Александр Барсков - Долг дружбы

– На свете еще много различных занятий, не требующих кровопролития и серьезных физических усилий.

– Но только не для тебя, сам ведь знаешь. Ты любое, самое мирное занятие, способен превратить в драку с перестрелкой. А что касается твоего предложения, то я сам не против поучаствовать в войне с индейцами, тем более вместе с тобой. Скучно не будет, а? Что ты думаешь по этому поводу, Чарли?

Я всегда был человеком мирным, по крайней мере, мне так кажется, и всерьез брался за оружие, только когда от моего вмешательства зависела чья-либо жизнь. Признаюсь, индейцев я жалел, не понимая бессмысленного кровопролития, которое устраивали американцы, движимые алчностью жадностью и жестокостью. В те годы, когда я еще жил с отцом, я знал одного индейца из племени шайенн. Знал не близко, и хотя мне тогда было не много лет, я понимал, что если дело дойдет до настоящей войны, индейцы ни за что не отдадут свои земли белым, что они будут защищать их до последней капли крови и отвечать жестокостью на жестокость. Мне было жаль этих смелых людей, и я даже не мог предположить, что мне придется воевать против них.

Однако кроме Майка Уильямса и Дикого Билла Хикока у меня друзей не было. Я не мог подумать, что я бы без них делал, поэтому больше всего на свете я боялся потерять друга. Мысль о войне вызывала у меня неприязнь, но я вдруг на секунду подумал, что если я откажусь, Билл может заподозрить меня в трусости. Все вышеописанные мысли прокрутились у меня в голове за несколько секунд, и на вопрос Майка я непринужденным голосом ответил:

– Да, я тоже не против. Ведь друг без друга нам было бы чертовски невесело!

Итак, дорогой читатель, надеюсь, ты пока не заскучал за моим повествованием, но я прошу набраться терпения и немного подождать описания событий, которые стали главными в жизни Джеймса Батлера Хикока.

Я не писатель, если бы я был им, то события, изложенные мной в этой в этой книге, были бы описаны ярче, красочней, и возможно интересней. Но создавая эту книгу, я делаю сразу три вещи: пишу биографию Билла Хикока, отдаю ему долг уважения и благодарности, а также пытаюсь оправдать его перед всеми, кто считает, что Дикий Билл Хикок бандит и убийца. В этой главе я приведу рассказ Билла о событиях, произошедших с ним в Рок-Крике. Услышав этот рассказ, тогда в поезде, я признаюсь, был немного шокирован. А со следующей главы, вы будете узнавать, при каких обстоятельствах Билл стал известнейшим человеком.

Тем временем поезд набрал ход, продолжая ехать на юго-восток. Уже рассвело, и за окном тянулись бескрайние просторы Великих равнин. Меня бесило, что я никак не мог хотя бы задремать, при этом спать хотелось просто жутко. Отбросив, наконец, все попытки, я тупо уставился в окно. В голову лезли, почему-то не очень хорошие мысли, и я был рад, когда Билл заговорил:

– Мы с отцом и братьями много лет назад были в этой местности, кажется, ездили сюда покупать лошадей. Мне тогда было пятнадцать, или шестнадцать лет.

Для меня это стало неожиданностью, но Майк опередил меня с вопросом:

– С братьями? Ты никогда не говорил, что у тебя есть братья.

Билл задумался.

– Да, – согласился он, – возможно, что и не говорил. У меня их трое и все старше меня: Оливер на семь лет, Лоренцо на пять, а Горас на три. Старшего, Оливера, полтора года назад убили индейцы, я узнал об этом из газет. Горас умудрился сколотить немалое состояние, женился и уехал жить в Канаду. Имеет двоих детей. А Лоренцо сейчас живет в Иллинойсе и содержит ферму, принадлежавшую нашему отцу.

– И как только могло получиться, что за пять лет знакомства с тобой, ты ни разу, даже вскользь не упомянул о том, что у тебя есть братья?

– Ты еще больше удивишься, Майк, узнав, что у меня еще две сестры – Селенда и Лид. Обе младше и том, что сейчас с ними я, к сожалению, не имею ни малейшего понятия. За несколько месяцев до смерти Оливера, они уехали искать счастье на Восточное побережье, быть может сейчас они и в Европе. Что касается братьев, то с Горасом мы не поддерживаем никаких связей, а Лоренцо я видел в последний раз лет, наверное, пять назад. Черт возьми, – добавил Билл, как бы осознав только что сказанное.

Вновь в купе воцарилось молчание.

– Ну, так что ты делал в Рок-Крике? – спросил Майк минут через пять. – Было что-нибудь интересное?

Билл странно усмехнулся, и я сразу понял – интересное было точно. Я ожидал услышать небольшой рассказ, но честное слово, по истории, рассказанной нам тогда Биллом, при большом желании можно написать целый роман.

– Вы знаете, что в Рок-Крик меня послали на более легкую работу. На посту всем заправлял Дэйвид Макканлес, который поставил меня работать на конюшню. Этот сукин сын невзлюбил меня с первого взгляда, клянусь жизнью. Не знаю какого дьявола, вроде ничего такого я ему не сделал, но, в конце концов, это все плохо кончилось только для него самого. На конюшне я работал в меру своих сил, так что в этом плане у Макканлеса не могло быть ко мне никаких претензий. Он постоянно меня обзывал, унижал, пользуясь своей богатой фантазией, придумывал мне разные смешные прозвища. Потом стало еще хуже: при каждом удобном случае Макканлес вызывал меня бороться с ним на людях. Тогда я почти не владел левой рукой, да и вообще, любые резкие движения причиняли мне довольно сильную боль. Поэтому Макканлес всякий раз валил меня на землю без особых усилий. На каждый его вызов побороться я собирался ответить отказом, и согласитесь, у меня были весомые причины, но все чертова гордость и самолюбие не позволяли мне этого сделать. Приходилось терпеть.

Забыл вам сказать, что пост Рок-Крик не принадлежал Пони-Экспрессу. Полноценным хозяином и владельцем поста был Макканлес. Почтовая компания просто платила ему за оказание различных услуг, так же в Рок-Крике находились две почтовые станции маршрута Санта-фе – Сент-Пол. Так вот, спустя три недели после моего приезда в Рок-Крик, Пони-Экспресс выкупил у Макканлеса восточную часть поста. Не знаю, выплатили ли ни всю сумму сразу, или собирались расплачиваться по частям, но я уверен, что мистер Фиклин и мистер Рассел люди честные и не стали бы обманывать, или пытаться сэкономить. Смотрителем в Восточном Рок-Крике компания назначила Гораса Уэлмана, а я остался конюхом. Казалось бы, от подонка Макканлеса я избавился, но нет же. Я познакомился с очаровательной девушкой по имени Сара Шелл, а Макканлес, узнав об этом, под страхом смерти запретил мне к ней приближаться.

– Это потому что мисс Сара Шелл была его женой? – поинтересовался Майк таким тоном, что я чуть не рассмеялся.

– Не совсем так, не женой, а любовницей, – с улыбкой поправил Билл, – хотя жена у Макканлеса тоже была и о более молодой любовнице мужа не знала.