Айд Мус - Сказание Джеуджиро

Его пение привлекло путника проходившего мимо. Он сперва остановился неподалеку, слушая странную песню, а затем подошел поближе.

– Здравствуй, великан, – сказал путник.

Фа Но Эль притворился, что не слышит и не видит его, молча уподобившись простой скале. Путник ходил вокруг него и пристально, с глубоким любопытством осматривал, сложив руки за спиной.

– Ты, очевидно, громодор, – рассуждал тот путник. – Ты не похож на каменных великанов, ты более ранний экземпляр. Прежние громодоры, подобные тебе, выглядели более грубо, но изящно. Назови мне свое имя, будь так любезен.

Фа Но Эль не произнес ни звука. Путник еще немного постоял рядом с ним, перекатываясь с пятки на носок, а затем ушел. Вскоре он вернулся с большой сумкой разных инструментов. Он успел вернуться к тому моменту, когда мимо проходили стражи Эли в сопровождении двух каменных великанов. Один Эли подбежал к тому путнику.

– Ваше величие, – покорно обратился он, – все ли у вас хорошо?

– Все просто великолепно, – ответил путник. – Вот, завершаю свою скульптуру, посвященную былым событиям, ведь когда-то каменных великанов именовали громодорами.

– Воистину он будто настоящий, как на картинах. Мы увидели его со склона и решили, что это громодор, притаившийся в тени деревьев.

– Мне лестно, что сходство так велико и мое творение заставило вас проделать долгий путь.

– Прошу меня простить, но как вы приволокли столь большую каменную глыбу?

– Я нанял слуг, они и помогли мне в этом.

– Вам это стоило большого труда.

– Несомненно.

– Я буду рад оказать вам помощь в том, чтобы доставить скульптуру в ваше поместье. Если вы позволите вам помочь, я сочту это за честь.

– Благодарю за любезность. Я обязательно сообщу верховному стражу о столь покорных подчиненных, он вас щедро поощрит. Но, увы, скульптуру я еще не завершил, и слуги подойдут, когда все будет готово.

– Ваше величие, – страж поклонился и ушел.

Путник подождал, пока стражи покинут окрестности, а затем вновь начал ходить вокруг большого пня, на котором сидел Фа Но Эль. Он маленьким молотком постукивал по засохшей коре, слушая отголоски пустоты. И казалось ему, что там таилось нечто.

– Интересно, – молвил путник, продолжая ходить кругами, – ты же понимаешь, что я не уйду, пока не услышу от тебя хоть что-нибудь.

– Что хочешь слышать ты? – вдруг произнес Фа Но Эль.

– А ты не глуп и знаешь, что будет, если тебя поймают.

– Ты знаешь, подобным мне не позволено беседовать с подобными тебе.

– Но ты беседуешь. Следовательно, ты уже нарушил множество запретов. Беглый громодор.

– Я не беглец, я был заточен в недрах Аркфариэла.

– Когда тебя заточили?

– Когда проливалась кровь невинных. Меня пытались вынудить нести погибель моим сородичам. Но я отказался, и за это был заточен.

– Неужели? – удивился путник. – Ты бессмертный Га Ру За?

– Нет, я Фа Но Эль. Га Ру За не был бессмертным, поэтому и просил меня быть верным ему в мятеже. Он и обрек меня на заточение за отказ ему служить. Га Ру За имел серьезный изъян и он увядал, желая при жизни затопить Эл кровью неверных.

– Значит Га Ру За не был бессмертным? А что за изъян в нем был?

– Его истинное нутро, сокрытое в камне, было повреждено при сборке, и поэтому он погибал изнутри. Ведь он был тем, кто обрек себя на каменный облик при жизни, не умирая.

Путник задумался.

– Такой короткий диалог с тобой поведал мне больше, чем иная долгая беседа с другими.

– А город Эл? Он пал?

– Вовсе нет, он даже развит. События, в которых ты отказался принять участие, происходили очень давно.

– Насколько давно?

– Отец моего отца слышал от своего отца рассказы о том, как тот был участником битвы за Маздарн.

– Маздарн пал?

– Маздарн, Драфалюа – это лишь названия, когда-то существовавших городов. Сейчас лишь Эл раскинут в долине Аркфариэл, величественной горы, спасшей этот город от ужаса былой войны.

Фа Но Эль молча опустил голову.

– Там пустошь? – спросил он.

– Не совсем. От былого Маздарна осталось несколько руин. А вот Драфалюа полностью затоплен.

– Так значит, мятеж Га Ру За был подавлен.

– Мятеж Га Ру За был полностью подавлен, а восставшие города уничтожены. После войны все Эли, желающие мирной жизни, поселились в городе Эл.

– Раз кончилась война, что это были за каменные громилы?

– Ах, ничего серьезного, они вовсе не громодоры, просто ходячие каменные глыбы, которые в любое мгновение можно рассыпать. Они лишь сторожат подъемник и смотрят за порядком в окрестностях города.

– А почему ты им солгал?

– Я знал, что ты сможешь поведать мне нечто интересное. Не мог я лишить себя такой уникальной возможности прикоснуться к прошлому.

– А теперь, узнав что хотел, ты поведаешь им обо мне?

– Я не могу себе этого позволить. Они, эти многие Эли, столь неумны, что могут неправильно понять такое важное явление, как ты. Я не смею настаивать, но я приглашаю тебя в свое поместье, где ты будешь сокрыт от многих, и где мы с тобой сможем беседовать, разумеется.

– А если я откажусь?

– Если вдруг тебя поймают, мне придется объяснять, почему моя статуя оказалась древним бессмертным громодором. Я, возможно, смогу найти себе оправдание, но я бы не желал оказаться в подобной ситуации. Ты волен поступать, как пожелаешь. Но если решишь покинуть пределы Аркфариэла, знай, что ночью стражи ходят с желтыми фонарями, и их легко отличить. А если увидишь красный фонарь, то знай, это могу быть я.

Путник собрал разложенные инструменты в сумку, поклонился и ушел. Пока Фа Но Эль ожидал заката, его никто сильно не побеспокоил. Лишь юный жагар задремал у него на коленях, а с наступлением заката пробудился, потянулся, и медленно ушел вглубь леса. Когда Ирао зашло за горизонт, проснулся Гирн и попросил об освобождении из укрытия. Фа Но Эль поднялся и обернулся к нему.

– Ты полон терпения, – кивнув, сказал Гирн, – раз смог просидеть так долго, не впуская в эту пещеру лучи Ирао.

– Сейчас во мне терпения в избытке.

– Не сомневаюсь. Я слышал вашу беседу. Похоже ты действительно долго находился в заточении, раз третий отец того незнакомца участвовал с тобой в одном событии.

– Как оказалось, было это очень давно.

– Ну и что ты думаешь делать дальше?

– Я в замешательстве.

– Я считаю, что этот незнакомец мог не утруждать себя ложью, которая не выдала нас. Может, стоит спросить у него совета, а возможно и еды. К тому же мы с тобой ничего не ведаем об этом мире. Мне здесь бывать не доводилось, а ты покинул его так давно, что все уже могло поменяться.

– Пожалуй, я с тобой согласен.

Фа Но Эль нес Гирна, взобравшегося ему на спину. Они направились на свет красного фонаря, светившего вдали, двигаясь осторожно и тихо, чтобы не нарваться на стражей окрестности. Иногда Гирн слезал, чтобы тщательней разведать местность. Шли они долго, поскольку точной дороги не знали. Лишь красный фонарь вел их вперед. Почва под ногами Гирна казалась ему мягкой и теплой, когда он на нее ступал. Он приходил в восторг, ведь прежде ему доводилось ступать лишь по холодной горной поверхности. Глубоко вдыхая, он старался уловить как можно больше ароматов, витающих в свежем ночном воздухе.