Александр Барсков - Долг дружбы

«Нет никого, кто делал бы зло ради него самого, но все творят его ради выгоды, или удовольствия, или чести ” Ф. БЭКОН

Бесспорно, рабство, на протяжении всей истории человечества, было одним из главных его недостатков. И как бы то ни было, но в середине XIX века, в одной из самых крупных и развитых стран мира, рабство продолжало процветать. В южные штаты, каждый месяц на пароходах из Африки поступали многотысячные партии негров-рабов. С ними обращались хуже, чем с собаками, ведь главное деньги, которые плантатор получит, когда продаст хлопок, собранный рабами. Не знаю, способен ли человек, который никогда не был рабом, понять все ужасные тяготы их жизни, однако прочитав отрывок из рассказа Соломона Нортэпа, который 12 лет был рабом в штате Луизиана, вы возможно получите об этом некоторое представление:

«Сезон сбора хлопка наступает в конце августа. Каждому рабу дается мешок и корзина для хлопка. Когда нового рабочего посылают в первый раз на плантацию, его подгоняют и заставляют собирать хлопок так быстро, как он может. Вечером его сбор взвешивают и в дальнейшем он должен приносить тот же вес каждый день. Если когда-нибудь вес окажется меньше, то это считается доказательством лени раба и его наказывают хлыстом. Обычная дневная норма составляет двести фунтов.

Рабочие должны быть на плантации с рассвета, и, за исключением десяти минут, когда они могут проглотить свой паёк, им не разрешается быть без дела ни одной минуты, до того времени, когда становится слишком темно, чтобы видеть, а в полнолуние они часто работают до полуночи.

За час до рассвета трубит рог. Рабы встают, готовят завтрак, заполняют тыквенную бутылку водой, берут свой обед из холодного бекона и спешат опять на плантации».

Однако в скором времени противников рабства стало очень много. Одни считали, что рабство замедляет развитие страны, другим было жаль рабов. Начались мелкие восстания против рабства, отношения между севером и югом стали очень натянутыми. А в 1860 году, на выборах, победил республиканец, Авраам Линкольн, которого я не побоюсь назвать одним из самых выдающихся людей девятнадцатого века. И кто знает, как сложилась бы история моей страны, если бы не его скоропостижная смерть. Я видел Линкольна всего один раз, но этого раза мне хватило, чтобы запомнить его на всю жизнь.

Авраам Линкольн был одним из главных сторонников отмены рабства, и поэтому, не дожидаясь того как он вступит на пост президента страны, один из главный штатов, где процветало рабство – Южная Каролина, объявил о своем выходе из состава США. А в феврале 1861 года, еще одиннадцать штатов юга объявили то же самое и провозгласили создание нового государства – Конфедерации Американских Штатов и избрали своим президентом Джефферсона Дейвиса. В марте южане стали формировать свою армию, захватывать федеральные арсеналы. Линкольн до последнего пытается всеми возможными способами уйти от войны, однако когда в апреле войска южан бомбардировали из орудий форт Самптер, находящийся в гавани Чарльстона, он понял, что войны не избежать. Объявив о наборе семидесяти тысяч человек в армию, Линкольн приказал установить морскую блокаду Юга, это было фактически объявлением войны. Гражданская война в США началась.

Война стала вестись на двух фронтах. В 1861 году, основные действия велись на востоке, где Юг значительно превосходил северян по качеству ведения войны, так как многие генералы были уроженцами южной части страны, и как следствие на востоке конфедераты нанесли несколько поражений северянам. А в это же время, на западе, полным ходом шла мобилизация. Техасский пограничный батальон примкнул к южанам, а тех, кто был записан в него в Сент-Луисе и нас в том числе, определили в армию: в пехоту и в кавалерию.

Нам втроем повезло – мы были зачислены в седьмой кавалерийский полк подполковника Джорджа Армстронга Кастера. Почему повезло? Потому что я до сих пор считаю невероятной удачей, что мы все попали в одно место, ведь при иных обстоятельствах нас могло раскидать по всей стране, и быть может тогда мы бы больше не увидели друг друга живыми.

Я не буду описывать те долгие месяцы, что мы провели в Сент-Луисе, постоянно ожидая новостей с полей сражений. Мы провели там почти год, изредка покидая город для выполнения таких незначительных заданий, как охрана поездов, или колоны с провинцией, оружием и ранеными. Прошел год, прежде чем командование решило бросить в бой нас. Десять кавалерийских полков вышли одновременно, направляясь в город Спрингфилд в Миссури, который по некоторым данным собирались занять войска южан. И сейчас, довольно подробно описав сложившуюся обстановку, я начну описывать события, которые произошли непосредственно с участием нас троих.

***

Мы с Майком поздно вечером сидели у костра в лагере, который разбила армия в двух милях к западу от города Спрингфилд. Южане, узнав, что десять полков кавалерии спешат на помощь гарнизону города, поспешили отойти на юг, где по данным разведки к ним должно было присоединиться подкрепление: двенадцатитысячная армия под командованием генерала Маккалока.

К костру, появившись очень тихо и внезапно из темноты, подошел Билл. Его было не узнать в форме кавалериста. На голове серая шляпа, на шее повязан шерстяной платок, синяя куртка с медными пуговицами и погонами, голубые штаны с вертикальной желтой полосой, кожаные сапоги до колена, а также белые перчатки – таково было одеяние Билла Хикока.

– С Леонардом все нормально, – были первые его слова – Слава Богу, он просто подвернул ногу. Кстати, только что к нам присоединились три пехотных пажа. Вы не представляете, кого я там встретил!

– Кого же? – спросил я.

– Пойдемте, и сами все увидите. Держу пари, что вы будете просто удивлены.

Мы взяли фонари и пошли по лагерю. Кругом горели костры, слышалось ржание лошадей, привязанных к кольям, вбитым в землю, из палаток постоянно выходили солдаты, что бы узнать, или сообщить какую-нибудь новость.

Вскоре мы очутились в той части лагеря, где свои палатки разбили пехотинцы, только что пришедшие сюда. Добравшись до центра их лагеря, мы остановились у самой большой палатки. Около неё стояло около пяти лошадей, хотя во всем лагере пехоты нам не попалось ни одной.

– Вы к кому? – строго спросил солдат, стоявший у палатки на часах.

– Дружище, я был здесь десять минут назад, – ответил ему Билл.– Иди, позови полковника Вебнера.

Часовой тут же исчез, а Майк с удивлением спросил:

– Вебнер? Тот самый?

– А ты Майк, знаешь еще каких-нибудь Вебнеров?

Тут из палатки вышел хорошо знакомый нам человек, 35 лет с грубыми чертами лица, в военной форме.

– Мистер Аттер, мистер Уильямс, вы не представляете, как я рад вас всех видеть, – сказал Фрэнк Вебнер, пожимая нам руки.