Андрей Окунь - Забытая жизнь

Внезапно Балдор размахнулся огромной ладонью и со всего маху грохнул по столу. Вилка с ножом подскочили вверх. Старик ахнул и подпрыгнул от неожиданности. А Мак, за доли секунд заметив движение руки Балдора, невозмутимо поднял свою тарелку над столом, чтобы суп в ней не расплескался. Трое других посетителей корчмы обернулись посмотреть, что произошло. Мгновение охотники смотрели друг на друга, пока Балдор не отстранился на спинку стула и гулко засмеялся.

– Ты видал, старик? Какой этот шельма, резвый, – и ткнул пальцем в сторону охотника.

Мак холодным взглядом смотрел на подсевшего к нему громилу. Полупустая тарелка с похлебкой опустилась в руках охотника на стол. Балдор обернулся к старику, как будто что-то вспомнив:

– Ты зачем, старик, мне вилку с ножом отдельно от жратвы притащил? Совсем на старости лет поехал, тащи свою свининку, я жду, – а потом осклабился и развалился на стуле.

Хозяин оглядывался то на Балдора, то на тарелку Мака, наконец засмеялся и поторопился спрятаться за прилавком.

– Как похлебка?

Мак почему-то подумал, что лет десять назад он бы раскрошил голову Балдора этой деревянной тарелкой. Теперь только ответил:

– Могла быть и лучше. Ты успел продать своих белок?

Мак знал, что не успел. Охотник сделал это раньше него, договорившись с нужными людьми. Балдор на секунду задумался и перестал улыбаться:

– Мы забились с тобой, что будем продавать поровну, ты свое уже сбыл на той неделе, но все равно продал Василь Васильевичу сверх положенного, – Балдор буравил взглядом Мака.

– У нас не было с тобой договора, что за чушь.

– А я думал, что ты понял мой намёк…

Разговор прервала жена корчмаря, принесшая на огромном подносе разделанную и зажаренную свинью.

Мак почувствовал сладковатый и тягучий запах маринованного мяса. Посмотрел на сочные куски, сочившиеся жиром, вспомнил, что за весь день в животе побывала только паршивая похлебка, и отвел взгляд. Балдор выровнялся на стуле и с некоторой нежностью обратился к женщине:

– Спасибо, мать. Свинина выглядит замечательно.

– Кушай, дорогой, – улыбнулась старуха и вернулась к прилавку, там уже ждал муж, старавшийся не поднимать на неё глаз.

Вилка с ножом буквально впились в мясо, и куски один за другим начали исчезать во рту Балдора. Он набивал себе рот. Его щеки и губы маслились от жира.

– Я говорил тебе, что не будешь соблюдать правила – пострадаешь. Бабка там порчу нашлёт, или ещё чего, – Мак пристально посмотрел на Балдора, – а ты в который раз отплевываешься и делаешь по-своему, – Балдор громко проглотил пережеванное и запихнул в рот следующий кусок.

– Я буду продавать столько меха и шкур, сколько посчитаю нужным.

– Мужики подтвердят, ты продаешь слишком много…

– Потому что у меня и покупают охотнее, – Мак неожиданно для себя понял, что теряет контроль над голосом, – вы только мех поганите. Эту белку нужно убивать точно в глаз, правильно разделать, не испортив сухожилий.

– Остальным приходится дешевку всякую продавать, потому что в городе белку покупают толко у тебя! Ты хоть понимаешь, что нам тоже нужно на что-то жить. На какие шиши мужикам покупать железо и ткани? А? – Балдор говорил быстро, и частички из его рта почти долетали до Мака.

– Мне какое теперь дело до остальных. Я теперь не часть поселения. Если не умеют охотиться на такого зверя, пускай не берутся, я всегда это им говорил, – впервые за разговор в его голосе прозвучала злоба. Мак отодвинулся от стола: – Балдор, даже если я буду продавать меньше, у вас никто не станет покупать белку, а у меня получится завысить цену вдвое или трое. Твои мужики могут…

– Не могут! – громила ударил кулаком по столу так, что на тарелке подпрыгнул кусок свинины.

Балдор ткнул вилкой в сторону Мака и сказал, прищуривая глаза:

– Кстати, ты давно виделся с Куртом?

Внутри у Мака что-то подпрыгнуло. «Скотина», – подумал он про себя, чувствуя как начинает терять контроль. Охотник понимал, что глаза его выдадут, поэтому перевел взгляд в сторону выхода.

– Может, две недели назад, когда был в поселении, – с деланным безразличием ответил Мак.

– А сегодня еще не успел зайти? Повидай уж старого друга, – складывалось впечатление, что Балдор специально делает голос более раскатистым, глухим и грубым, идущим откуда-то снизу, чтобы слова звучали как можно многозначительнее.

Балдор перестал жевать и молча уставился в свою тарелку. Он сидел ссутулившись, огромным телом нависая над столом. Если минуту назад глаза Мака горели от злости, то теперь его лицо снова приняло сосредоточенное и хладнокровное выражение.

– Я продам уже готовые шкуры. Думаю мне хватит, чтобы в этом сезоне больше не заниматься охотой на белок, – Мак сделал жест хозяину корчмы, – принеси медовухи.

– Сейчас середина лета, – произнёс Балдор, когда толстый корчмарь отошёл от их стола.

– А охоту можно вести до конца осени, пока не все тушки сменили мех.

– Сколько у тебя осталось шкурок? – Балдор отодвинул от себя тарелку с разбросанными по ней свиными костями и облокотился локтями о стол.

– 18 штук. Спасибо, – кивнул он хозяину и, невольно сморщившись, принял из его руки грубо выструганную деревянную кружку. Мак ненавидел посуду в этой корчме, потому что неделю назад вогнал занозу в ладонь, проведя ею по боковине стакана.

– А ты что будешь делать? – спросил Мак громилу.

– Мы с мужиками разделим поровну количество шкурок, которые будем продавать, – серьезный и рассудительный тон был явно не к лицу Балдору. Он страшно надвигал брови на глаза, выпячивал губы и смыкал огромные пальцы в замок, – так что в этот раз никто не останется… мм, как это говорится? У разбитого корыта?

Мак кивнул, будто соглашаясь в справедливости сказанного.

– Что ж, возможно, ты правильно делаешь. Людям же надо на что-то жить.

– Так и я о чём, Мак!

Балдор оживился. Он пошарил глазами по столу, и не найдя, выпивки, крикнул хозяина:

– Старик, ну-ка мне бадью медовухи. Да живее! Мы выпьем!

– Не стоит, Балдор. Думаю, в этот раз мы друг друга поняли. Я просто допью свой стакан и уйду, – произнёс Мак и приподнял кружку, – в ближайшие дни я продам оставшиеся шкурки и после займусь оленями. На это мужики не будут возражать? – спросил охотник, прежде чем сделать глоток.

– Олени в твоем распоряжении, – широко улыбаясь, гаркнул громила, – умный ты все-таки мужик, Мак. В деревне тебя все уважают и знают, как прекрасного охотника. Но о других тоже надо думать.

Мак не отреагировал на эти слова, только сделал глубокий глоток медовухи.

– Передавай от меня привет, Курту. Он же в порядке? – спросил Мак.

– О, не переживай, он лучший врач во всей этой глухомани, с ним все в порядке. У людей он в почёте. Кстати, недавно ему одна старушка даже козу подарила. Оказалось, что коза-то с подвохом.