Наталья Патрацкая - Деревня Медный ковш

– Мороженое филе режу на куски и кладу на сковороду в холодное приготовленное месиво.

– Добавляю горстку замороженных овощей из пакета.

– Готовить минут двадцать на тихом огне после кипения.

Ссоры раздельного питания К годам 46 муж набрал хороший вес, костюм купили 54 размера, съездили мы с ним в Московскую консерваторию, билет в этом костюме так и остался. Надо сказать, в полном виде муж был добрее и покладистей, но он захотел вернуть свои прежние поджарые формы, а не компоненты из блюд. Господи, под запрет попал плов, борщ и все прочее. Он стал в пост поститься. Честное слово жены, но нет никого хуже в доме, чем муж, соблюдающий пост. Он стал злым, раздражительным, вечно голодным.

Одним словом – злое существо, дальше хуже, он посетил лекцию по раздельному питанию. В доме появились коробки с овсянкой, он ел кашу из овсянки, замоченный горох, замоченную в воде гречку. От такой еды к женщине особо мужчину не потянет, мы стали спать – валетом.

Муж был на девять лет старше меня, и этот этап его жизни я стала проходить позже, вспоминая его. Да, в еде приходиться быть более однотонной, но необходимо сохранять, некий баланс в постной пище. Для настроения, для жажды жизни надо находить то, что еще можно есть, то, что еще принимает организм. Пришлось убрать из еды мясные блюда и бульоны, колбасу, – это дало возможность не пить таблетки от головной боли, вес перестал прибывать. Что интересно, в морозы, зимой, мясо идет нормально, но с первыми лучами весны, приходиться сокращать его применения, до случайного употребления. Вынужденный пост.

Возникает ощущение, что я хочу доказать теорему своей жизни. С мужем я познакомилась, когда ему было 26 лет, поженились, когда ему было 27. Да, это великолепный мужской возраст, значит, двадцать лет нашей с ним совместной жизни, носили сексуальный характер. Что мы ели в этот развитой период социализма, с 1970 года по 1988 год? Все знают, а впрочем, что все знают? У нас с ним было две зарплаты инженеров, двое детей и никакой дачи. Что мы могли себе позволить?

Молоко, творог, колбасу, сыр, масло, мясо, рыбу. Да, в общем, все, что смогли съесть, мы съели, и на машину не копили. И на желудки не жаловались, хотя после института и своей холостой жизни, муж мне достался с острым гастритом и повышенной кислотностью.

Он пил лекарство бутылками. С чего я начинала его восстанавливать? С паровых котлет, которые сама делала: – мясо говядины, – лук, – белый хлеб, – молоко, – соль, перец.

Все перемолоть в мясорубке, и приготовить на пару, но честное слово, на пару не вкусно, и я стала их тушить в соусе: – вода, – майонез, – мука.

Нормально. Сексуальность мужа была необыкновенно высокой, любви обильный был мой мужчина.

Что я еще готовила? Бефстроганов.

– Мясо нарезается поперек волокон, узкими полосками, обжаривается, – добавляется, лук, морковь, томатная паста, сметана, мука, соль, перец.

Что мы имеем? Полноценного мужчину, способного работать, производить детей, и быть любимым.

Что еще?

Запеченное в духовке мясо, нашпигованное морковкой.

Взять кусок мясо, филе, прорезать в нем ножом отверстия, засунуть в них морковь, обмазать кусок мяса солью, перцем, майонезом и в духовку.

Одно могу сказать сил на любовника при такой еде вашего мужа, у вас не останется.

В старые, социалистические времена, когда о йогуртах еще не было понятия, были творожные сырки, творог. Я – дочь шеф – повара, Валентины Алексеевны, чтобы знали, кто вам лапшу на уши вешает, поэтому у нас в доме еда была культом.

Завтраки были завтраками: каша, чай, кофе, какао, бутерброды с сыром, – это то, что традиционно дома подавалась на завтрак.

Мой отец, моей маме после войны достался с язвой желудка. Но он на желудок, не жаловался, благодаря маминой пище. Начнем с лапши, мама ее сама делала.

Я покупала тонкую, мелкую вермишель. Суп для завтрака: – молоко + вода, – в кипящее молоко с водой, забрасываем мелкую вермишель, – добавляем сахар, соль, масло сливочное.

Я бы назвала этот суп – добрый, он нежно обволакивает желудок.

Молочных каш у нас было три: манная каша, рисовая, пшенная.

Молочные каши и супы надо есть сразу, каши надо есть по принципу Суворова, начиная, есть по краям, там она быстрее остывает.

Состав каш: – молоко, вода, масло, крупа, соль, сахар.

Мамина кулинарная школа жизни, плавно перешла в мою семейную жизнь. Продукты для завтрака обладают свойством нежно вторгаться в организм и плавно заставляют его работать, не вызывая чувство голода до обеда.

Какое приятное слово – фрикадельки. Написала и представила прозрачный бульон, в нем плавают нежные кусочки мяса, вермишель, кусочки картофеля, зелень. С фрикадельками надо быть осторожными, их надо делать из мяса без жилок. Мясо прокрутить два раза, слепить небольшие комочки и забросить их в кипящую воду.

А еще фрикадельки можно добавить в тушеный картофель. Замечательное блюдо.

В сковороду, в масло с водой, поместить ломтики картофеля, клубочки мяса – фрикадельки, добавить лук, перец, соль. Сейчас бы я добавила – тертую морковь.

Моя дочь, готовит отменно, она придумала котлеты с морковкой, у нее электрическая мясорубка. Она берет поровну мяса и моркови, добавляет лук, белый хлеб и все помещает в мясорубку. Котлеты, как и все прочие, она запекает под майонезом в модном поддоне с крышкой. Детям можно давать с полутора лет.

А еще дочь делает рыбные и куриные котлеты, так ребенок лучше усваивает эти продукты. Почему так приятно писать о мясе, а есть гречку или рис под кетчупом?

Наверное, потому и пишу.

Ездила к маме, на кладбище, судя по всему, она была, на меня была обижена. Лежу дома, мучаясь от боли, пасха в разгаре, а мне плохо. Потом, совершенно неожиданно в голове пронеслась мысль: надо ехать к маме на кладбище. Вскочила я, стала одеваться, домашним говорю, что поехала на кладбище, от обеда отказалась.

Подошел автобус, и я бесплатно доехала до кладбища. Надо сказать, автобусы шли по кругу, и во всех сидели люди. Новое кладбище не далеко от деревни… Вот, напротив памятника воинам и садишься на автобус, и едешь.

У мамы на памятнике внизу ветка березы, она сама так хотела, чтобы не гвоздика, а березка, я для нее и стихотворение 'Березка' специально писала. Протерла я памятник, собрала старые венки, поставила новый веночек, подняла голову: маминого лица на памятнике нет! Темное пятно. Во второй момент, я поняла, что портрет еще мокрый, но мгновенный ужас уже прошел по организму. Я посмотрела на землю, и поняла, что ей надо добавить хорошей земли. Рядом с церковью купила пакет земли, досыпала под веночки. Она улыбнулась. На портрете.

– Куда делся рулон туалетной бумаги? – слышу сквозь сон и засыпаю.