Влад Озер - ВДВ. Средняя Азия. 105-я ВДД, возрождение

При всем при этом никто совершенно не интересуется, как ты живешь, как питаешься, и где обитаешь. Речи о квартире, перевозе семьи никто даже не заводит. Квартирами и не пахнет, вообще. Все пущено на самотек. Типа, ты согласился сюда приехать, насильно тебя никто не тянул. А все остальное это твои проблемы, ты их и решай. Некоторые правда, смотрю, поснимали двух-трехкомнатные квартиры по городу. Уже жен с детьми попривозили. Один знакомый одессит, вообще целый дом купил. Окапываются основательно и надолго, но и таких как я, предостаточно. Столовые военторга процветают. У них время навара!

То ли другие с голодухи, так лопают супы и щи, что уже ничего не видят. Только это мне, как по заказу – или мухи в супе, или тараканы в плове. Официантки уже боятся нести мне тарелки. Завстоловой так та вообще от меня шарахается, как помойная кошка. Мне ставят тарелку на стол, предварительно внимательно пересмотрев ее содержимое, чуть ли не с лупой. А потом из-за занавесок наблюдают, найду ли я и в этот раз снова что то или нет. Если видят, что приступил к поглощению, то переводят дух. Или принесут борщ с куском небритой свинины или суп харчо с бараниной, а в придачу, обязательно прилипшую к мясу горошинку овечьего кала. Но все это мелочь для местного начальника военторга. Некогда им было заморачиваться соблюдением гигиены питания офицеров.» Подумаешь, сало со щетиной, или нога таракана в супе! Сожрут гаспада афисеры и так. Нам главное прибыль, пока есть момент. А на возникающего старлея натравим все того же героя, он ему устрит головомойку.»

И натравливали, и устраивал. То есть пытался пару раз устроить, но неумело, потому что тоже еще не знал, с какого боку можно укусить представителя сей непонятной службы. И даже я бы сказал, стеснялся. Может потому, что жена у него была врачем и ему было слегка неудобно.

Иду проверять санитарное состояние солдатской столовой нашего базового 387 —го полка. Жара невыносимая. Все вокруг белесо-серое. Воздух раскален и вибрирует. Возле столовой и внутри обычная кухонная рабочая обстановка. Рядом с тыльными воротами столовой стоит черная Газ-24 с открытым багажником. Пара солдат высыпают в него хлеб из лотков. Багажник уже забит хлебом под завязку. Проявляю любопытство, и задаю солдатам вопрос:

– Это для кого, если не секрет?

– А вон для того подполковника, – кивают они в сторону стоящего в тенечке, так называемого начпо дивизии.

– А зачем ему столько? – продолжаю интересоваться.

– А мы и не знаем, он каждый день берет, и куда – то увозит.

– Свиней, что ли кормит?

– Может и свиней…

Краем глаза замечаю, что замполит проявляет беспокойство и ерзает, хотя в это время разговаривает с каким – то майором. Направляюсь к нему.

– Здравия желаю. товарищ подполковник!

Вижу, что ему мое здорование-пожелание совсем не по нутру. Мы с ним еще нигде не пересекались и лично не знакомились. Но уже знаю, кто он, а он, видимо, имеет какое – то представление обо мне. Фамилия его Лопуха.

– Здравствуй! -выдавливает через силу он из себя.

– Позвольте поинтересоваться, куда будет отправляться вон тот хлеб, что засыпан в багажник вашего служебного автомобиля?

Подполковник имел дурную привычку, когда нервничает, скубать себя за шерсть на оголенных предплечьях. В этот раз он с особым усердием теребил свои локти.

– А вам какая разница, куда увожу? – зло прищурившись, прошипел Лопуха.

– Очень велика разница. Если это для желудка военнослужащих, то почему транспортировка производится в антисанитарных условиях? Если для корма скоту, то на каком основании вы его отрываете от солдатского рта?

От моих вопросов у замполюги напрочь перекосило и без того далекий от красоты фасад лица.

– Эт т то не ваше дело, товарищ старший лейтенант! – аж заверещал от злости вчерашний замполит полка, волею случая взметнувший на высокую дивизионную должность.

– А вот это я и прокурор уже посмотрим, где мое дело, – в полголоса ответил я ему.

– Разрешите идти?

– Идите, – еле сдерживая себя, с брезгливым выражением змеиных губ, прошипел комиссар. И я пошел дальше по своим делам. Долго еще, пока я и не уехал с дивизии, клацал зубами в мою сторону этот несчастный армейский нахлебник.

Смею предположить, что я здесь сталкивался только с вершинкой айсберга, который образовался в бывшем полку И полагаю, что начмед полка, который теперь стал начмедом дивизии был прекрасно осведомлен о всех делах и делишках творившихся в части под руководством героя, но как зачастую было (и есть) принято, помалкивал. Потому что сам был чем – нибудь повязан и обязан. Обычно, по должностям, им вроде как, положено, воруют тыловики. Начпроды, начвещи, гэсээмщики и прочая срань, но чтобы так нагло воровал из солдатского котла замполит, я видел впервые. Мимоходом навожу справки и узнаю, что этот лопух, с зампотылу подполковником Пышным давние и закадычные друганы. Совместная охота, дружба семьями, попойки и прочее.

Когда я писал эти строки, мне случайно сообщили, что этот Лопуха был впоследствии заместителем начальника Новосибирского ВОКУ по воспитательной работе, кандидат наук и прочее… Можно только представить, чему учил и как он воспитывал своих подчиненных, но уже без постулатов марксизма-ленинизма.

Параллельно идет возрождение такого подразделения, как медицинский батальон дивизии. Уже прибыл и работает командир батальона. Почти сформировано врачебное ядро. Есть хирурги и терапевты. Приняли и личный состав. Работы для всех невпроворот. Восстанавливают материальную базу. Ремонтируют корпуса. Благо, что почти все еще осталось от времен десятилетней давности. Но все помещения до недавнего времени были заняты имуществом служб тыла. Ножи, ложки, разводяги-поварежки хранились в этих корпусах, но все вывезли, меня не интересовало куда, потому что пока я за НМС, то одновременно курирую и вопросы капитального и косметического ремонта всех будущих объектов медбата.

Командир батальона умиляет. Старше меня лет на десять, майор Вотчель Иван Иванович, скоро ему получать подполковника. А он при моем появлении на территории подает команду «смирно!» и строевым шагом направляется ко мне, докладывать старлею о ходе работ и текущей обстановке. Я его тет – а – тет уговариваю, что может не стоит так напрягаться. Я, мол, еще млад во званиях, да и должность начмеда исполняю временно, но он гнет свое, как же, мол, так положено, пусть подчиненные знают, кто есть кто. Чинопочитание, прежде всего. Я с ним соглашаюсь, и то только потому, что он (как мне доложили), хоть и с казахстанских, но все же, немец. А у них, как известно, это в крови. Да в принципе и делу не помеха.