе белого слона подарю? Тогда слушай. Она тебя любит. Но не знает об этом. Вы не будете вместе; от неё пахнет холодным железом и смертью. Я продрог почти. Счастливого пути, Фернандо. Скоро увидимся.

И он улетел, оставив за собой штиль.

Весь оставшийся путь до гор я думал о его словах, и никак не мог взять в толк, что он имел ввиду. Я никогда до этого не разговаривал с ветрами, и не знал, как следует относиться к их словам. В груди моей пролилась печаль.

Через две ночи мы дошли до переливающегося моря колосьев, играющего с лучами звёзд. Ночная прохлада приняла нас в свои объятия.

– Кхм-кхм… – послышалось откуда-то с поля.

– Добрый вечер! – озираясь, ответил я.

– Добрый вечер.

Я повторил: – Добрый вечер!

– Скажите, а где ваши ружья?

Помню, пытаясь найти источник занятных вопросов, я крутился словно флюгер Башни Ветров.

– Мы без ружей, – ответил я подняв руки к верху. – Только походный чемодан.

С полминуты тянулось молчание, а я вглядывался в танцующие стебли колосьев. Алула начала светиться.

– А у вас есть куры?

– Ни одной. Но зато у нас есть походный чемодан.

– Быть может в нём у вас завалялась пара ружей? – спокойным тоном ответил ствол яблони.

– Совершенно нет, – ответил я.

– И даже ни одной куры?

– Даже самой маленькой.

Из-за дерева вышел Фенек, глубокий голос которого не соответствовал его пушистой мордашке. Он был грустен и одинок. Глядя на его уши я понимал, что он очень давно знал о нашем приближении.

– Что ж, – ответил он. – В таком случае мне не следует вас задерживать.

– Постойте, – сказал я. – Мы идём на Аляску, правильный ли мы держим путь?