Вячеслав Митяшов - Игры в героев. Воля свыше. Часть первая

Стрижевский смерил Александра недовольным взглядом. Внешний вид пациента оставлял желать лучшего. Одежда помята, под глазами синяки, у лица нездоровый оттенок, словно человек провёл бурную, бессонную ночь. Коллеги Ивана Сергеевича терпеливо молчали, предоставив право устроить разнос руководителю проекта.

– Что случилось, почему ты вчера не пришёл? – Стрижевский скрестил на груди руки и сделал шаг вперёд. – Ты чем ночью занимался? Вижу, что не скучал.

Александр проигнорировал внезапный переход на «ты», осторожно обошёл разгневанного доктора и присел на кровать. Стрижевский резко повернулся на каблуках, взял стул и, поставив его напротив спинкой вперёд, сел на него, продолжая сверлить пациента свирепым взглядом.

– У тебя неприятности? Если так, то не надо держать в себе. Для того и нужны такие врачи, как мы, чтобы помочь разобраться в любой жизненной ситуации. Так что бери себя в руки и поведай о своих проблемах. Нам не нужно, чтобы они мешали исследованиям.

Александр поднял взгляд, внимательно посмотрел в глаза врача и проговорил:

– Я был там.

– Где – там? – не понял Иван Сергеевич.

– В своих снах. Вот только случилось это не во сне, а наяву. Я видел всё своими глазами, я дышал тем воздухом и ходил по той земле. Это существует, живёт, так же как и мы…

– Стоп, стоп. Ты точно в порядке?

– Я в полном порядке. И могу ещё раз повторить всё сказанное мной. Можете мне не верить, но это так.

– Можешь повторять, можешь не повторять, но ты, друг мой, совсем не в порядке. Разреши осмотреть тебя, – Стрижевский осторожно приблизился, коснулся подбородка Александра, чтобы приподнять лицо и увидеть глаза. – Надеюсь, это не наркотики?

– Какие к чёрту наркотики! – Саша резко отбросил руку доктора. – Думайте, я сумасшедший или наркоман?!

– Тихо, успокойся, – Иван Сергеевич сделал едва заметный знак рукой, и Анна шагнула в сторону кейса с лекарствами. – Я понимаю, эти сны доведут любого. И ты правильно сделал, что обратился ко мне, ведь именно я смогу тебе помочь.

– Это не сны! – закричал пациент так, что все вздрогнули. – Это реальность. Вот, что случилось со мной, поглядите, – он рванул на себе рубашку, оторвал потемневший от просочившейся крови пластырь и протянул вперёд руку, на которой около локтевого сустава была небольшая резаная рана, ещё свежая, слегка воспалившаяся.

– Просто обычный порез, такое случается в быту, – задумчиво проговорил Русаков сидя в кресле.

– Порез?! Думаете, я недостаточно аккуратно брился? Или, всё-таки, отвёл рукой меч, чтобы бы мне не проткнули шею?!

– Ты не обижайся, но первое более вероятно. И мне кажется, тебе нужно присесть, расслабиться, отдохнуть. Спокойно расскажешь нам обо всём, а мы поможем тебе разобраться, что реально, а что нет.

Почему-то эти слова стали последней каплей и вывели Александра из себя. Разразившись бранью, он бросился на доктора, но у коллег Стрижевского реакция была отменна, да и опыт работы с психически неуравновешенными людьми присутствовал. Его тут же схватили, повалили на кровать и прижали так, что не пошевелить было ни рукой, ни ногой. Он, конечно, сделал отчаянную попытку вырваться, но вдруг ощутил весьма болезненный укол в левой ягодице. Анна заранее успела приготовить шприц с коктейлем из успокоительного и снотворного, а теперь безжалостно вколола ему эту смесь. Саша, всё-таки, сделал ещё одну попытку вырваться, но лекарство уже подействовало, тело бессильно обмякло и он быстро уснул.

– Совсем парень спятил, – устало проговорил Сартаков-старший, вытирая платком со лба пот.

Стрижевский разочарованно махнул рукой и вышел из комнаты.

Александр просыпался. Глаза не открылись, тяжесть век никак не проходила, но разум уже не спал. Первой в голову пришла мысль о том, что не было снов. Он не мог забыть их, всегда запоминал каждый с точностью до мелочей. А в этот раз их попросту не было, чего не случалось уже много лет. Затем пришла другая мысль – где я. Последнее, что Саша помнил, это скрутивших его врачей и боль от неожиданного укола. Он попробовал открыть глаза, в душе боясь, что увидит сейчас больничную палату одной из психиатрических больниц города, но нет. Его вырубили, раздели до нижнего белья и положили на всё ту же кровать в бывшей комнате отдыха доктора Стрижевского.

Александр, наконец, открыл глаза и осторожно, стараясь не делать резких движений, посмотрел сначала направо, потом налево. Голова, всё-таки закружилась, и его едва не стошнило. В комнате он был совершенно один.

– Здесь кто-нибудь есть? – делать нечего, пришлось звать помощь, по крайней мере для того, чтобы найти штаны.

Послышались шаги, щёлкнул дверной замок, и Александр увидел склонившееся над ним лицо Леночки. Не говоря ни слова, она помогла ему сесть, облокотившись спиной на спинку и дала ему в руки стакан с водой, куда высыпала какой-то порошок.

– Что это? – шёпотом спросил Саша. Разговаривать в полный голос почему-то не получалось.

– Пейте, полегчает, не будете как овощ выглядеть.

Не долго думая, он залпом осушил стакан, сразу скривившись от горького вкуса лекарства. То ли оно, действительно, подействовало, то ли пробравшая горечь как следует взбодрила, но Давыдов почувствовал себя значительно бодрее.

– А где эти… Иван Сергеевич и другие?

– Скоро придут. Ваши вещи на вешалке, оденьтесь, сделайте себе кофе и подождите их. Иван Сергеевич просил. А это, чтобы скучно не было.

Леночка вручила ему книжку – детектив в мягкой обложке – и вышла в приёмную.

Стрижевский пришёл примерно через полчаса. Он долго стоял в дверях, внимательно наблюдая за сидевшем на кровати пациентом. На мгновение показалось, что он сейчас запрёт дверь на ключ и сбежит, но нет. Он осторожно прошёл в комнату и сел на стул поодаль.

– У меня такое чувство, что вы меня боитесь, – усмехнулся Александр.

– После вашей выходки – есть немного. Вдруг покусаете.

– Странно, что не запрятали меня в психбольницу.

– Ай, бросьте. Если каждого за нервный срыв в палату для буйных запирать, палат не напасёшься. Вы свободны, как ветер, можете идти домой, если хорошо себя чувствуйте. Вот только нам нужно разобраться в наших отношениях. Что прикажете делать?

– Я не знаю, что делать. Исследования больше не нужны, ваши услуги мне тоже не нужны. Я готов оплатить расходы и неустойку, не сразу конечно, постепенно, но оплачу. Если не верите, могу хоть сейчас подписать нужные бумаги.

– Не в деньгах дело… В них, конечно, тоже, но не это главное. Мне интересны вы, именно вы. Совершенно нормальный молодой человек, но ведёте себя так, словно ваша бурная фантазия берёт верх над здравым рассудком. Не понимаю, что произошло, может, что-то случилось личное, или нечто угрожает вам.