Денис Шпак - Проект «Новый Берлин». Раскрывая правду. Часть I

Обнаруженная в частной библиотеке и выкупленная после довольно долгих переговоров рукопись, уникальность которой хозяин ранчо даже и не осознавал, подвергла в шок, наверное, только меня. Вытирая капли холодного пота со лба, я трепетно перелистывал пергамент. Открывшиеся мне знания в текстах на ведийском санскрите, распахнули двери в новую вселенную, в которой места прежнему «Я» уже не было. Дверь «старого мира» со скрежетом захлопнулась за спиной. И в Германию я уже вернулся другим.

Сама история приобретения сеньором Бессадесом фолианта и других книг, оказалась прозаичной и не заслуживающей ментальных усилий для того, чтобы восстановить её в памяти. Стоит лишь отметить, что в целом поиски завершились успехом – рукописи, подлинность которых не вызывала никаких сомнений, и ценность которых не имела себе равных, были доставлены в Мюнхенский институт. В разных уголках Аргентины были обнаружены редкие экземпляры Младшей Эдды, Ветхого Завета, сборников кельтских и древнегерманских языческих мифов, средневековой оккультной литературы неизвестных прежде авторов, а также уникальные документы высшего партийного руководства Третьего Рейха.

В декабре 2020 года я приступил к работе над секретным проектом «Новый Берлин». Тем временем экономический кризис, который грозил затянуться ещё на несколько лет, вместе с многочисленными терактами в ЕС и военным конфликтом в Тихоокеанском регионе, лёг на мир тяжелой печатью. Доллар и евро год за годом начинали обесцениваться, что, в свою очередь, неизменно отражалось на валютных курсах Европы. ЕС начинал медленно и уверенно крошиться. Депрессия, охватившая европейскую часть Старого света, отодвигала в моём сознании простые житейские проблемы на задний план. Поэтому я с головой погрузился в работу и перестал существовать для социума, как и он для меня. В то же время, вопреки ожиданиям экспертов, и не взирая на ухудшение параметров динамики американской и европейской экономик, Евразийский Союз набирал обороты, изменяя геополитическую расстановку сил. Как следствие, интерес и весь фокус внимания к закулисному прошлому Рейха постепенно переместился на Восток. К тому времени, когда я приоткрыл завесу тайн «Аненербе» и СС над антарктическим проектом, проблема загадок гитлеровской Германии, окончательно выпала из поля зрения европейских исследователей.

Итак, выполняя поставленные задачи, я оставил размеренную жизнь университетского учёного и всецело посвятил себя альтернативной истории. Исчез в «кроличьей норе» мира секретных организаций. Сейчас кажется забавным, но в первые месяцы работы в институте в Мюнхене я часто с юмором отождествлял себя с героем приключенческих фильмов Стивена Спилберга – Индианой Джонс. Правда, в отличие от доктора Джонса, я работал на некое тайное агентство вроде «Люди в чёрном». Но так и получилось. По своему «людьми в чёрном», жизнь и деятельность которых была невидимой для большинства, оказались научные сотрудники Мюнхенского института парапсихологии, в том числе и я – Владислав Александрович Гаевский. Кстати, до сих пор серии фильмов с участием Харрисона Форда об отважном американском археологе остаются любимыми.

Проблемы исследования, которое растянулось на три с лишним года, привели меня в архивы Европы и США, лаборатории секретных научных институтов и неоднократно бросали на ледяной континент. Не обошлось и без интриг со стороны американских спецслужб. Дважды приходилось браться за оружие, спасая свою жизнь. Но, коснувшись тайн «Базы 211» на ранчо в южноамериканской степи, после возвращения в Германию я уже был готов к такому развороту событий. После углубления в задокументированную историю антарктической базы нацистов, россказни о технологиях опередивших своё время, пришельцах и экспериментах в области генетики, уже не вызывали прежнего скепсиса. Но главное, впервые оказавшись в подземельях «Нового Берлина» во льдах Антарктики, я понял, что работал над нечто большим, чем просто компоновкой пазлов исторического материала в единую картину прошлого. Уже знакомый мне эффект дежавю, сопровождавший каждую мою вылазку в холодные лабиринты, пугал и одновременно подсказывал, что ответы на все мои вопросы лежали именно там – под толщей многовекового льда.

Снова вспомнился Карлсруэ…

Заметный толчок тормозных двигателей корабля вернул меня в реальность – в уютный мирок пассажирского отсека «Гермеса». Минутой позже включившаяся видеосвязь с кабиной экипажа окончательно развеяла пелену окутавших меня воспоминаний, унёсших сознание в забытье.

– Приближаемся к стыковочному модулю станции, – сообщил пилот. – Начинай упаковываться. В шлюзе воздуха не будет. Да, и отключи магниты на ботинках. В стыковочном коридоре полетаем. На левом рукаве чёрная кнопка…

– Знаю, – перебил я черноглазого. – Сколько времени до стыковки?

– Пять минут. Конец связи.

– Конец связи.

Закрыв автобиографию, я с удивлением для себя обнаружил, что никогда прежде не восхищался таким потрясающим и не до конца понятным свойством человеческой памяти – переносить в прошлое. Возрождая пережитые чувства, давно забытые голоса и оживляя картины былого. Казавшийся ранее таким очевидным известный афоризм британского фантаста прошлого столетия Герберта Уэллса: «Машина времени есть у каждого из нас: та, что переносит в прошлое – воспоминания; та, что уносит в будущее – мечты», теперь наполнился для меня глубоким смыслом. Впрочем, смыслом теперь наполнялось всё в моей жизни. Эзотерическим и иррациональным. Шаг за шагом, в моём предначертанном пути и особой судьбе Змееносца. Тринадцатый знак зодиака… Я усмехнулся. А ведь когда-то, в далёком шестнадцатом веке, под этим знаком появился на свет Мишель де Нострдам, более известный как Нострадамус – астролог, врач и алхимик, знаменитый своими пророчествами, удивлявшими в своё время мир. Тринадцатый знак. Скрытый и многомерный. Который имеет выход в иные миры. И если остановиться на последнем, то я полагаю, что он и был той космической доминантой, определившей всё от «альфы до омеги» в моей жизни. В том числе и проявившиеся в годы кабинетной работы в Мюнхенском институте парапсихологии экстрасенсорные способности.

Я снова взглянул в иллюминатор. Космолёт медленно приближался к каким-то конструкциям секретной МКС-2, казавшейся на таком расстоянии невероятно гигантской, что вместе с панорамой чаши земного шара, закрывающей большую часть видимого космоса, усиливало ощущение крошечности «Гермеса». Свечение атмосферы, переливавшееся лазурью в лучах родной звезды, очертания суши и густые хлопья облаков и сейчас несказанно поражали воображение. Какими же незначительными, мелкими и даже смешными теперь казались ежедневные заботы и проблемы людишек, живущих там, далеко внизу, на земной тверди. Вся реальность современной мне жизни, всё человеческое мировоззрение и ценности, скатившиеся лишь до уровня постоянно растущего потребления, представлялись теперь такими никчемными и глупыми. Секретные спецслужбы, конфронтации, кризис, война… Зачем?