Егор Майндер - Точка Скольжения. Архипелаг. Часть вторая

– Или в Селлестии, – возразила она.

– Потому, что там твой Посредник? Ну, сама подумай. У меня тут дом, более-менее налаженная жизнь. Машина вон неплохая. А в Селлестии… Ну, что я там делать буду?

– А здесь мы что делаем? Не переживай, я вернусь. Ты веришь?

– Конечно, Ниа, конечно, – поспешил заверить он, – Мы ведь теперь навсегда вместе. Попробуй не вернись – приеду за тобой сам.

Её глаза потеплели.

– Не обязательно уезжать сейчас, – продолжил он, отхлебнув из чашки, – У меня есть заказ, Ниа. Срочный, начинаю завтра. Останься ещё на пару недель.

– Мы много тратим, – продолжила она о своём, – Всё потому, что я не готовлю ничего. Совсем обленилась.

– Я тебя люблю не за твою стряпню, – засмеялся он.

– Но я хорошо готовлю.

– Я знаю. Я, кстати, тоже неплохо, если тебе надоест. Останься. Съездишь потом. К тому же, я буду рад твоей помощи завтра.

Ну как ему отказать?

– Хорошо. Но потом съезжу и вернусь, – согласилась она и вскинула бровь, – Что за заказ, кстати, м?

– Главное, оплата сразу. Приезжает тут делец один – из Селлестии, между прочим. Встреча у него. Охрану привозит с собой, а я селлестийский не учил, сама знаешь. Зовут Присано, слышала о таком?

– Что-то припоминаю, – Мислеги задумалась, но внешне это никак не отразилось. Даже если бы их фиксировала видеосъёмка, на записи осталась бы только парочка воркующих влюблённых, – Да, помню. Подрывник.

«Подрывниками» на жаргоне финансистов звали дельцов, пускающих чужой бизнес ко дну. Заключали с виду выгодные, жизненно важные сделки, а потом, когда вторая сторона уже втянулась, срывали их в последний момент. Покупали развивающиеся предприятия, чтобы пустить их ко дну и продать потом по частям дороже. Всё в интересах партнёров, которые таким способом устраняли конкурентов. Вложения для таких операций требовались немалые, да. Но эффект был почти всегда. Собственно, в Селлестии у подрывников работы последнее время прибавилось – предприятия восточного соседа грозили вот-вот обрушить цены для продукции из Неолона. При глобалистах у власти никаких проблем не возникало, но пришли консерваторы, и селлестийцы покусились на самое больное – автопром Королевства.

Присано и подобные ему сами, конечно, старались никаких сделок не заключать. Они были мозговым центром таких операций, источником сведений о том, как больнее ударить. Это они выбирали представителя своих интересов в управляющем аппарате предприятия будущей жертвы. Это они искали, кого из директоров можно подкупить, чтоб он принял нужное, ошибочное решение. Смотрели, какая сделка больнее всего ударит по выбранной цели и устранит опасность конкуренции. Для этого даже не обязательно было добиваться полной ликвидации бизнеса жертвы – просто на время выключить её с экспансии на рынки и направить в решение собственных возникших проблем.

Законов, запрещающих подобную деятельность, попросту не существовало.

Поэтому кто-то решил нейтрализовать Присано другим способом. И если бы Чёрную спросили, жаль ли ей будет «подрывника» – ну, вдруг, хотя бы чуточку – она бы однозначно ответила «нет». Его бизнес – это чьи-то увольнения, чьи-то сломанные судьбы, чей-то труд, пущенный на слом, в конце концов. За долгое время работы сначала совместно с Чинтери, а теперь уже и самостоятельно, Мислеги привыкла к тому, что ни в чём не виноватых людей не заказывают никогда. Хотя нет, было однажды – когда свидетелю по одному очень важному делу нужно было устроить несчастный случай. Но, опять же, справедливость тут искать – дело то ещё. Не впутывался бы в грязные дела, глядишь, жил бы и радовался.

– Моя винтовка в Селлестии у Посредника осталась, – сказала Ниан, – Не ехать же во всеоружии было?

– Я могу достать тебе «Жедди». Подойдёт?

– Лучше СКР селлестийскую, я к ней больше привыкла. Что за «Жедди»?

– О, тебе понравится. Патрон дозвуковой, хлопка при пересечении звукового барьера нет. Щелевые стабилизаторы хвостовой части – летит медленно, но донельзя точно. Плюс на селлестийских образцах оптика несъёмная, только линзы сменные. А здесь можешь выбрать прицел по вкусу. Я возьму несколько на выбор. Да и компактная она, отдача очень мягкая, для девушки подойдёт больше гораздо.

Мирралд был старше на пять лет, почти столько же раньше и начал работать – немудрено, что целый арсенал уже у своего Посредника хранил.

– Надо посмотреть, – сказала Мислеги.

– Будет тебе подарком. Сейчас съездим, заберём винтовку – и есть у меня тут один знакомый оружейник. Аристократия-то пострелять любит, так что мастер, что называется, практикующий. Давно к нему обращаюсь, тот догадывается, кто я есть. Потому и вопросов лишних не задаёт – чревато. Подгоним оружие именно под тебя.

– Дорого? – забеспокоилась Ниан.

– Он мне в рассрочку доверяет.

– А если заказ не выполним?

– Вдвоём? Не выполним? Да брось.

Заказ, действительно, выглядел вполне себе рядовым. Пуля с крыши, яд в бокал, выстрел в узком переулке от человека, который через мгновение сменит личину – способов много, и наиболее удобный, как правило, подсказывал сам Посредник. К тому же, никто не требовал сделать всё немедленно. На выполнение обычно выделялось время, чтобы сделать всё без риска.

Планов на сегодня всё равно не было. Расплатились, вышли на набережную, обогнули дом, направились на проезжую улицу, сели в машину – и вот уже едут по делам. Мислеги, уютно расположившись на заднем сиденье, любовалась видом в окне, чувствуя, что стало легче: прощаться сегодня не придётся. Она уже представляла, как вместо ночи вместе, проведённой дома у Мирралда, придётся опять, как вчера, возвращаться в гостиницу, пока любимый мотается на встречу с Посредником, до которого ехать туда и обратно шесть лейсов за город. И, как назло, встречи тот обычно назначал на вечер.

Достав коммуникатор, Ниан вызвала программу редактора текстов и села править статью, написанную ночью.

Мирралд то и дело поглядывал на неё в зеркало заднего вида, словно проверяя, беспокоясь. Встречаясь с ним глазами, она улыбалась его отражению – для Ниан было хорошо хотя бы просто от того, что он рядом. Самый родной человек на свете, такой же Чёрный, как и она, единственный в целом мире, с которым можно говорить о чём угодно, зная, что тот поймёт. Им нравилась одна и та же музыка, а восхищение у них вызывали одни и те же вещи.

Выезжая за город – сейчас, когда дороги разгружены от утренней суеты, добирались гораздо быстрее – в окне мелькнули и пропали безликие четырёхэтажные многоквартирные застройки окраин. Болтали о каких-то пустяках, даже тема насаженных вдоль дороги плодовых деревьев энело и кашра казалась важной и интересной. Конечно, росли они тут исключительно для красоты, никто в здравом уме не стал бы собирать с урожай с дикой породы. Для этого вокруг города хватало особняков с садами, усадеб, загородных резиденций, некогда принадлежавших вельможам Двора.