Влад Озер - ВДВ. Врач полка. Армейская сага военного медика

© Влад Озер, 2018

ISBN 978-5-4493-6496-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Одесса. По дороге на службу

Владимир Озерянин

см. ФОТО:1. Памятник основателю города Дюку Ришелье, в профиль.2. Тот же памятник в анфас.3. ЖД вокзал. 4.Одесский национальный академический театр оперы и балета.

Последние каникулы, как и все предыдущие, испарились как утренний туман под лучами солнца. Оставили ребенка у родителей. И направляемся вдвоем с женой в неизвестную еще мне Одессу. В купе, досталась газета от предыдущих пассажиров, «правда», она называлась. И там на последней странице мне на глаза попалась довольно пространная статейка про город, в который теперь лежал мой путь.

А писалось в сем центральном органе печати о том, что отцы легендарного приморского града, совсем руки опустили. Довели южную пальмиру до полного запустения и разрухи. Особо уделялось внимание центральному городскому парку имени Тараса Шевченко. Который превратился в пристанище для бомжей и в мусорную свалку.

Так состоялось мое заочно-предварительное знакомство с хваленой Одессой.

Прибыли мы на вокзал в шесть утра. На календаре было двадцать девятое августа. Поезд причалил к вокзальному тупику под мелодию Утесова « у Черного моря…», которая раздавалась из динамиков на всю округу. Несмотря на то что солнце уже заливало своим светом все вокруг, чувствовалась еще утренняя прохлада которая тянулась видимо от недалеко расположенного моря. Я же еще понятия не имел, что оно совсем рядом.

Прошли внутрь вокзала. Я навел справки в бюро, насчет чем добраться до города Болграда. В справочном, как положено в Одессе, «добросовестно» заверили что поезд по маршруту «Одесса —Рени», транзитом через благословенный Болград, отправляется в двадцать два, ноль-ноль. Даже и не намекнув нам то что есть еще автовокзал, а от него туда ходят автобусы. Мы почему то об этом тоже не подумали. Торопиться вообще то было некуда.

Решили весь день посвятить знакомству с городом-героем. В первую очередь позавтракали в первой-попавшей привокзальной забегаловке. А после приема пищи меня тогда всегда тянуло перекурить. Но оказалось что ни зажигалки и ни спичек в моих карманах почему то нет. Оставив жену возле вещей в зале ожидания, сам отправился на поиски огня. Но как оказалось, на исходе второго года перестройки, прикурить на Одесском ЖД вокзале было не так то просто. Ни спичек ни кресал в ближайших торговых точках не оказалось. Выхожу на площадь перед вокзалом. Она в то утреннее время была почти пустынной. Редкие прохожие неторопливо пересекали ее по прямым и диагоналям.

С левой стороны, на всю торцевую стену какого то пятиэтажного здания, висел огромный, цветной портрет Леонида Брежнева. За все годы своего висения, он был уже достаточно поблекшим. Но тем не менее на нем четко просматривались все дорисованные звезды. После каждого очередного награждения. А вместе с очередной звездой, художник приколист, дорисовывал генсеку и плечо. Звезд было четыре, а значит и плечо удлиняли три раза. Картина была резко ассиметричная, и каждая дорисовка была в своей стадии выцветания. Все это видели, всем было понятно что это наглядная карикатура, но никто даже и не думал ее снять. Не смотря на то что Леонид Ильич на то время уже четыре года как был покойником. По моему картину сняли только после полного развала СССР.

Кто то мне подсказал что спички могут быть в гастрономе за трамвайными путями. Перпендикулярно моему движению, площадь пересекает одессит, лет под шестьдесят, около двух метров ростом. Под мышками у него по арбузу. А живот размером примерно как пять крупных арбузов. При этом сорочка прикрывает его социальный запас только до пупка.

– Скажите пожалуйста, как пройти до гастронома, который за трамвайными путями? Громила притормаживает, медленно поворачивает маленькую головку в мою сторону, и видимо чисто по одесски, «дружелюбно» отвечает:

– А оно тебе надо? После чего спокойно продолжает свой путь. Я стою оторопевший. Но потом вспоминаю что я в Одессе, а здесь видимо так принято общаться с приезжими лохами. Самостоятельно продолжаю свой путь. По дороге действительно пересекаю несколько веток трамвайных путей, и упираюсь в « гастроном».

Захожу, прямо напротив входа отдел- «табак». За столиком сидит одесситка лет шестидесяти, весом минимум полтора центнера. На совершенно пустых полках у нее за спиной, лежит две пачки сигарет «памир». Ну наконец то, здесь то спички должны быть.

– Здравствуйте.

– Здрасте.

– У вас спички имеются?

– Нет.

– Как это у вас и нет спичек?

– Вот так вот.

Пожимаю плечами и продолжаю путешествие дальше по магазину. Но так как там взгляду задержаться не на чем, то через минуту следую обратно. И тут замечаю что от прилавка, табачного отдела отходит двое парней, а у одного из них в правой руке между пальцами зажаты два коробка спичек.

– Ребята, погодите! Они, уже в дверях, притормозили.

– Извините пожалуйста, скажите а вы где спички купили?

– Да вот здесь. Показывают руками и кивают головами в сторону старой жидовской торгашки, с одинокими прилипшими к лысине жирными волосиками.

– Так я же только что у нее спрашивал, и она ответила что у нее спичек нет!? Парни заулыбались в ответ.

– Так это потому что вы в форме, а она продает коробок по пятнадцать копеек. Вот и решила что лучше отказать, чем продавать за одну копейку. Ну, тут уж я даже не представляю какое у меня было выражение лица, потому что когда я повернул свою витрину в сторону прохиндейки, она тут же уныло просычала:

– Вам сколько коробков?

– Один! И кинул ей десять копеек на прилавок. Она молча, медленно отсчитала девять копеек, достала с под прилавка коробок и с тяжелым сопением положила его на столик. Благодарить я ее не стал почему то.

Наконец то я смог выйти и закурить. Мдаа, интересное начало знакомства с Одессой-мамой. Дальше принимаем с женой решение посетить знаменитый рынок, «привоз». Потому как он рядом, впритык к вокзальной площади. Сдаем свои скудные пожитки в камеру хранения, и на легке, куда глаза глядят. Базар как базар. После питерских базаров, этот производил впечатление более колоритного. Длинные фруктово овощные ряды. Пирамидки лимонов, мандаринов, апельсинов. Минимум в три-пять раз цены были выше, чем в Ленинграде. За прилавками исключительно длинные носы и кепки-аэродромы. Зато арбузы и яблоки с грушами стоили копейки. И продавали их в основном продавцы -аборигены, с пригородных сел.