Наталья Медведская - Пока стоит маятник

– Ты тогда себя так повела… Но мне жаль… Поверь.

Алёна приблизилась к нему и тихо произнесла:

– Я узнаю, чего ты боишься. Вот тогда тебе будет по-настоящему жаль.

– Я не девочка и тараканов не испугаюсь, – хмыкнул Саша. – Можешь не угрожать. Как я и думал, ты просто вредина.

Алёну почему-то больно кольнуло разочарование, проступившее на его лице. Она сжала кулаки.

– Посмотрим.

Алёна заметила, в последнее время мать стала задумчивой, привычный отчёт о школе слушала рассеянно. Она наугад несколько раз повторила одно и то же предложение, но мать не обратила на это внимания.

– Я рада, что в школе у тебя всё замечательно.

Алёна усмехнулась и подумала: «Замечательнее некуда».

Марианна Авдеевна, опустив голову, долго смотрела в тарелку, словно пыталась там что-то разглядеть. Алёна впервые обратила внимание: корни волос у матери ярко рыжие. А она всегда думала: мама, как и она, природная блондинка и цвет волос у них одинаковый.

– Я давно не видела у нас в гостях Диляру, – вдруг поинтересовалась мать.

Алёна замешкалась лишь на пару секунд.

– Помогает сестре. У той скоро свадьба. Сама понимаешь: примерка платья, выбор туфель, украшений.

– Ну да, ну да. А ты не могла бы переночевать у них? Или Диляра у нас?

Алёна едва сдержала удивлённый возглас.

– А зачем?

– Я не могу оставить тебя на ночь без присмотра. Понимаешь, наш завод открывает филиал в посёлке за городом. Начальник попросил поехать с ним и ещё раз просмотреть документацию. Ты уже большая девочка, но одна дома ни разу не оставалась.

– Раз нужно, поезжай, я попрошу Диляру эту ночь провести у нас, – не моргнув глазом, внутренне ликуя, соврала Алёна.

Уже больше десяти дней ей не удавалось попасть на Тарию и повидаться с Нерканом. К приходу матери с работы она едва успевала сделать уроки, о перемещении в параллельное измерение не могло быть и речи. В классе с четвёркой Платовой установилось временное перемирие, девочки явно готовили какую-то каверзу. А она ломала голову, как наказать Сашу Арно. Тот ежедневно с ехидцей интересовался:

– Ну что, липовая колдунья, сварила зелье из дохлых мышей? Сегодня на метле летала?

Алёна уже жалела, что назвала себя ведьмой, одноклассники вовсю подшучивали над ней, переключившись с Платовой. Они не видели ни тараканов, ни голубей, о которых им поведали подруги Юли и принимали всё за выдумку девочек. В школе шептались за спиной Алёны, получилось: она сама сделала себя посмешищем. Как исправить сложившуюся ситуацию Алёна не знала и только огрызалась. Понимала, всех болтунов запугать не получится.

– Только не сидите допоздна, – предупредила Марианна Авдеевна и принялась убирать со стола, – завтра будний день и вам нужно в школу. Надеюсь, ты меня не подведёшь, и я могу не волноваться.

– Не переживай, на дискотеку не сбегу, курить не начну, – ухмыльнулась Алёна.

– За это я не переживаю. А кстати, почему ты не ходишь на школьные дискотеки? Я в твои годы уже ходила.

– С меня хватает театрального кружка. Мы там иногда изображаем танцы.

– И в кого ты у меня такая закрытая. Друзей у тебя почти нет, по-настоящему ничем не увлекаешься.

Алёна промолчала.

После уроков она не осталась на занятия по изобразительному искусству, пожаловалась руководителю на головную боль. Он отпустил, не колеблясь. Художник из неё не получился, если бы она совсем бросила рисовать, студия с её уходом ничего не потеряла бы. Алёна училась рисунку только из чувства противоречия. Как же, Юля с подружками занимается, чем она хуже их. Но сегодня не помогала и всегдашняя упёртость, желания мазать красками холст отсутствовало напрочь.

Алёна допивала чай, с удивлением наблюдая из кухни за сборами матери. Она вынесла в прихожую довольно увесистую сумку, словно собиралась отсутствовать не одну ночь, а как минимум неделю.

– Мне понадобится халат и ночная рубашка, – пробормотала мать, заметив полный любопытства взгляд дочери.

Алёна кивнула, чуть удивившись, как много места в сумке заняли эти две вещи.

– Я к себе. Ещё не прочитала текст по литературе.

Марианна Авдеевна обняла поднявшуюся со стула дочь.

– Будь умницей. Ведите себя хорошо. К следующему вечеру я вернусь.

Алёна вытерпела объятия и поцелуи в обе щеки.

– Удачи мам.

Как только щёлкнул замок входной двери, Алёна помчалась в спальню. Она уже привычно освободила пол посреди комнаты от коврика, и, отключив телефон, уселась в позу лотоса. Прошло пять-десять минут, время текло, как обычно, перед глазами ничто не убыстрялось. Алёна перевела взгляд в окно, стояла тихая безветренная погода, ветви на дереве, прогнувшись под тяжестью снега, замерли неподвижно. Она никак не могла сосредоточиться. Вспомнив о маятнике, установила его на подоконнике. Блестящий шарик на тонкой проволоке размеренно закачался. Алёна рассеянным взглядом следила за его движением. Она не сразу уловила убыстрение движения шарика, но вскоре он превратился в сверкающую точку, а предметы в комнате стали размытыми. Вокруг Алёны закружился вихрь, она встала и шагнула сквозь поток светлых и тёмных точек.

– На этот раз ты поздновато явилось, – услышала она голос Неркана.

Алёна находилась в полной темноте и не могла разглядеть собеседника.

– Там у нас уже вечер. Я прихватила с собой фонарик. – Она щёлкнула кнопкой, направила луч в сторону Неркана.

Тот закрылся от слепящего света узкой ладонью.

– У нас редко случаются тучи, но сейчас новолуние и потому темно. Ты принесла маячок?

Алёна успела заметить плотоядное жадное выражение на круглом лице Неркана.

– Принесла. И голограф тоже. Я хотела узнать, что ты скачиваешь из маячка? И у меня появились вопросы.

Неркан протянул руку, выхватил у девочки прибор.

– Я уже объяснял, кроме показа твоего местоположения, маячок служит накопителем эмоциональной энергии. Мы взаимовыгодны друг другу. Я помогаю тебе, ты мне.

Из-за темноты Алёна не могла разглядеть, как он подключается к прибору, слышала лишь довольное урчание Неркана.

– Какие сильные эмоции. Но лучше всех страх, ненависть и злость. Остальные мелочи.

– Тебе важно, какие именно эмоции? Больше подходят отрицательные? – удивилась Алёна.

Неркан протянул ей прибор обратно.

– Разницы нет, главное накал и сила эмоций. Но отрицательные усваиваются лучше. Чем тебе ещё помочь?

– Я хочу узнать, чего боится мой одноклассник Саша Арно?

Алёна не могла разглядеть экрана, но видела, пальцы Неркана шевелились в воздухе, будто переключали что-то. Она перевела луч фонарика в сторону. Сколько доставал свет, перед ней расстилалась картина, виденная прежде: жёсткие полусухие листья травы, камни, или это соотечественники Неркана, превратившиеся в неподвижные глыбы.