Айд Мус - Сказание Джеуджиро

– Ты имеешь отношение к этому беглецу? – спросил Му Со Ил, сдерживая эмоции.

Ху Ра Ил, храня молчание, лишь отводил свой взгляд. Мгновение висела тишина, и лишь вдали слышался нарастающий раскат грома. За спинами стражей возник огромный силуэт поднявшегося громодора. Единственный страж, стоявший напротив, указал на него трясущейся рукой, и остальные обернулись. Фа Но Эль издал громкий устрашающий гул, перерастающий в свист и разносящийся по всей округе. Стражи дрогнули от страха, некоторые, выронив карабины, бросились бежать. А оставшиеся начали стрелять, но пули были бессильны против каменного обличия неистового громодора. Они лишь отскакивали в сторону, не оставляя даже царапин. Недолго длилась тщетная перестрелка: карабины быстро опустели, и стрелять уже было нечем. Один из стражей бросил карабин и убежал в поле, остальные начали медленно отходить к своему грузовику. Фа Но Эль поднял отвалившийся кузов, а затем обрушил его на их грузовик. Раздался грохот и треск бьющегося стекла, грузовик разбился и от безысходности остальные стражи пустились в бегство. Из верховной стражи на дороге остался лишь Му Со Ил, выстреливший все пули в воздух.

Даже Ху Ра Ил был напуган, услышав тот устрашающий гул, который издавал Фа Но Эль.

– Это просто потрясающе, – тихо молвил Му Со Ил, – мне прежде не доводилось ощущать ничего подобного. Этот страх невиданного и непознанного ужаса.

– Уходи прочь! – воскликнул Фа Но Эль. – Иначе я обрушу мой гнев на тебя.

– Я вывезу твое семейство, – сказал Му Со Ил, – жди меня у пика багрового камня.

– Помогая мне, – ответил Ху Ра Ил, – ты рискуешь потерять все.

– Ты рискнул ради незнакомцев. Я попробую рискнуть ради тебя, с кем знаком уже давно. Я заберу наши семьи и мы вместе покинем Аркфариэл.

Му Со Ил в спешке покинул дорогу и устремился вдаль по полю.

Ночь становилась спокойной, раскаты грома прекратились, но Ху Ра Ил был неспокоен, он глубоко вздохнул, подумав о своем возлюбленном семействе, искренне за них переживая. Гирн и Фа Но Эль стояли рядом и ждали, когда он им скажет, как быть дальше, но он молчал, глядя на темный горизонт.

– Хураил, – промолвил Гирн, – что дальше?

– Вы это… – ответил он, – вы идите туда, где обрывистый склон. Там вы покинете долину Аркфариэл и будете свободны.

– Нет, – возразил Фа Но Эль, – мы не можем тебя покинуть.

– Все в порядке. Я отправлюсь к пику багрового камня, дождусь там свое семейство, и вскоре мы покинем Аркфариэл вслед за вами.

– Ты думаешь, этот страж выполнит данное обещание.

– Думаю, да. Он близок мне, мой давний приятель, но в это мгновение он оказался еще ближе, чем я предполагал.

– Вместе нам будет проще, – добавил Гирн. – Ты сможешь нам указать правильный путь, а мы будем с тобой, пока ты ждешь свое семейство, и затем мы все вместе двинемся в путь.

– Что ж, думаю, это будет разумно.

Они вместе двинулись к пику багрового камня. Путь туда был не близок, и добрались до туда лишь в преддверии восхода Ирао. Они затаились в темной пещере, где Гирн мог укрыться в тени. Он, слегка выглядывая из-за каменного угла, смотрел, как лучи Ирао наполняют светом горную долину. Он все еще опасался их сжигающей, как ему казалось, силы. Когда Ирао поднималось над пиком багрового камня, его лучи отражались в небольшом озере, омывающем берега багровых кристаллов, которые разносили свет по всей долине багровым сиянием. Гирн был в восторге от увиденного, но стоило его глазам коснуться света, он испытывал едва терпимую боль, и закрывая их холодными ладонями, он укрывался во тьме.

Ху Ра Ил оставался безмолвен, он сидел в стороне и с надеждой смотрел за горизонт, ожидая свое семейство. Лишь иногда к нему подходил Фа Но Эль и, глядя на него, понимал, что тот беспокоится о своем возлюбленном семействе.

Когда Ирао заходило за горизонт и всюду нависала тьма, усыпанная звездным светом Гирн покидал пещеру и отправлялся на поиски пищи. С ним уходил и Фа Но Эль, а Ху Ра Ил оставался дожидаться свое семейство. Блуждая среди кустарников и зарослей в поисках съедобных фруктов, Фа Но Эль обнаружил, что они находятся неподалеку от того места, откуда покинули недра Аркфариэла. Гирн и вовсе его не узнал, ведь тогда он был обессилен. Подходить близко они не стали, опасаясь, что там их могут поджидать стражи. Когда Ху Ра Ил об этом узнал, он выразил полное безразличие.

Спустя несколько восходов Ирао, он будто отчаялся. Не покидая багрового пика, он преданно ждал. Его терзали опасения, что с его возлюбленным семейством могла произойти беда. Когда ждать уже не было сил, он подошел к пещере, где сидели Фа Но Эль и Гирн и попросил их лишь об одном…

– Дождитесь моего семейства. Если мои возлюбленные жены и дети вдруг придут в мое отсутствие, то защитите их. А сам я отправлюсь им навстречу.

– Мы будем ждать! Пока у нас есть пища! – воскликнул Гирн – А потом мы сгинем с голоду на этом пике, и дожидаться будут наши мертвые тела. Вернее, мое тело и Фаноэль.

– Ступай, – добавил Фа Но Эль, – иначе эти муки не оставят тебя в покое.

Ху Ра Ил в спешке отправился в путь.

***

Небо было затянуто тучами, сквозь которые едва пробивался свет Ирао. Ху Ра Ил вошел в широкий сад, окружающий поместье. Его колени содрогнулись и по щекам потекли слезы. Поместье было сожжено. На заднем дворе, куда он пришел, был повешен Му Со Ил. Рядом лежали несколько завязанных мешков с трупами. Он упал перед ними на колени и, медленно развязав один из мешков, свирепо заревел, увидев в нем бездыханное тело одной из своих возлюбленных дочерей. Он провел дрожавшей ладонью по охладевшей коже, будучи не в силах поверить в ее гибель.

Все его семейство было казнено верховной знатью. Когда они узнали, что он замешан в бегстве рудокопа и громодора, Су Ка Ил немедленно издал указ о казне его семейства. После великого бунта против знати было решено казнить всех, кто противится верховным правителям. Су Ка Ил считал, что не только Ху Ра Ил, но и все члены его семьи были замешаны в сокрытии преступников и возможном сговоре. Но те об этом ничего не знали. Они мирно спали, когда стража окружила поместье и без объявления приговора подожгла дом. Когда дочери и жены покидали охваченное огнем здание, их расстреливали. Му Со Ил не успел их спасти, но он был единственным, кто стрелял в стражей, и за это был сам расстрелян, а затем с позором повешен.

Ху Ра Ил понимал, что причиной гибели его семейства были суровые законы Эл, которые не допускали сопротивления режиму. Боль, пронзившая его нутро, пробудила в нем ненависть ко всем, кто был причастен к этому бесчинству. Он ненавидел знать за то, что они убили его возлюбленных, он ненавидел стражу и даже трусливых жителей Эл, которые не встали на их защиту, ведь Эли были убеждены, что стража делает все правильно. Но больше всего, он ненавидел и презирал себя за то, что не смог их защитить.