Роман Сухаревский - Кровосос: реванш Люцифера

Так он просидел на диване несколько часов, мысли о Воване не давали ему покоя. На улице уже наступило жаркое июльское утро, о чем свидетельствовала поднимающаяся температура внутри покосившейся «берлоги». Он сумел избавиться от прямых солнечных лучей, заделав щели, но избавиться от вторичного воздействия солнца ему естественно не удалось. Поэтому в убежище, особенно в конце дня, становилось невыносимо жарко. Сергей сидел и думал, что какие-нибудь малолетки, случайно забредшие на пустырь, могут развалить его «богадельню» ради развлечения, и тем самым зажарить его живьем. Думал о том, что пребывая в шкуре кровопийцы всего несколько дней, он уже сильно скучает по солнечному свету. Но были и преимущества: обострившиеся слух, зрение и обоняние. Именно благодаря одному из этих достоинств Пацкевич услышал на большом расстоянии чьи-то приближающиеся шаги. В том, что кто-то идет именно к его укрытию Сергей не сомневался. Шаги становились все громче и ближе, ему даже удалось почувствовать небольшую вибрацию земли.

«Кто же это? Что делать? – Пацкевич запаниковал. – Может это полиция по мою душу? Может те, кто нашел труп, вызвали ментов? Или это малолетки идут валить мой сарай? В любом случае, кто бы это ни был, ничего хорошего меня не ждет. Они откроют покрывало, и я сгорю заживо. Нужно лезть в холодильник».

Сергей спрятался в холодильнике. Даже сквозь толстые стены своего «гроба» он услышал, как кто-то подошел к убежищу и остановился. Затем этот «кто-то» одернул покрывало и хриплым, знакомым голосом спросил:

– Серега, ты здесь?

Это был голос… Вована! Того самого Вована! Пацкевич не поверил своему счастью!

– Закрой покрывало! – крикнул из холодильника Сергей как можно громче.

– Ты чё, в холодильнике? – с недоумением спросил Вова.

– Я сказал, задерни покрывало, дубина!

– Да, да… конечно, – Вован вошел внутрь и плотно закрыл за собой «дверь».

Сергей тут же выбрался из холодильника и зажёг свечу.

– Я вижу, тебе после вчерашнего пойла тоже хреново? Ты зачем в холодильник забрался? – спросил Вова, как ни в чём не бывало. – Я вообще ни хрена не помню. Проснулся – тебя нет, голова трещит, на шее царапина. Я вчера, наверное, падал, да?

– Раз пятнадцать Вова! Я думал, ты своим затылком всю нашу конуру разнесешь! – Сергей не скрывал своей радости, он очень обрадовался, что Вова жив.

– А ты чё такой счастливый? Небось, уже похмелился? – Вова небрежно завалился на диван. – Мне хреново никогда в жизни так не было. Бабу Надю убью за такой самогон. У тебя ничего не осталось, здоровье поправить?

– Держи друг! – Сергей достал из кармана три тысячи. – Бери только хорошую водку, ладно? И свечей купи как можно больше, не переношу я солнечный свет. Болезнь редкая у меня.

– Ха! Ты прям как вампир, свет не переносишь. Слышал я о такой болезни, слышал… – бомж взял деньги и аккуратно вынырнул из убежища наружу.

«Слава Богу, Вован жив. И под солнышком гуляет, значит не вампир. Мне, наверное, показалось, что я выпил всю его кровь. А на самом деле я выпил не больше стакана! Ух! Как жрать хочется. И крыс почему-то нет нигде. Этот бомжара сейчас купит себе колбасы, водки, сыра. Причем за мои деньги. А я буду сидеть и облизываться. Ну не пить же мне его кровь опять? Второго раза он может не выдержать. Нет, потерять Вована нельзя, буду осторожен», – на всякий случай, забравшись в холодильник, думал Пацкевич.

Вернулся Вова через час с двумя пакетами полными еды и алкоголя. Плотно закрыв за собой покрывало, он подошел к холодильнику и стукнув по нему три раза, сказал:

– Серега, вылезай. Реанимационный груз прибыл и готов к немедленному употреблению.

Сергей не понял, что Вован назвал грузом готовым к употреблению – пакеты с едой или самого себя.

– Конечно, Вован. Спасибо что сходил, – Пацкевич выбрался из холодильника. – Ты наливай себе, а я пока воздержусь. Что-то мне совсем плохо сегодня.

Прошло три часа. Нынешняя обстановка мало чем отличалась от предыдущего вечера. На «столе» горели две свечи, а Вован сидя на диване, рассказывал о своих многочисленных боевых подвигах. Только сегодня за спиной у Сергея не было лужи самогона.

– Лечу я с парашютом над Кабулом, а там зенитчики… много зенитчиков, целый полк! И все палят по мне, со всех стволов. Но я калач тертый, не растерялся. Что я сделал! Я обрезал стропы своим охотничьим ножом, и… – жестикулируя руками и мотая головой по сторонам, увлеченно рассказывал сильно опьяневший Вован.

Сергей, молча, стоял и слушал этот бред, держа за спиной крупный обрезок доски. Пульсирующие вены на лбу Вовы действовали на Пацкевича, как настойка валерьянки действует на котов. Сдерживать себя было с каждой минутой все трудней, откровенно лживые рассказы Вована раздражали Сергея не меньше, чем желание вцепиться клыками ему в глотку.

«Если он после этой стопки не заткнётся, я сам его потушу, – наливая по края рюмку водки, подумал Пацкевич. – Зачем я вообще держу здесь это безобразное, вонючее существо?»

Выпив предложенную Сергеем очередную рюмку, Вован принялся за свой рассказ с усиленным энтузиазмом:

– А в Пакистане? Я не рассказывал тебе, как я в Пакистане в одиночку взял террориста номер один?

Дослушивать эту ахинею Пацкевич не стал. Взметнувшись вверх, обрезок доски со свистом обрушился на затылок несчастного человека. Удар получился не менее сильным, чем в прошлый раз. Сергею даже показалось, что из глаз Вована посыпались искры.

«Я становлюсь очень жестоким, – констатировал Сергей, глядя на распластавшееся тело Владимира. – Насилие не вызывает у меня отвращения как прежде, и с этим нужно что-то делать. Я не хочу становиться монстром сеющим смерть и горе по всей земле. Я чувствую, как остатки человеческой души безвозвратно покидают меня. Пройдет еще немного времени, и я окончательно превращусь в бездушное существо, жаждущее только этой проклятой красной жидкости. Красная жидкость. Как же я хочу выпить немного тёплой, сладкой человеческой крови! Думаю, Вован не обидится, если я возьму у него ещё один маленький стаканчик крови? Нет! Нельзя! Он слишком слаб, я могу его убить. Нужно учиться охотиться по-настоящему, а не глушить каждый раз доской несчастного пьяного бомжа! Скоро стемнеет, я лучше наведаюсь к своей любимой женушке! Вот уж где моя новая комариная функция может пригодиться!»

– Да любимый, я жду тебя через полчаса с нетерпением! – лёжа на кровати, Марина громко разговаривала по телефону. – Нет, Паша, этот урод не появлялся. Конечно! Конечно у тебя член больше чем у пацюка… да он у него вообще микроскопический! Подожди, наверное, мясо подгорело на плите, какой-то странный запах в комнате. Не клади трубку, я пойду, посмотрю.