Михаил Сверлов - Собаки тоже ЛЮДИ

– Да решили, решили! – вздохнув, сказала Вера. – Теперь у меня четвёртый ребёнок появился.

– Так, стоп! – Виктор остановился и удивлённо посмотрел на жену. – Это какой ещё четвёртый? Откуда столько детей? Лично у меня двоё!

– А у меня до этого времени было три, – смеясь, сказала Вера. – Третий ты! Только ты до сих пор этого не понял. Ну, а теперь и Рокси. Твой порыв через неделю, ну, через две пройдёт, и она окажется на моём попечении.

– Ну, ты это зря…, – начал Виктор.

– Да брось ты! – оборвала его Вера. – Что я тебя не знаю?

– Ну, если с таким подходом, – сказал Виктор, – то собаку брать не надо.

– Ты собаку хочешь? – глядя на него в упор, спросила Вера. – Если да, то нечего тут дебаты разводить. А жизнь расставит всё по своим местам!

– Прения прекращаются, – вмешался в разговор Юрий. – У вас ещё есть две недели для окончательного принятия решения.

– Да не надо нам двух недель, – резко сказал Виктор. – Если тебе это создание будет в тягость, то не надо брать! Если нет, то нечего тут дискутировать. Я своё слово сказал и собакой заниматься буду! Ясно? – Он пристально посмотрел на жену.

– Ясно, – сказала она и вздохнула. – Яснее ясного, – повторила она. – Чем только это чудо кормят? – обратилась она к Юрию.

– Да всё не так уж сложно, – начал объяснять он. – Сначала молочко и не забываем про витаминчики, потом творог и кефир, кашки с мягким переходом на мясцо. Морская капусточка для контраста коричневого цвета с чёрным, овощи, некоторые фруктики. Да, не забыть стульчик, который можно поднимать по высоте.

– Это ещё зачем? – спросил Виктор.

– Чтоб у неё развивалась шейка. У доберманов должна быть пропорциональная телу шейка. И она, – он кивнул на подъезд, откуда они только что вышли, – потянувшись за жратвушкой, будет её удлинять.

– А массаж ей не нужен? – саркастически заметил Виктор.

– Да как тебе сказать – может быть и понадобится. Если она будет развиваться непропорционально, ответил серьёзно Юра. – Да я вам дам специальную литературу, вы там всё прочтёте!

– Так, – сказал Виктор, – попали! Может того, назад? – он посмотрел на Веру.

– Куда назад? – смеясь, ответила она, – Тебя уже собака выбрала. Что же мы её теперь бросим?

Все засмеялись.

Через десять дней, оформив в клубе все необходимые документы, Виктор зашёл к заводчику посмотреть на щенка. В отгороженном углу комнаты, переваливаясь с боку на бок, полуходили, полуползали шесть щенков. Ходили – это громко сказано! Они натыкались друг на друга, падали, пытались ухватить ближнего за ноги или за бок. У всех были поломаны хвостики и отмирающие концы болтались при ходьбе. При этом они тихонько повизгивали. Когда Виктор подошёл к ним поближе, то один из щенков как-то боком-боком побрёл в его направлении.

– Вот даёт! – смеясь, сказал заводчик. – Это ведь ваша собака! Действительно она вас сама выбрала. Первый раз такое вижу! Подбежала Берта и стала, скуля, тыкаться мордой в доски, отгораживающие щенят.

– Не волнуйся, не волнуйся, – гладя её по холке, сказал, заводчик. – Рано их ещё отдавать.

– А она с ними спит? – спросил Виктор.

– Теперь реже, а первые дни с ними. Но кормит она, мы, пока, не прикармливаем.

Виктор достал из портфеля небольшую стёганую подстилку.

– А можно чтобы Берта несколько дней на ней поспала? – спросил он. И, видя непонимающие глаза заводчика, добавил, – Я её потом вместе с Роксей заберу и дома постелю ей. Всё-таки родной запах будет рядом хоть первое время.

Тот неопределённо пожал плечами, но подстилку взял. Виктор погладил щенка и вышел из комнаты.

– Значит, через четыре дня я её заберу?

– Да! Как и договаривались.

Через четыре дня Виктор с женой, приехав к заводчику на машине, забрали Рокси, её подстилку и рекомендации, как кормить собаку в первые дни. Но, по приезду домой, все рекомендации были забыты, а щенок стал сосать молоко из бутылочки через соску, специально заготовленную для неё.

Первые дни в чужом месте пугали щенка. Находившиеся в доме люди всё время куда-то исчезали, а скрывались они за дверьми трёхкомнатной квартиры, появлялись откуда ни возьмись, и все старались погладить её. Но она заметила, что и женщина, и ребёнок слушались мужчину.

– Так, громодяне! – однажды сказал Виктор. – Бестолку нечего всем и всё время гладить Рокси. Собака должна знать одного хозяина. Иначе мы её испортим.

– Это ты откуда взял? – спросила жена.

– Вот из этой книженции, – кивнув на книжку, лежащую на столе, сказал Виктор. – Это то, что нам дал Юра. Почитай! Там много интересного. И Миша пусть почитает, – он посмотрел на сына. – Ему это только на пользу пойдёт.

– И что, ты ей и готовить будешь, и один гулять с ней, и прибирать за ней? – жена саркастически улыбалась.

– Почему только я? Все вместе. Это разные вещи.

– Значит, ухаживать мы, а играть с ней ты? – спросил сын.

– Да не волнуйтесь вы! И гулять и играть могут с ней все. Вот только без толку всё время её поглаживать не надо. И уж категорически нельзя брать её на руки, ложить на кровать, – отец снова внимательно посмотрел на сына. – Её место здесь. – Он указал на подстилку. – Подрастёт, будет спать в комнате в кресле. Всем всё ясно?

– Уж чего непонятного, – сказала жена. Сын только кивнул головой.

Рокси тяжело вживалась в новую жизнь. Всё было чужое, большое и непонятное. Она лежала на подстилке, а вокруг была пустота. Только за своей спиной она чувствовала опору – стенку. И если бы не запах матери, идущей от подстилки, то было бы совсем тяжко. Ночью, когда в квартире все засыпали и становилось тихо, она начинала тихонечко подскуливать. Постепенно это переходило в громкий скулёж. Тогда из-за двери спальни выходил Он, хозяин. Нет, Он не ругался. Просто поглаживал её, и что-то говорил, говорил, говорил. От этого становилось как-то спокойней, и глаза закрывались сами собой. Рокси засыпала. Потом наступало утро, все суетились, куда-то спешили, но накормить её не забывали, как и выносить на улицу. Это был именно вынос. Её укутывали в специальную попонку, оставляя наружу только нос и глаза, и выходили на крыльцо. «Прогулка» продолжалась минут десять-пятнадцать, но этого хватало, чтобы подышать свежим, морозным воздухом.

Так прошло ещё две недели. Щенок привык и к людям и к помещению. Когда все уходили, Рокси совершала вылазки на кухню, обнюхивала все углы прихожей. Что там делалось за пятью дверьми, посмотреть было невозможно. Они всегда были закрыты.

В обед домой забегал хозяин и быстро кормил щенка, убирая то, что он успел сделать на полу в прихожей.

Потом домой приходил, если можно было так сказать о нём, мальчик. Он влетал в квартиру как вихрь, на ходу сбрасывал куртку, гладил щенка, который, заслышав звук открывающегося замка, старался как можно быстрее занять своё место на подстилке. Быстро пробегал в свою комнату, где переодевался, затем заходил на кухню, хватал то, что приготовила на обед мама, и сматывался на улицу гулять. То, что на полу были следы жизнедеятельности Рокси, он, как бы не замечал. Во всяком случае, она ни разу не видела, чтобы он всё это прибирал.