Владимир Боровлёв - Одинокий волк. Бег в неизвестность

Отец тоже очень сильно нас любил, но в основном он больше времени воспитывал меня, прибегая, даже к физическим наказаниям, но я этого заслуживал. Поэтому обижаться я на него не мог. По хорошему мне нужно было просто вести себя более пристойно, но у меня это не получалось. И после очередной порки, за моё деяние, слезы быстро высыхали, зад заживал, и через несколько дней из памяти всё улетучивалось, и я опять готов было, что-то начертить, раскаиваясь о своём непристойном поведении, только когда очередной раз встречались, ремень с уже немного зажившей попой. Но, увы, опять ненадолго.

Если он хоть как-то поначалу работал, то походы в лес пришлось забыть навсегда. Там здоровому на каждом шагу грозит опасность, что уж говорить о человек который тяжело передвигается. Но он успел обучить дочь столь нехитрому мастерству, с каких лет он её брал в лес я уже и не помню, но после аварий сестра уже украдкой ходила, и хоть вглубь не заходила, то всё равно приносила те жалкие крохи, которые помогали нам выжить.

После ей разрешили уже родители, и с тех пор она берёт меня. Ведь если бы отец мог то, скорее всего он сам стал меня обучать, но теперь сестра, хотя мне с ней даже веселей и интересней.

Корабль

Не получив ответ от сестры и проворочавшись пол ночи в мечтаниях о другой жизни я наконец-то уснул. Проснувшись утром как всегда самым последним, я опускаю ноги на пол, и на ходу как всегда тру кулачками заспанные глаза, иду на кухню. Дома никого нет. Родители на работе, сестра в школе.

Только теперь я вспоминаю, что вчера так увлёкся книгой, что забыл про сюрприз, о котором говорила Дороти.

Раздосадованный таким промахом я сажусь за стол и открываю тарелку, на которой мне оставили завтрак. Где-то в глубине подсознания я понимаю, что нужно вначале умыться, одеться, а потом завтракать. И если кто-нибудь из взрослых был дома, то именно так я и поступил бы, не сам конечно, но под их давлением, и не помогли бы мои доводы, что я только вчера купался, и испачкаться ещё не успел, и то, что дома жарко.

За день железная крыша так накаляется, и прогревает дом, что даже за ночь он не успевает охладиться, ещё плита, на которой приходится готовить пищу и постоянно закрытые окна усугубляют и так душную атмосферу комнаты.

Поэтому пока никого нет дома я сам себе хозяин. И не очень утруждая себя, какими либо мелочами и правилами. Я заканчиваю с завтраком и только после этого нахожу свою выстиранную вчера одежду, которая бережно лежит на диванчике и ждет меня. Ведь на улицу без одежды не пойдёшь.

Я появляюсь на просторах чуть-чуть посвежевшего посёлка. Ведь дождь хоть немного и на время, но прибил всю угольную пыль, которая постоянно летала в воздухе. Нужно было чем-то занять себя до прихода сестры. Улицы практически пустынны, люди были в шахтах, а девочки – в школе. Но оставались ещё мальчики, которых я собирался найти. Мест для игр было немного, и найти бес толку слонявшихся детей не так сложно.

Сегодня толпа собралась на небольшом холме и жадно смотрела в сторону космопорта. Оттуда один за другим в небо поднимались, нашедшие временное пристанище пиратские корабли.

– Привет, – поздоровался я с ребятами,

Те, кто кивком, кто просто пожал руку при этом, продолжая смотреть в сторону космопорта. наблюдая за взлётом кораблей и их медленным растворение в просторах космоса, насколько это было возможно не для вооружённого взгляда детей.

– Чем займёмся сегодня? – поинтересовался я, пытаясь тоже разглядеть, что заинтересовало их так, ведь в этом по сути ничего не было, каждодневные прилёты и отлёты, уже мало кого могли так привлекать.

– Чем, чем? – недовольно буркнул Кайл, который был самым старшим в нашей небольшой компании и возомнил себя атаманом. – Не видишь, что происходит, – продолжал он, как будто происходило что-то и впрямь интересное.

– Ну, улетают корабли, – ответил я – Такое происходит каждый день. Одни улетают, другие прилетают.

– Ничего ты не понимаешь, – сделал он свое заключение.

– Да уж. Куда уж мне, – обидевшись, проговорил я.

– Сейчас грузовой корабль садиться будет, видишь, ему место освобождают, – он проговорил, так как будто я полный критин, если не смог определить даже такое.

Кайл постоянно общался с пиратами, расспрашивая их о кораблях, об их путешествиях и налётах на мирные суда, поэтому считал себя самым умным. Как не странно с ним шли охотно на контакт, и даже иной раз угощали чем-то, и он постоянно твердил, что те неплохие ребята.

Неплохие, если не вдаваться в то, чем промышляют эти «неплохие» ребята. От грабежа торговых кораблей похищения людей, убийств, и торговля рабами. Даже здесь перешёптывались, что пираты привозят сюда рабов на угольную шахту, которая считается самой опасной. А так как пострадавшей семье придётся выплачивать хоть небольшое, но пособие, в случае если кто-то из членов семьи погибнет, то в случаи смерти раба никто не кому не платит. Ещё рабам не надо платить за саму работу, хотя и местным платят сущие гроши, и только то, что мы живем в хибарах, и имеем возможность заводить детей, отличает нас от них. У нас ещё в миске жратвы немного больше, и цепь по длиньше, а так мы больше не чем не отличаемся.

Конечно, у нас есть и ещё ряд преимуществ. В трёх километрах от посёлка лес и он кишит разными животными и дичью. Ходить туда не запрещено и многие могли бы найти пропитания себе там, будь у них оружие. Оружие у людей просто нет, а если увидят, то это равносильно самоубийству. Охранник, который тебя обнаружит с оружие, просто убьёт. И ему наплевать кто перед ним взрослый или ребёнок. Про пол тоже говорить не приходится, он не имеет никакого значения.

Поэтому не всякий решится пойти на зверя с одним ножом, но есть те, кто ходят в лес, в основном это дети, проходят по краю и как саранча сметают на своём пути всё, что можно съесть. Далеко не заходят, посёлок из глаз не выпускают. При малейшей опасности – сразу обратно, к родным крышам.

В посёлке вы можете подыхать от голода в полной безопасности, хотя и здесь безопасность вещь относительная.

Вторые в списке, это те, кто не может найти работу на шахтах, но надо кормить семью, да и самим что-то есть, такие пытаются уже заходить глубже в лес, они знают, что и когда можно найти, и возможно у каждого есть своё место, где он промышляет.

Третьи, это те, кто этим ещё и пытается заработать, но таких людей, очень мало. Первый в этом списке местный лекарь Ламберт, который собирает травы для лечения, но некоторые утверждают, что тот в основном пользуется чужими услугами и лишний раз не рискует своей шкурой. Предпочитая покупать травы и лечебные коренья у других. Второй в списке был наш отец, хотя до травмы он был, наверное, первый и единственный, кто мог зайти глубоко, но теперь он не ходит, но мы с сестрой наведываемся туда регулярно. Она, скорее всего, понимает насколько это опасно, я пока ещё полностью не осознаю, и почему-то с Дороти мне кажется, что я в безопасности. Я ей верю и как слепой котёнок, постоянно следую за ней.