Сергей Говоров - Грозненский альпинизм советского периода

Гора – это прежде всего, понимаешь, друзья.

С которыми вместе по трудной дороге шагаешь…

Юрий Визбор

Эта книга – не про альпинизм как таковой. Эта книга – про людей и про горы. Это первая попытка восстановить и сохранить память о некоторых страницах интересного, своеобразного и неповторимого явления – альпинизма, развивавшегося в Грозном в советскую эпоху.

Конечно, эта книга запоздала; она должна была появиться гораздо ранее, когда многое было свежо в умах живых. Но даже и сейчас, много лет спустя после крушения того мира, в котором мы родились и взрослели, актуальность её, как представляется, не утрачена: есть дети и внуки, есть память, которую нужно сохранить.

Грозненский альпинизм занимал достаточно заметное место в системе советского альпинизма с его идентификацией как вида спорта и соответствующей атрибутикой: спортивными разрядами, званиями, соревнованиями, первенствами.

Это была не вполне безобидная игра: спортивный азарт вел порой к риску и аварийности. Но, несмотря на это, грозненские альпинисты всегда несли в своих сердцах дух свободы и стремления к чему-то неизъяснимому, что можно найти только в горах.

В добрый час. Будем помнить.

Создание книги было бы невозможно без огромного вклада грозненских альпинистов, предоставивших фотографии; консультации; советы; моральную, информационную и организационную поддержку. В первую очередь благодарю друзей – альпинистов, предоставивших свои воспоминания: Виктора Роговского, Петра Дементьева, Александра Масленникова, Александра Плотникова, Владимира Щербакова.

Сердечно благодарю также тех, кто внёс значительный вклад в создание книги: Алиева Арсамака, Дубровина Александра, Зенкова Геннадия, Курочкину Наталью, Логовского Валерия, Москаленко Александра, Пискунову (Беседа) Наталью, Прокопенко (Лабутину) Валентину, Рожина Ивана, Сазонова Игоря, Семикозова Евгения, Сухомлинова Сергея, Таран Ольгу, Трофимова Владимира, Уланову (Багдасарову) Валентину, Чуприна Владимира.

Как и у большинства моих друзей, встреча с горами у меня произошла случайно. Впрочем, с точки зрения эзотериков, ничто в этом мире не случайно, всё обусловлено – карма, так сказать. Начинается этот процесс, когда в неокрепшую душу первокурсника геологоразведочного факультета змеёй вползает некая ядовитая субстанция (иногда её определяют скучно-ироничным термином «романтика», хотя это никак не соответствует её сути), которая впоследствии отравляет всю его жизнь смутным желанием чего-то необычного.

Вползает помалу и незаметно: вот на доске объявлений деканата в самом низу маленький листок с расписанием смен альплагерей Советского Союза; вот возле кафедры общей геологии какой-то юморист прилепил инструкцию по отращиванию бород с пометкой «для студентов, выезжающих на практику по геокартированию 1 1 Геологическое картирование (составление геологической карты) »; вот напротив деканата повесили стенгазету «Альпинист» с фотоотчётом о соревнованиях по скалолазанию в Харачое и на Терском хребте со стихами Визбора: «и нет таких причин, чтоб не вступать в игру…». А и в самом деле, подумалось – почему бы и не вступить?

Так я и стал членом секции альпинизма ДСО «Буревестник», руководили которой в те времена Елена Николаева и Игорь Бородацкий.

Первый поход – в Таргимскую котловину в горной Ингушетии. Море эмоций для равнинного жителя, никогда не видевшего гор, горных рек, древних башен, могильников. Потрясающее впечатление производит башенный комплекс Вовнушки. Потом – поход на озеро Кезеной-Ам в горной Чечне.

И вот весной 1970 года восхождение на вершину Мальчоч-Корт в Кистинском ущелье и значок «Альпинист СССР».

Ночуем в пещере под камнем на первом коше. Дождь, холод. Ещё до рассвета – выход. Ведёт нас Игорь Бородацкий. Несколько часов тяжёлого подъёма – и вот вершина. На ней триангуляционный пункт, на нём – металлическая статуэтка Ленина, смотрящего в сторону Грузии. Непорядок. Разворачиваем Ильича в сторону Чечено-Ингушетии и, удовлетворённые свершением, начинаем спуск.

Вообще-то про Кистинское ущелье надо отдельно сказать несколько слов.

Кистинка. Нижняя часть ущелья расположена напротив так называемого замка царицы Тамары в Дарьяльском ущелье, возле слияния речки Кистинки и Терека, где расположена небольшая ГЭС. На скале воле ущелья – памятная надпись о том, что именно на этот склон Киса Воробьянинов вознёс украденную у разъярённого Остапа колбасу. Возле ГЭС на Военно-Грузинской дороге когда-то стояла скульптура альпиниста с ледорубом, мужественно взиравшего вверх по Кистинскому ущелью, но к началу семидесятых годов от скульптуры остался только постамент.

До истоков реки Кистинки можно при известном напряжении дойти с рюкзаком за день; но обычно на это уходило два дня, считая день приезда из Грозного. Если не удавалось добраться за день, промежуточную ночёвку устраивали на так называемой Земляничной поляне, а уже на второй день приносили наши гигантские рюкзаки до базового лагеря на морене ледника Кибеши.

Самое неприятное – подход к месту базового лагеря. У рюкзака, как известно, бывает только два состояния – либо он тяжёлый, либо его нет. На подходе, само собой, имеет место первое.

Подход – это самое отвратительное из всего, что есть в альпинизме. Подход – это когда нужно доволочь до подножия горы всё необходимое для организации бивака и последующего прохождения маршрута. На маршруте, где начинается собственно альпинизм, может быть трудно, опасно, порой очень трудно и очень опасно; но так тоскливо, как на подходе, не бывает никогда.

Многочасовая ходьба под рюкзаком – большое искусство. Существует множество хитростей в том, как поставить ногу, «подложив» под каблук камешек; как обнести её вокруг камня – не сгибая в колене, чтобы не тратить на это драгоценные калории.

С. Говоров на скальном гребне

Альпинисты не бывают атлетами – гору мускулов таскать по горам невозможно. Нет гипертрофии отдельных групп мышц, поскольку надо делать естественные движения: идти, лезть, переносить тяжести. Характерный облик альпиниста – худощавость; эластичные, плоские как ремни мышцы. Альпинисты узнают друг друга на городской улице: походка, облик, взгляд, речь – просто чувствуешь, что этого человека можно представить идущим десять часов под двадцатикилограммовым рюкзаком. Или, наоборот, стоящим неподвижно на страховке: взгляд прикован к напарнику, обрабатывающему сложный участок маршрута; тело и нервы упруги и готовы к рывку. Ледяная талая вода по верёвке втекает в левый рукав и вытекает из правой штанины. И так часов шесть, и нельзя отвлечься.