Ольга Мананикова - Воспоминания моей души, или Назад ради будущего

Как только я для себя решила, что с моими нервами уже ничего не получится, расслабилась, и видения не заставили себя долго ждать. Первое, что почувствовала – это палящее солнце и пот, струившийся по лицу. Оглянувшись вокруг, увидела, что нахожусь в поле, которое при помощи плуга стараюсь вспахать. Рядом со мной находилось двое молодых парней – один постарше, другой помладше, с волосами цвета летней соломы, голубыми глазами, сразу видно, что это братья. Разглядывая молодых пареньков, ладно скроенных, чувствую, что я не я. На моем лице – щетина, волосы коротко остриженные и большие руки, явно мужские, со вздувшимися венами от постоянной натуги и белыми, выгоревшими волосами на загорелой коже. Одежда на нас простая, темного не маркого цвета, рубашки, заправлены в холщовые брюки и старые разношенные ботинки, когда—то бывшие добротной обувью, но уже пережившие свой срок эксплуатации. Мы сеем пшеницу по ощущению не себе, а на большом поле, принадлежащему барону, у которого мы в услужении. Судя по нашему настроению и вырывающимся выражениям, нам за эту работу скорее всего не заплатят, поэтому и работаем не спеша, спустя рукава. День тянется медленно, солнце для начала мая палит нещадно, заставляя обливаться потом, накладывая красивый загар на наши натруженные лица. И только, когда солнце начало садиться за горизонт мы двинулись в сторону дома. Лачуга, где ютилась моя семья была слишком мала для нас, так как кроме моей жены, навстречу выбежали две девчужки и бросились мне на шею. Ужин, состоящий из картошки, молока, хлеба и лука ждал нас на столе. Умывшись и поев семья начала обустраиваться на ночлег. Разговоров было мало, да и о чем говорить, когда каждый день похож на предыдущий как день сурка, а эмоции мы уже высказали в поле, за работой.

В редкий час перед сном я задумывался о лучшей доле, но не представлял, как изменить свою судьбу и куда податься. Страх за семью, не позволял даже подумать о том, чтобы оставить их и попробовать немного заработать в городе. Свое будущее видел мрачным и однообразным, дни похожими друг на друга и с каждым годом увеличивающееся потомство. Для того, чтобы на небольшом участке земли мы смогли посеять зерно для прокорма семьи, каждый год абсолютно бесплатно необходимо было отрабатывать на землях барона. Засеивали с сыновьями, а потом и собирали огромный урожай, который за год не в состоянии была употребить ни его семья со всеми слугами и домочадцами. Это зерно барон вывозил в город, продавал либо обменивал на иные продукты. Много народу за те или иные возможности работали на барона. Были у него и свои охотники, которые могли забрать только 3/10 добычи пойманной и разделанной, были и рыболовы, отдававшие 2/3 добычи на кухню хозяину. Денег никому не платили, а давали возможность прокормить худо-бедно себя и свою семью. Люди и этому были рады, по сути оставаясь рабами существующего порядка. Никто даже не думал о том, чтобы изменить устоявшийся уклад жизни, так как много поколений дедов и отцов поддерживали эти традиции.

Хотелось ли мне такой жизни, спросите вы? Нет и думаю, что многие с радостью поменяли свой тяжелый уклад и быт на что-то иное, но у каждого была семья, оставить которую на голодную смерть никто бы не отважился. Так и я решил, что пока буду жив по мере своего здоровья и силы продолжу трудиться за возможность вырастить картошку и хлеб, чтобы жене и детям была еда на ужин.

*****

С легкостью выйдя из воспоминания для меня стала понятна жизненная позиция моей души. Кстати выходить из состояния транса гораздо легче, чем удерживаться в нем, стараясь досмотреть воплощение до конца. Старые устои и убеждения, что лучше синица в руке, хоть и крохотная, чем неоправданный риск в погоне за журавлем стали для меня очевидными. У меня нет детей и семьи, я не рискую бросить на голодную смерть маленьких деток, в нашем 21 веке даже не рискую умереть с голоду, а продолжаю бояться и не пробую ничего нового. При этом совершенно не осознавая, продолжаю тянуть жалкое и однообразное существование.

Сказать, что данное открытие повергло меня в шок, не сказать ничего. Я была потрясена тем, что живу не так как я хочу, а по старому сценарию, запрограммированному в мое бессознательное. А мне казалось, что я вольная птица и могу всего достичь и многое изменить в жизни: пересечь континенты, долететь до луны, подняться на Эверест, спуститься в Марьину впадину, ан нет, размечталась. Все уже давно распланировано и расписано, и теперь я, как исправная кукла живу по сложившемуся сценарию не выделяйся, а то съедят, ну или заклюют, словно белую ворону. Я, пребывая в сильном смятении и злости на себя побрела на кухню прочистить мозги крепкой чашечкой кофе.

«Мне срочно необходимо переписать это прошлое воспоминание на новый лад, чтобы бессознательное запомнило совершенно новый опыт, главное это позволить себе расширить свои возможности и избавиться от страха голода за свою семью. Помню, что барон возил излишки зерна в город на продажу, думаю, что воспользуюсь данной возможностью посмотреть город, а там что ни будь и придумаю», – больше не хотелось работать за гроши в этой жизни, поэтому не откладывая в дальний ящик приступила к переписыванию сценария прошлого воплощения…

И вот снова стою в поле, но окружает меня уже спелая пшеница. Колосья налились и клонятся к земле, серпом собираю урожай и складываю на телегу. Скоро мельник обработает колосья и будет зерно или мука на продажу. Понимаю, что впервые за все время радуюсь такому повороту событий. Чувствую шанс рискнуть и изменить жизнь в иную сторону. Договариваюсь с поверенным в делах барона, что как только будет готово зерно, вместе с другими мужиками отправлюсь в город за обновой, на зиму необходимы новые сапоги мне и ребятишкам. Готов пару своих мешков также попробовать продать или обменять на новую обувку. План, во время работы уже давно созрел в голове. Парнишки у меня уже подросли, старшего оставлю за главного. Его и возьму с собой в город, чтобы обновку смог вернуть домой, урожай этим летом выдался на славу, много грибов, ягод и мешков с зерном удалось заготовить. Зиму семья справится без меня, а за это время постараюсь устроиться в подмастерье к кому – либо. Руки у меня работящие, а голова хорошо соображает. Не пропаду.

Город поразил своим шумом и суетой. Везде сновали люди, телеги, прохожие, каждый торопился по своим делам. Дома в центре стояли двухэтажные, беленые, с красивыми занавесками на окнах. Много различной снеди и продуктов продавали на площади, обмениваясь или за деньги. Мне даже стало обидно, что если я не решился бы, то никогда и не увидел бы такой красоты. Женщины, принадлежащие высокому сословью, одеты были в красивые платья и шляпки, всегда в сопровождении гувернанток или элегантно одетых мужчин в смокингах или военной форме. Были люди и попроще, но по сравнению с нами, выросшими в деревни и не видевших денег, одеты они были намного добротнее и дороже. Каждый был специалистом в своем деле, кто глиняные горшки продавал, владел гончарным делом, кто-то одежду, кто тканями ведал, кто-то обувь изготавливал и ремонтировал здесь же, на площади.