Юрий Пахомов - Трагедия в крепости Сагалло (сборник)

В первобытном знахарстве, по крайней мере, есть нечто поэтическое. Однажды в небольшой деревушке на берегу Красного моря я наблюдал, как священнодействует знахарь-бедуин. Меня, неверного, укрыли за занавеской в палатке знахаря, чтобы я в щелку мог ознакомиться с его методами работы. Да-а, если бы у нашего задерганного поликлинического врача была хоть треть времени, которое знахарь тратит на прием больного!

И это не прием, а действо. В нем и пение сур из Корана, и письменное обращение к Аллаху. Причем записка с просьбой закладывается в раковину моллюска, а раковину кладут на тлеющие угли. Чтобы слова прошения точно попали по адресу, больной должен вдыхать дым и читать молитвы, после чего знахарь несколько раз ударяет страдальца по голове куриным яйцом, воплями изгоняя злой дух. Появись такой целитель в Москве, где-нибудь на Якиманке, к нему бы записывались на прием за год вперед…

Перед глазами вновь замелькали картины на сегодняшнем шоу. Шоу для меня и Амабаги, но люди, дергающиеся в конвульсиях под Деревом духов, верили и в бога Бакама, и в мое божественное предназначение. Верили искренне и готовы были умереть за веру.

Среди писка и шелеста джунглей возник вдруг чужеродный звук. Я с удивлением прислушался. Так и есть, пианист на другом континенте исполнял мелодию Джорджа Гершвина. Ясно. Великий колдун Амабага включил транзистор. Батарейки, что я привез, пригодились.

Утром меня разбудил крик Юсуфа.

– Бвана, проснитесь! Бвана!

Влажная темнота хижины насквозь прошита упругим пучком света – луч падает из круглого отверстия. Любопытно, как я вчера пролез в эту дырку?

– Заходи, Юсуф.

Я с трудом выпутался из накомарника, он отяжелел, набряк от влаги.

– Как дела, Юсуф?

– Все очень хорошо, бвана. Надеюсь, вы хорошо спали?

– Отлично.

– Я принес вам воды умыться. Через несколько минут будет подан завтрак. Я не знаю, нужна ли горячая вода для бритья? – Он с восторгом смотрит на мои усы.

– Юсуф, ты хочешь, чтобы я их сбрил? – Я намотал на палец колечко жестких волос.

– О нет, бвана. – Юсуф говорил с таким испугом, словно я собрался сам себе удалить ногу.

Когда бог Бакама создавал воду, он знал, что делал. Даже отдающая болотной гнилью вода – источник бодрости.

В тропиках неплохо знать, кто вас посещает ночью. С фонарем обследую хижину. По противомоскитному пологу прогуливаются комарики. Не нужно быть большим специалистом по медицинской энтомологии, чтобы понять, что они относятся к роду мансония: характерные усики, пятна на крыльях. В ярком свете фонаря они дружелюбно демонстрировали свои отличительные знаки. Комарики эти переносят геморрагическую лихорадку. Факт немаловажный.

Под своей койкой я обнаружил рубчатый след змеи. Теперь буду знать: прежде чем опустить ноги, надо посветить фонарем.

В круглое отверстие моего улья протиснулся Юсуф с деревянным подносом.

– А вот и завтрак, бвана.

Юсуф поставил поднос на обрубок дерева, заменявший стол. Кофе, поджаренный хлеб, банка рыбных консервов. Любопытно, как ему удалось поджарить хлеб. Насколько я помню, тостера у нас с собой нет. Неужели использовал ту глиняную сковороду, на которой вчера готовил саранчу?

Итак, если все пойдет по плану, Анугу скоро доставит моих помощников. Дальше – осмотр больных, забор материала на исследование, вакцинация, если, конечно, не будет сомнений, что мы имеем дело с Рифт-Валли.

Хорошо бы все обставить в ритуальном духе: так привычнее для гачига. Для массовой вакцинации необходим поток. Хижина отпадает. Тесно, темно. Нужно соорудить навес. И под тамтам! Идеальный вариант. Детали обговорю с Амабагой. Великий колдун, как я вчера убедился, неплохой постановщик всякого рода таинств.

Деревня даже утром, в дождь, выглядит праздничной и умытой. У нескольких хижин струится дымок. Гачига вернулись в деревню. Значит, мне удалось подавить у них страх.

Амабага встретил меня приветливо. На нем вылинявшие армейские брюки, рубашка цвета хаки. Трудно представить, что это он вчера в ритуальном облачении скакал у священного дерева.

– Не угодно ли присесть, мистер Эрмин? – Он пододвинул мне грубо сколоченный табурет. – Все хорошо. Старейшины вот-вот соберутся у моей хижины. Тогда и наметим конкретный план действий. Должен сказать, вы произвели на них сильное впечатление.

– Весьма польщен. А когда появятся мои помощники?

– Через час, не раньше. Анугу пошел за ними на большой лодке.

– Похоже, что люди гачига вернулись в деревню?

– Только здоровые, мистер Эрмин. Больные остались на острове. Что бы вы хотели сказать старейшинам? Они, наверное, уже собрались.

Я коротко пересказал Амабаге свои соображения по поводу навеса, процедуры подворных обходов и массовой иммунизации. Не забыл упомянуть о пользе ритуалов.

– Теперь вы большой друг бога Бакама. – Амабага усмехнулся. – Думаю, особых сложностей не будет. Скажите, мистер Эрмин, вы встречались с доктором Торото?

– Конечно. Он организует работу по ликвидации эпидемии. Насколько мне известно, Торото – ваш одноклассник.

Амабага кивнул.

– К сожалению, наши пути разошлись… Но мне бы хотелось, чтобы Торото знал, что я все делаю для пользы гачига.

– Разумеется. Президент лично следит за ситуацией в этом районе. Я думаю, для вас это лучший способ разрешить недоразумения.

– Пожалуй. Ну что, давайте выйдем к старейшинам.

Старейшины сидели на обрубке ствола пальмового дерева. Изможденные лица, жидкие бородки в редкой проседи. У самого старшего бельмо на правом глазу – речная слепота.

Вид у старейшин был угрюмый, при нашем появлении они не встали и вообще не выказывали особой заинтересованности. Спокойно выслушивали мои предложения в переводе Амабаги, изредка прерывая их короткими восклицаниями, покивали усохшими головами и разошлись.

– Старейшины чем-то недовольны?

– Вчера вечером умерли еще две женщины и ребенок. Они просят поскорее приступить к изгнанию злого духа. Теперь все зависит от вас, мистер Эрмин. Как вы полагаете, сколько времени потребуется, чтобы приостановить болезнь?

– Трудно сказать. Я ведь еще не видел больных… Но не меньше недели.

Я знал, что говорю. Судя по числу заболевших, выгорело минимум десять процентов племени, а это означает, что эпидемия вот-вот захлебнется, а вакцина прикроет остальных. День разгорался.

– Скажите, Амабага, почему гачига живут среди этих ужасных болот?

– Им негде больше жить, мистер Эрмин. Они пришли сюда, спасаясь от вазунгу. Гачига свободолюбивы, не терпят над собой власти. Заметьте, они не стали ни католиками, ни протестантами, а, как и их предки, поклоняются богу Бакама. Простите, я не спросил, как вы провели ночь?