Vlad Ozer - Служба по контракту. ГСВГ – Потсдам

Обед, одно название. Перекур и на маршрут. Красоты столицы прусских королей уже не прельщают, ноги устали таскать мокрые от пота сапоги. Домой, быстрее в родную общагу. Перекусить и в кроватку. Хороший наряд патруль по городу, но если бы часа три – четыре, но не сутки. В пмп лучше.

Через сутки заступаю дежурным по медпункту. У всех дежурных медиков в частях, помимо чисто медицинских обязанностей, есть еще одна – профилактическая. Конкретно, это проверка санитарного состояния, в первую очередь, в солдатской столовой и качества приготовления пищи в ней. Это очень ответственное мероприятие в плане сохранения здоровья личного состава части.

В войсках с седых времен в каждом подразделении с этой целью держали козла. Приготовленную пищу сначала давали попробовать ему. Если он не отказывался и ел ее, это уже был большой плюс кашевару, а если он в течении получаса после пробы еще оставался без каких- либо болезненных признаков и живой, тогда за эту еду принимались и солдаты.

Его так и называли – козел отпущения. Но развитие военной науки на месте не стояло. Оно с тех пор шагнуло далеко вперед. В частности, в военной медицине, козла отменили, как средство устаревшее и не достоверное. И возложили эту задачу на медперсонал, а чтобы медику в случае чего – либо не было грустно, то на пару с ним опробовывать пищу и дежурного по части пристегнули.

Посещение прежнего места службы

Владимир Озерянин

см. ФОТО:1.Здание медроты, вход в приемное отделение. 2.слева направо-?,второй С. Пятаков, третий Е. Лимонов, четвертый Г. Кондратенко, крайний В. Маловичко.3.Офицеры, слева направо-капитан В. Гайдунко, ст. л-т А. Ульрих, к-н Г. Уткин, ст. л-т.Р.Дусалиев.4.Наша ротная достопримечательность. Немецкая Аленушка с братцем Иоганнушкой.

На ближайшее выходное воскресенье я наметил поездку в Недлитц. Хотя это и не родина, но тянуло сильно. Не смотря на тяжелые воспоминания, хотелось взглянуть на места моих первоначальных «боевых» действий. Предупредил начальника и утречком после завтрака выехал. Минут через сорок я уже пересекал кпп артиллерийской дивизии. Снова трепетало, как загнанная лань, мое сердце. Столько воспоминаний нахлынуло. В первую очередь хотелось увидеть своих однокашников, Мартынюка и Кохтюка. И чего греха таить, хвастануть перед ними своим новым прикидом. Да и перед всеми остальными.

Жаль, что уже не было в медроте ни Шершнева ни Доша, ни Лисовича и ни Шота. Зато был мой крестник Миша Иванов, и заклятый друг Лимонов. А еще отцы родные, Сукинцов и Феоктистов. Были и действительно, уважаемые офицеры, Аббасалиев и Гайдунко. Переступаю вроде как вчера оставленный порог медроты. На тумбочке стоит совершенно молодой, мешковатого вида солдат. Отдает мне, судорожно прижимая кисть к виску, честь и представляется: «Дневальный по роте рядовой Онопко, разрешите узнать цель вашего прибытия?».

– Мне нужен старшина роты прапорщик Сукинцов, -спрашивая у него, одновременно отдаю ему честь. Черт побери, как быстро бежит время, на тумбочке еще царапины нанесенные моим штык-ножом не закрасили, а я уже посещаю свою роту в совершенно ином качестве.

– Старшина находится в своей канцелярии, товарищ прапорщик!

Ну, это место мне знакомо. Дверь в ротную канцелярию, как всегда при Сукинцове, раскрыта настежь.

– Кто там меня спрашивает?

– Прапорщик Озерянин вас беспокоит, Семен Петрович, – стоя в дверном проеме, рапортую я.

– К-т-о-о-о!? – в очередной раз за прошедшие несколько месяцев слышу я крайне удивленный голос. Он поворачивается ко мне анфасом из положения в профиль.

– Я не понял, как это ты уже прапорщик?

Он встал и быстро прикрыл за мною дверь, одновременно пожимая мне руку.

– Ты случаем не к нам для дальнейшего прохождения?

– Не волнуйтесь, Семен Петрович, сюда я больше не вернусь, вот только разве что в качестве гостя…

– Ну, присаживайся, расскажи как это можно через всех перескочить и через год срочной стать аж прапорщиком.

Я вкратце ввел его в курс дела. Он при этом багровел аж до синевы, ерзал задницей на стуле и было видно, что верит мне с трудом. Видимо, больше полагаясь на то, что я воспользовался каким – нибудь блатом.

«Эх, с каким бы удовольствием он загнал бы меня сейчас в подвал протирать пыль или грузить мусор или драить туалет.»

– Так ты, говоришь, в гости? Надолго, интересно?

– Да, нет, так на часок- второй.

– А… ну хорошо, давай, отдыхай.

Я вышел в коридор, первыми встречными знакомыми были два ефрейтора, Пятаков и Болотов.

– Ох, ну ни фига себе, кого мы видим! Влад, ты что, это правда? – не верили они своим глазам.

– А ну, давай, рассказывай, где это прапоров так быстро клепают.

– Ну, мужики это большой секрет, и это по очень большому блату. Но если кто надумает, подходите, пошушукаемся. А вообще собирайтесь в курилке, я сейчас подойду и со всеми сразу и поговорим.

И побежал дальше.

Но это получалось не так быстро, как мне бы хотелось. На встречу шел дежурный по части прапорщик Руфьев. На его лице блуждала хитрая ухмылочка. Дескать, вот и еще один попался в армейские сети. Он раскрыл мне навстречу объятия.

– Кого я вижу! Влад, ты ли это?!

– Товарищ прапорщик! Новоиспеченный прапорщик Озерянин прибыл в гости в родную часть.

Руфьев крепко сжал меня в объятиях, затем отошел на пару шагов назад, скептически прищурившись.

– Вот это новость! Как это ты умудрился?

– Петрович, заходите через пару минут в курилку и я все всем сразу расскажу.

– Хорошо, жду, беги дальше.

Следующим по маршруту объектом было приемное отделение. За столом с повязкой дежурного фельдшера восседал Боря Кушнир.

– Владик!?

Картина встречи начала повторяться снова и снова.

– Боря, дуй в беседку, я сейчас подойду.

Сам по лестнице рванул наверх. Нужно было позвать Степу и Васю.

Но я не смог пробежать мимо и не заглянуть на такой дорогой для воспоминаний объект, как госпитальная столовая. Открываю дверь посудомойки. Бог ты мой, кого я вижу склонившимся в дугу над посудомоечной ванной! Сам, его московское величество Лимонов! Проливает пот над закопченными бачками. Реагируя на звук открывающейся двери, он медленно поворачивает голову в мою сторону, нехотя отрываясь от труда и стряхивая обильно выступивший на лбу, вперемешку с паром пот, левой кистью.