Kate Lans - Сейчас 23

«Серьёзно? Они знали, что нам придётся убегать этим путём, и ты пришла к такому выводу, только потому, что Мэри дала тебе куртку? Не кажется ли, что мысль эта попахивает бредом?» – ну вот и поговорили, а точнее, я одна, сама с собой.

Двигаясь по этому пути около трёх минут, мне начинало казаться, будто туннель никогда не закончится, но как только я об этом подумала, девушка остановилась и решилась менять положение. Сначала до меня не доходило, что она собирается делать, а потом стало ясно. Мы дошли до лестницы, ведущей вниз. Что это, чёрт возьми, за дом такой с потайными ходами, проходами и лестницами?

Когда Мэр начала спускаться, я немного поколебалась, прежде чем последовать её примеру. Эти железные палочки, торчащие здесь в качестве лестницы, не внушали доверия. Как бы они не сломались, ибо лететь вниз столько этажей не самое приятное и безопасное, что может с нами случиться.

– Ну чего ты там копаешься!? – крикнула мне девушка.

– А эти штуки выдержат такую нагрузку? – ответила я.

– Да! Давай быстрее!

Нет, я – не ссыкуха, просто у меня не очень хорошее предчувствие. Хотя что мне ещё остается? Не развернуться же мне обратно навстречу тем амбалам. Ладно, была не была. Я спускаюсь.

А лестница оказалась куда прочнее, чем показалось на первый взгляд, и это не могло не радовать. Главная задача теперь была не оступиться, потому что из-за монотонных движений тело начинало уже напрягаться и терять контроль.

– Эй, а эта лестница ведёт до самого первого этажа здания? – спросила я.

– Нет, она заканчивается на десятом этаже, – слегка запыхавшись, ответила Мэр.

– Почему тогда нам не спуститься до него? – хотя мне кажется, что ответ очевиден.

– Потому что мы не выдержим так спускаться двадцать один этаж, да и, к тому же, бежать вниз по балкону гораздо быстрее и безопаснее, чем так.

– А разве мы не станем так открытыми мишенями?

– Возможно.

Что-то не очень хорошо дела складывались. Но, видимо, это единственное правильное решение, потому что я начинала чувствовать, что руки соскальзывали, да и к тому же жутко жгли (привет, мозоли). У Мэр, видимо, тоже, потому что она уже около двух раз оступилась и примерно столько же раз выругалась. К счастью, спустя минуты три она остановилась и долго всматривалась в проход, что был за её спиной.

– Мы на месте! – радостно крикнула она и скрылась в том проходе. Довольно грациозно, в отличие от меня.

По следующему туннелю мы ползли гораздо дольше по времени. И не потому, что он был длиннее, скорее наоборот, просто Мэр явно запуталась и не знала, в какую сторону идти. Дело в том, что здесь был уже целый перекресток и это сбивало с курса. Сначала мы повернули налево, но наткнулись на тупик, потом вернулись обратно и решили поползти прямо (и это было логичней с самого начала). Спустя ещё минуты три, впереди стал виднеться свет. Выход!

– За этой решёткой квартира еще одних ваших друзей? – поинтересовалась я.

– Не-а, вообще без понятия, чья она, – открывая проход, ответила Мэри.

Выйдя наконец-то из тёмного места, можно было нормально дышать, а то там явно не хватало воздуха.

Мы оказались на этот раз в какой-то гостиной, обустроенной в стиле минимализм, с богатым разнообразием мелких деталей в интерьере. Да, соглашусь, звучит противоречиво. А вот, интересно, хозяева-то дома?

– Вот чёрт! – высматривая что-то за окном, ругнулась Мэри. – Мы не там вышли.

– В смысле?

– Видишь ли, вместо того, чтобы выйти на двадцатом этаже, мы вышли на восемнадцатом или семнадцатом.

– Это проблема?

– Нет, просто, кажется, кто-то из хозяев сейчас дома.

Пройти два лишних этажа – это не так страшно, как то, что кто-то может находиться в этой квартире. Просто если нас кто-то здесь увидит, то может подняться шум, который привлечёт внимание людей Матвеева. И сложно представить, как мы тогда будем выбираться из здания остальные семнадцать или восемнадцать этажей. И, главное, – останется ли у нас такая возможность.

Как только мы услышали шорохи из соседней комнаты, то замерли так быстро, насколько это только было возможно. Мэр поднесла указательный палец к губам в знак того, чтобы от нас не исходило ни звука (а то непонятно). Я кивнула в ответ, медленно начала пробираться к стене и затем прижалась к ней спиной. Махнула девушке, чтобы она приняла то же положение. Первые секунды она не понимала, что я делаю, но затем до неё дошло. Когда Мэри встала рядом со мной, я еле слышно произнесла:

– Надо быстро добежать до двери. Я первая, ты за мной.

Девушка кивнула в ответ.

К нашему большому счастью в гостиной, в которую мы попали, был положен ковёр, на нём наших шагов было почти не слышно, хотя если бы мы сняли обувь, то стали ещё более бесшумными.

Продвигаясь мимо спальни, мне очень хотелось заглянуть, кто же там всё-таки находится, но я подумала, что сейчас не время для любопытства. Самое главное – как можно быстрее добраться до выхода и не наткнуться на хозяев квартиры. Осторожность – превыше всего.

Преодолев уже большую часть дома, я вдруг почувствовала, что Мэри позади меня нет. И, чёрт возьми, какого хрена она копается? А я скажу какого. Обернувшись назад, я могла наблюдать следующую картину: Мэр стояла прямо в дверном проёме той комнаты, где кто-то находился, и мало того, она улыбалась.

Я встала прямо посреди коридора и ждала, что она как-нибудь заметит моё непонимание, но ей было интересней то, что находилось в комнате.

– Ну ты чего творишь-то?! – зашипела я.

Она, не поворачивая головы в мою сторону, махнула рукой. Я, позабыв о том, что нужно быть тихими, подошла к ней и повернулась в сторону того, на что она так пристально смотрела.

Старик. Это, блин, был пожилой человек, скорее всего являвшийся хозяином квартиры, который показывал пантомиму. ПАНТОМИМУ! МАТЬ ВАШУ!

Что? Я точно не сплю? Что за бред? Это же несерьёзно! Его даже не удивляет тот факт, что в его квартире посторонние? Хотя ему на вид лет семьдесят-восемьдесят, так что, думаю, минут через пять он вообще забудет, что здесь кто-то был. Видимо, его память стёрла воспоминание о таком чувстве как «страх». А инстинкт самосохранения давно сказал ему «пока».

Однако хочу заметить: для своего возраста он довольно неплохо двигается (получше некоторых здоровых мужиков).В его руках будто нет костей, ибо он смог соединить руки в замок, обняв себя при этом.

Он, видимо, глухой, потому что в ухе у него торчит слуховой аппарат, а возможно и глухонемой, раз он так и не закричал от того, что в его доме две незнакомые двадцатилетние девушки. Хотя на его месте я бы тоже не стала звать на помощь.

А давайте теперь вернёмся в реальность. Нам, как бы, надо бежать поскорее вниз на парковку, а не стоять здесь и смотреть, как странный дед застрял в воображаемом ящике. Дурдом какой-то. Я точно не сплю? Если нет, то уже серьезно пора узнавать номер психушки.