Александр Идоленков - Ведун

Она глубоко вздохнула и, отойдя на шаг назад, тихо поведала:

– Я провела ряд экспериментов по определению вкусовых качеств нескольких растений. Оказывается, цвет листьев, веток и стволов имеет некоторое отличие. Это можно определить после того, как изучаемый субъект будет отделён от материнской части. Цвета радуги и дают определение вкуса. Нежные цвета – самые приятные: клубника, малина, апельсины, абрикосы, сливы. Ближе к тёплым тонам цвета растений изменяется вкус соответственно: помидор, репа, лук, перец. Самые бледные тона – это, как правило, огурец, капуста и прочие овощи и фрукты земных, то есть наших аналогов. Я сделала вывод, что всё, что там произрастает, употребляется в пищу в сыром виде, без какой-либо термической обработки.

– Да как же вы посмели без моего разрешения экспериментировать на себе?

– Простите, сэр, там мы равны. Я сама туда пожелала войти. Вы здесь мой руководитель и начальник. А там нет!

– Что же вы со мной делаете! Ведь я вас люблю! Если вы погибнете, я не переживу этого!

Она удивилась неожиданно сказанному и, подойдя к нему, прильнула своим лицом к его груди!

Счастье, которое испытывал молодой учёный от неукоснительного служения своим идеям, упиваясь всякий раз успехами, не видя ничего сладостней, чем чувства самолюбования и превосходства над другими людьми, теперь увяло и потеряло тот блеск и смысл. Он встал на путь сознания духовного возрождения, возвышенных чувств, которые затмевают всё, воскрешая его сознание до уровня природного совершенства, подаренного ему самим создателем Вселенной для подлинной цели возрождения духовного человека – спасение целого мира от тьмы алчущих и неразумных.

– Мой дорогой Билл, не огорчайся так. Я внезапно почувствовала, стоя возле портала у того камня, который ты отнёс к сталактиту, мы с тобой, волею высших сил, стали избранными возрождения человечества.

– Это что же, вроде Адама и Евы? И за что же такая честь и именно нам?

Билл неожиданно запнулся. Он вспомнил вдруг телепатический сигнал, посланный ему прямо в мозг, когда он поднял тот сияющий камень в пещере. И следом в этот же мозг ему поступил ещё более чёткий сигнал. Завтра в двадцать часов исполняется ровно один год, как он заключил договор с мистером Ральфом Кауфманом.

Как помнится мистеру Стоуну, речь в нём шла о разработке установки, способной сохранять живую материю длительное время. Этот сигнал настоятельно требовал дать разъяснения, в каком состоянии находится выполнение этого договора. Шеф великодушно ещё ни разу не спросил на протяжении этого года об этом, хотя свои обязанности выполнял исправно и в сроки, оговорённые договором. Такое совпадение, видимо, случайностью назвать нельзя.

Билл быстро прошёл к сталактиту и убедился, что портал закрыт, а значит, Марианна туда не проникнет и не наломает дров своими необдуманными и опасными экспериментами… Возвращаясь в свой кабинет, он столкнулся с Хорстом Герке, который загадочно перегородил ему путь и любезнейшим голосом сообщил:

– Сэр, вам телеграмма.

Билл развернул листок и, прочитав, застыл в недоумении. Там значилось: «Поздравляю с успехом, приглашаю отметить это у меня дома».

– Чёрт возьми, Хорст, не обманул ли ты шефа? – спросил Стоун слугу.

– Никак нет, сэр. Я постоянно информирую мистера Кауфмана в соответствии, с реально полученными результатами у нас в лаборатории.

– А где он живёт? – спросил Билл, в надежде, что встреча всё же не состоится.

– Я был там, сэр, в Йоханнесбурге.

Стоун задумался. С одной стороны, проект был завершён – биологическая материя успешно разлагалась на атомы, сжималась до микроскопического ядра и хранилась в специальном контейнере до определённого времени. С другой стороны, условия контракта не закончены – восстановление никак не удавалось успешно завершить. Какая-то незначительная ошибка тормозила заключительный этап дела.

– Хорст, попроси шефа об отсрочке встречи ровно на одну неделю. Мотивируй это заключительным этапом проекта, который позволит продемонстрировать как разложение, так и восстановление живой клетки любого биологического материала.

Этой отсрочкой Билл хотел обезопасить себя на случай непредвиденных в будущем обстоятельств, укрепить свой авторитет в качестве надёжного партнёра, стать независимым гражданином во всех отношениях.

Кое-какие недоработки он отчётливо осознал и надеялся, что уже в ближайшие три дня работа усилиями его слаженного коллектива основательно окажется завершённой. Мистер Стоун с удовлетворением отметил, что процесс по восстановлению клеток проистекает в благоприятном течении. То, что кролик, уже восстановленный в полной мере, сгорает в последней стадии, свидетельствует об этом.

Следовательно, напрашивается вывод сам собой: обратность реакции восстановления заключительного этапа не тождественна предыдущей, на начальной стадии действия. Разобравшись в этом, молодой учёный своими силами создал новую линию по восстановлению клеток, исключив из последнего блока высокий температурный режим, который по его умозаключению и являлся причиной последних неудач.

Третий рабочий день подходил к концу, поэтому заключительные опыты по восстановлению были перенесены на следующие рабочие сутки.

Весь персонал покинул лабораторию, отправившись лифтом наверх в жилой корпус, за исключением тех, кто отвечал за стерильность. Билл сидел в удобном кресле возле электрокамина в своём офисе.

Он размышлял о мире, который поглощал его сознание целиком. Это грандиознейшее открытие века сравнить было не с чем. Но он почему-то закрылся и стал для него недоступен. Билл уже который раз проверял портал и каждый раз с глубоким разочарованием отступал. Что-то оттолкнуло обитателей загадочного мира, и он, видимо, решил не пропускать его к себе.

Стоун, грешным делом, стал подозревать Марианну в случившемся. Своими экспериментами она могла по незнанию нарушить его заповедь, чем и спровоцировала запрет. Но эту нелепую гипотезу он сразу же отверг. Какой же это разум, если он не способен отличить научные эксперименты от обычного хулиганства.

Тишину уединения мистера Стоуна неожиданно нарушил лёгкий стук в дверь офиса.

– Войдите, – тихим голосом хозяин офиса разрешил посетителю войти.

– Извини меня, Билл, – плотно закрывая за собой дверь, сбивчиво заговорила Марианна, – но я сгораю от нетерпения узнать от тебя хоть что-то о нашей тайне. Ты молчишь, я чувствую, не доверяешь. А зря, я всячески старалась помочь тебе.

– Успокойся, дорогая моя Мари! – вставая ей навстречу, заговорил Стоун. – Я сам в глубоком недоумении. Сколько я ни пытался, портал всё время закрыт. Я только что, перед твоим приходом, проверял. Результат тот же – гробовое молчание. Может быть, я что-то не так делаю? Мари, расскажи мне до мелочей, что ты видела в тот раз?