Игорь Райбан - Испания. Обряд перехода

– Оно, конечно есть, можно найти баклажку винца, ежели не брезгуете дешевым пойлом, – прогудел хрипатый мужик, видать из старых служак олдскульной школы.

– Ничего, нам в самый раз будет.

Вот так, в ответ немногословно приветствуя и общаясь, совсем не чураясь, присел рядом с ними, и незаметно присмотрелся к резким очертаниям грубых солдатских лиц, подрагивающих при натуральном свете горевшего огня. Ночных лиц оказалось много, больше десяти.

Да ещё накладывалась иллюзия ночи, когда предметы двоятся в нечётком свете. Изображения лиц, они ведь как при отблесках костра преображаются: есть и похожие друг на друга, есть и непохожие.

Но у каждого лица своя непохожая особенная судьба, как ни крути словами. Со своей линией жизни, страстями, пороками, да и всем остальным, что делает нас человеками, а не киборгами из плоти.

Как ни крути, а надо выбирать кого-то из них, всё-таки надо.

Почему-то снова накатило чувство близкой опасности в разведке.

Хотя вроде обычное дело: выдвинутся вперёд на десяток лье, исследовать местность и можно возвращаться назад в лагерь.

Тут бывалый воин поднес мягкую флягу с вином, сделанную из дублёной кожи, вместимости литра на три.

В знак благодарности кивнул головой ему.

Машинально потряс её, судя по бульканью, там ещё почти оставалась почти больше половины жидкости. Ладно, нам хватит, не напиваться же перед делом. Так, для разговора, сделать пару глотков.

Интересная фляга, отметил про себя, нержавеющих ещё не придумали делать: полость кожаная с оттиснутыми узорами, обмётанная по краям тесьмой для привязки к седлу.

Горлышко твердое, видно сделано из древесины, закрытое фигурной деревянной пробкой на веревке, чтобы пробку было удобнее вытаскивать, и не потерялась вдруг она.

«Умели же делать!» – подивился старинному предмету.

Что ж, отведаем солдатского питья. С этой мыслью выдернул притертую пробку. Подняв баклагу к верху, приложился, жадно глотая напиток. Вино отдавало кислятиной, почти забродившие на дневной жаре, но все-таки крепкое и доброе. Пить можно, для приличия не морща рожу. Приходилось и хуже пить пойло.

Не закрывая горлышко, передал флягу близ сидящему бойцу, дабы пустить её по кругу, по-братски.

Потом прислушался к незамысловатой болтовне мужиков, представляя что они сидят на деревенской завалинки, разговаривая о том, о сём.

Хмель вина понемногу стал кружить голову.

Фляжка, обошедшая кружок солдат, вернулась обратно, с остатками хмеля. Если немного промотать назад, то получиться – То и получиться.

Туман воспоминаний, стал явью, приходившей в кошмарных снах.

В этих видениях, она снова присниться мне, и там девочка просит не дергать за красный проводок, тоненьким голоском погубленного детства.

Если бы девочка знала, что значит – сойти с ума, она бы, наверное, испугалась. Или не испугалась…

***

Отряд «воронов» перебросили из Ханкалы (наша ключевая база после второй чеченской) в Москву, на грузовом самолете ИЛ—76.

Сказали, так надо. Москва, район «Дубровки, Мельникова,7».

Мы же не знали, что так там серьезно.

Группа Бараева объявила теракт на всю Россию.

Нам никто ни сказал, что там будут дети, женщины, и театральное представление. «Вороны» просто одели выданный спецкомплект антирадиационный зашиты, с полным «фаршем».

Я ещё с таким настроем пришел – никто из Наших не умрет, то есть россиян. Переговоры ни к чему не привели.

Начался штурм. Нам приказали, мы делали:

Есть приказ – мы исполняли. Штурм начался.

Штурм так штурм, нам не в привычку, отряд «воронов» и не такие задачи делал. Тогда я верил в страну РФ.

Да и тогда тоже верил с Чечнёй, что мы на стороне правды.

Как вспомню, так не поверю: что так на самом деле было.

Операцию «дубровка» кто-то считает провальной, из-за количества жертв.

Не знаю. Так получилось. Как происходил штурм, как описать на словах.

Работа такая у нас. В руках «Вал», в подсумке гранаты всякие.

Просто идешь и всё. Как бы крадёшься. Зашли в театр. А там уже все сонные лежат. Предварительно туда запустили газ какой-то усыпляющий из спецмашин. Никак ни разберешь, кто лежит потеряв сознание: то ли «гр» то ли «чехи».

– Тридцатый. Что видишь? – голос раздается в запотевшем гермошлеме.

– — Да ни хрена не видать.

– Всё чисто.

– Иду на второй этаж, – отзываюсь отрывками.

Тридцатый это я. Такой позывной дали при сработки, со спецназом «альфы». Другие бойцы пошли по другому ярусу театра.

А я вот по этому этажу, двигаюсь на «галерку».

Натыкаясь на бездыханное тельце девочки в кофте оранжевой.

Сообщаю:

– Здесь вроде «двухсотый» лежит.

– Осмотри, тридцатый.

– Как скажешь, Первый.

– Есть осмотр. Приступаю…

БА! Вот так сюрприз предновогодний! (дело было в октябре)

Если по-простому говорить, то на теле девочки под кофтой, находился «пояс шахида» с разноцветными проводками, спрятанными вглубь паркетного пола. Тик—так, тик—так.

Гулко в мозгах и тихо изнутри, отсчитывал время цифровой секундомер, запущенный злой рукой террора, стремясь к полноценному нулю, то есть когда все циферки установятся на отметке 0,000.

Время моей жизни. И всех людей, которые «там».

– Первый! Здесь бомба и она тикает.

– Ты охуел! Тридцатый, думай! Думай твоёж ты мать…

Мат ещё раздавался в динамиках шлема.

Только я загодя уже начал думать над сложившимся положением дел.

Девочку можно спасти, ещё тихо стучал пульс – это плюс.

Разминировать сейчас на месте – это минус.

Просто ЬЛ.. ситуация.

Рука сама собой потянулась за наспинными бокорезами, специально приготовленными для таких случаев.

Теперь выбор: красный или синий, синий или красный.

Синий! Так синий. Есть. Я откусил клещами синий проводок на разрыв цепи, что приводило к деактивацию взрыва.

Это уже мне потом объяснили спецы взрывотехники из «конторы»

Девочка умерла из-за… Из-за меня. Пока я там возился с бомбой.

Её можно было спасти, вынести на свежий воздух, да и медпомощи стояло немеряно вокруг. Дальше я не помню, что творилось.

Было одно желание, выпустить весь рожок из «вала» прямо в рожи жирных радующихся чиновников, дающих интервью в телекамеры.

Или в самого себя. Последствие газа, такое неадекватное поведение.

Отстегнув ненужный гермошлем, отбросил его в сторону, оставаясь в натянутой полумаске-невидимке.

Палец потянулся к курку автомата. Тут как будто оса укусила в затылок.

Дальше не помню. Усыпили.

Да, наверное всех, кто непосредственно участвовал в операции «дубровка»

Я не спрашивал, не положено. А если. Страшно подумать «что если».

Груз ответственности, довольно тяжел для психики человека, с двух сторон. После этого, ну нахрен, я подал окончательный рапорт на увольнение «по собственному». Пускай другие герои спасают Мир.