Елена Лещенко - Вадька Тюлькин и чудеса в портфеле. Фантастическая повесть для детей

– Ти не можешь это взяйт! – продолжал упорствовать мальчик, – Это я ещё не проверил!

– Да отвяжись ты, чокнутый какой-то! – дёрнул к себе ручку Вадька. Ему сейчас было не до чудачеств разных иностранцев.

Он забрал портфель и поплёлся к Анне Генриховне.

– Пошли-пошли, Тюлькин! А по дороге, чтобы было веселее, мы с тобой повторим таблицу умножения! Или, если хочешь, поговорим о дробях! А может быть, тебя больше интересуют проценты? Мы можем коснуться и этой темы. Вот как нам, Тюлькин, будет весело идти!

Ученик с учительницей удалялись, а странный мальчик внимательно смотрел им вслед, наблюдая, куда они сворачивают.

Лифт, как всегда, не работал. Вадька пешком поднялся на свой четвёртый этаж, радуясь, что живёт не на последнем – девятом.

Он открыл дверь своим ключом. Звонить было нельзя, вдруг племяш спит.

Дома были бабушка и старшая сестра Вера с полуторагодовалым сыном Тимкой. Отец с мамой находились на работе. Верин муж Валерик (по-молдавски Виорел), как всегда, пребывал в командировке. Он работал дальнобойщиком и дома бывал не больше недели в месяц. Дедушка, по всей видимости, чинил в гараже свою древнюю «Волгу», готовился к летнему переезду на дачу.

Вадькина семья жила в трёхкомнатной квартире. Комнатки были крошечные. В одной, где вмещались только три кровати и две тумбочки, спали дедушка, бабушка и Вадька. В другой, побольше, располагалась сестра с мужем и сыном. Родители спали в большой проходной комнате на раскладном диване. Там же Вадька делал уроки и там же, по вечерам, вся семья собиралась у телевизора.

Когда родился Вадик, и их стало в квартире шестеро, дедушка с бабушкой встали на очередь на улучшение жилищных условий. Прошло уже двенадцать лет, семья ещё увеличилась: появился Верин муж, приехавший из Молдавии и не имеющий жилья, родился Тимуська (по документам Артём), а квартиру всё не давали и не давали, только обещали. Мама периодически куда-то ездила, что-то узнавала. Приезжала расстроенная. Не хватало каких-то справок. Она отпрашивалась с работы и отправлялась добывать эти справки.

Квартирный вопрос был самым болезненным в Вадькиной семье. Каждый раз разговор об этом заканчивался дедушкиным сердечным приступом и неизменной бабушкиной валерьянкой. И хоть взрослые всё время находились в ожидании начала «нормальной» жизни, Вадьку вполне устраивал их битком набитый суматошный дом.

Тимка, улыбаясь во весь рот, неуклюже топал к Вадьке, протянув навстречу пухленькие ручки:

– Адька! Адька!

Выглянувшая из ванной, Вера помахала ему мокрой рукой:

– Ой, Вадимка! Наконец-то! Слушай, посмотри за ним немного, а? Я хоть стирку на балконе развешу. Ничего делать не даёт!

– Ага! – согласился брат, улыбаясь в ответ малышу. Артёмка, дотопав до его ног, с весёлым визгом вцепился в брючины «дяди».

Вадька подхватил племянника на спину и понёс на кухню, откуда доносились вкусные запахи. Бабушка жарила котлеты.

– Пр-р-ривет! – бодро поприветствовал вошедшего, сидящий в клетке на холодильнике жёлто-синий попугай.

– Привет, Гастелло! – кивнул в ответ Вадька.

Столь необычную для попугая кличку, в честь разбившегося лётчика-героя, попугай получил за свою любовь таранить стены. Из клетки его старались не выпускать. Но иногда, непонятно каким образом, попугаю удавалось из неё выбраться. И тогда он, не вписываясь в крохотные размеры квартиры, с криком: «Дер-р-ржи его!» пикировал лбом в стену. Возможно, таким образом, свободолюбивая птица выказывала свой протест против заточения. Сейчас Гастелло, что-то бормоча, чистил свои пёрышки.

Бабушка обернулась от шкварчащей сковороды:

– А, Вадимушка! Здравствуй внучок! Ну, как дела в школе?

– Нормально, ба! – не стал углубляться в подробности Вадька.

– Что ты носишь его тяжеленного?! Не балуй! Отпусти! Пусть бегает! А сам иди, руки мой! Сейчас кушать будем. И Веру зови!

– Вер-р-ру зови! Вер-р-ру зови! – встряхнув перьями, подхалимски повторил за хозяйкой попугай.

После обеда бабушка попросила Вадика вынести мусор. В доме когда-то был мусоропровод. Но, после очередного засора, собрание жильцов решило его замуровать, как рассадник тараканов и неприятных запахов. Теперь мусор надо было выносить на улицу. Мусорные контейнеры стояли в конце двора.

Вадька вышел из подъезда. Солнышко лукаво выглядывало сквозь молоденькие листочки деревьев, от этого весь двор казался ажурным. На душе у Вадика стало тоскливо. Такая погода! Где-то там, на футбольном поле мальчишки гоняют мяч, и судьба матча решается без него, главного нападающего! Скорей бы уже каникулы!

Вадька выбросил мусор и пошёл обратно.

На детской площадке в песочнице копалась мелкота, рядом сидели их мамочки, на качелях раскачивалась десятилетняя Дашка из соседнего двора.

Дашку Вадик знал уже года три. С тех пор, как она переехала в новый, так называемый, «элитный» дом, огороженный красивым кованым забором. Рядом с будкой охранника стоял шлагбаум и перекрывал въезд в ворота. Машины к дому пропускали только по списку. На территории дома среди цветочных клумб, рядом с фонтаном, находилась оборудованная детская площадка. Но, несмотря на это, Даша любила гулять в соседнем, заросшем старыми деревьями дворе, где всегда было много детей.

– Вадька! – позвала она, – Смотри, что мне на день рождения родители подарили!

Вадик с ведром подошёл к ней. На Дашкиной шее в чехле висел фотоаппарат. Девочка вытащила его и протянула Вадьке.

– Ух, ты! – со знанием дела восхитился он, – Настоящий, цифровой!

– Ага! – хвастливо тряхнула тёмными кудряшками Даша, – Знаешь, какие снимки на нём классные получаются!

– А можно мне щёлкнуть?

– Конечно! – хлопнула длиннющими ресницами девочка, – Давай, я буду качаться, а ты меня фотографируй!

Вадик навёл на неё объектив и щёлкнул, не обратив внимания, что за Дашиной спиной, рядом с деревом стоял тот самый странный мальчик в сером комбинезоне, и внимательно за ними наблюдал.

– Давай посмотрим, что получилось! – Даша нажала на какие-то кнопки, и Вадька увидел на экране её курносое смеющееся лицо с ямочками на щеках, – А теперь я тебя щёлкну! Садись на качели!

Вадик сел, но не успел качнуться, как над ухом у него прозвенел голос зануды Гавриковой:

– Тюлькин! Ты опять за своё! Ты чего это здесь качаешься?! Что, уже все уроки сделал?! Я вот всё Анне Генриховне расскажу!

– Вот достала! – возмутился Вадька, – А сама-то что гуляешь, ябеда?

– Я, между прочим, не гуляю! Я из музыкалки иду! – заявила Гаврикова и, как аргумент, предъявила ему скрипку в чехле.

В это время Даша нажала на кнопку фотоаппарата:

– Зин, смотри, как вы с Вадькой классно получились!

– А, Дашенька! Добрый день! – только сейчас обратив внимание на девочку, заулыбалась ей Гаврикова, – У тебя что, настоящий фотик? Можно я посмотрю?