Владимир Боровлёв - Одинокий волк. Бег в неизвестность

– Ты уже пришла? – единственно глупый вопрос всплыл у меня в голове.

– Ну что чертёнок пошли домой, – не удосужившись даже ответить на мой простой вопрос произнесла Дороти.

От этих слов мне становится не по себе, но сопротивляться я не стал, зная, что хватка у сестры очень крепкая, да и всё равно рано или поздно придется возвращаться домой.

– Ты бы определилась, чертёнок или волчон… – закончить мне не дал подзатыльник, и хоть он была не сильным, то продолжать я всё равно не стал.

Я прижал голову к плечам, но продолжение было по нижней части тела и мне пришлось ускорить свой шаг, остановившись на секунду у одиноко стоящего кустарника, я оглянулся, видя как Дороти, тянет руку к сучку.

– Бедное дерево, и так не растёт, так ещё его постоянно обдирают, – проговорил я, смотря на реакцию сестры.

Та окинула меня хитрым взглядом и вняла моим переживанием о бедном дереве, при этом она немного подумал, чем разожгла во мне интерес, о чём же она размышляет, ответ не заставил себя ждать долго.

– Да ты прав, – сказала она убирая свою руку от прутика, который только что хотела сломить, и видя мой довольный взгляд добавила. – Сегодня воспользуюсь старым отцовским ремнём.

– Может не надо? – голос мой звучал почти шёпотом. – Может лучше прутиком. Кустарник всё равно засыхает, – проклиная свой язык, попытался исправить ситуацию я.

– Нет Вик. Надо. Это единственный аргумент, который ты понимаешь, правда не долго, но хоть какой-то промежуток времени он останется в твоей памяти.

Я хотел попытаться объяснить ей, что в этот раз моей вины, как бы и не было, но не стал. Вина, наверное, всё же была, надо было просто молчать, да и объяснять сестре все подробности, мне не хотелось. Просто если провинился, то нужно молча понести наказание за свой поступок, а не искать себе оправдание. Возможно это и так, но мне так не хотелось. Я тяжело вздохнул и повернулся лицом в сторону двери.

Она легко подтолкнула меня в спину, и мне ничего не оставалось, как открыть дверь и очутится в доме.

– Подожди, – вдруг меня пробило. – Ведь вчера ты мне обещала сюрприз, – я стал говорить быстро, как будто у меня больше не будет времени. Ты же обещала, – уже умоляюще просил я. – Потом после обеда ты меня накажешь, ну пожалуйста, – голосом больше похожим на жалобный стон, закончил я свой скоропалительный призыв к состраданию.

– А почему после обеда? – с интересом спросила она, так что у меня появилась надежда на более мирную развязку в этой ситуации.

– Понимаешь сидеть очень больно, а так до вечера может немного рассосётся.

Дороти улыбалась, видно мои доводы были настолько вразумительны, что она легко на них согласилась.

– Иди в нашу комнату и не выходи оттуда пока я не позову. Если будешь подглядывать, то вместо сюрприза я тебя накажу, причём до обеда, а как ты при этом есть будешь, стоя, сидя или лёжа, меня это меньше всего интересует.

Я убежал в свою комнату, и подглядывание явно не входило в мои планы, хотя ожидание теребило душу, разрывая её на куски. Время как будто замерло и мне показалось, что прошёл минимум час, прежде чем сестра позвала меня. Не теряя не минуты, я вылетел на зов. На родительской кровати лежало что-то завернутое в лоскут. Я медленно подошёл, пытаясь понять по лицу сестры, что это может быть, то, что это не съедобное, а в основном это и служило моим поощрением за что-то, можно было легко понять.

С трепетом я развернул кусок материи, которая скрывала от моих глаз что-то интересное и интригующее.

– Ничего себе! – звук удовольствия вырывается из моих губ, когда эта вещь появляется в моих руках.

Сюрприз

Я аккуратно взял в руку настоящий охотничий нож. По длинному, отливающему синевой лезвию торопливо скользнули лучики солнца из рядом находящегося окна и зайчиками расположились на стене. Холодная сталь отшлифованного до безукоризненной гладкости клинка, играла на солнце, подтверждая опасность, остро заточенного охотничьего ножа. Боевое оружие явно не для устрашения ворон!

Только на конце лезвия возле самой рукояти длиной в мужскую ладонь, которая удобно легла в руку, были заусенцы, которые как пилка располагались по обе стороны ножа, но в отличие от полотна пилы, были неравномерны и создавали более похожий вид украшения, чем каким-то боевым приспособлением.

Крепкие, деревянные, украшенные искусной резьбой ножны в свою очередь, крепились к длинному широкому ремню из толстой тёмно коричневой кожи. Переплетения стеблей и листьев ощущались под пальцами каждым изгибом, каждым листочком, каждой тончайшей прожилкой. Казалось, что в руках вовсе и не ножны, а замысловатое переплетение ветвей. Подвесив ножны к поясу, и вложив предварительно в них клинок, я не скрывал восторженного блеска в глазах. Так что, когда я поднимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать её, Дороти в свою очередь, понимая меня, наклоняется. Я нежно целую её в щёку, обвив её тоненькую шею руками, прижимаюсь к ней. Слова льются из моих губ так, словно они неосознанно формировались в моей голове в течение долгого времени.

– Спасибо, спасибо, спасибо…

– Ну как тебе сюрприз? – поинтересовалась она, пытаясь отстранить меня от себя.

– Я и мечтать не мог о таком.

– Ну, первую часть своего обещания я выполнила? – хитро поинтересовалась она.

– Да, – уже с менее азартом проговорил я. – Но ведь ты пообещала после обеда.

– Ну, скажем, что после обеда мы пойдём в лес, а ты мне нужен там здоровый. Ты и так передвигаешься как медведь, а если ты ещё будешь чесать свой травмированный зад, то твои шаги будут слышны на другом конце леса.

– Ну, ведь мы придём поздно,…а там ужин…

– Ну а ты не хочешь ужинать стоя? – смеясь, спросила она.

Мне только оставалось, молча кивнуть, глядя то на сестру, которая о чём-то думала, то на сюрприз, который я сегодня возьму в лес, и хоть он мне и не пригодится, то мысль, что я пойду как взрослый, имея оружие, сильно подогревало и льстило мне.

– Давай наказание перенесём на завтра, – проговорил я и сам испугался своих слов.

– А давай ты пообещаешь мне вести себя как нормальный мальчик, а я не буду наказывать тебя, – предложила свой вариант сестра.

– Дороти. – предлагаю свою версию я – Давай лучше утром перед школой, а после ты меня научишь стирать, и тогда тебе не надо будет меня наказывать.

В глазах сестры была задумчивость, может она оценивала предложения, возможно, решила, что мальчишки они все такие и проще поменять движении звёзд, чем перевоспитать меня, но не какую из своих мыслей она не озвучила.

– Пошли обедать, а там посмотрим.

Обедали, я и Дороти молча, как впрочем, и в большинстве случаев. После убрав и вымыв посуду, я подошёл к кровати и взял первое своё оружие. Но меня удивило, что ремень был велик, и не только мне, но и взрослому человеку.