Олег Верещагин - Звёздная раса. Сборник рассказов

Сторки не были готовы к такой наземной войне. Значительная часть сил и очень много драгоценного времени ушли на то, чтобы собрать в относительно безопасных местах стариков, женщин и маленьких детей – и всё равно не успели спасти всех, тысячи были убиты туземцами, десятки тысяч – захвачены землянами (старались не говорить о том, что «захват» нередко был просто-напросто спасением, и со своими новыми союзниками, если их заставали за расправами, земляне не церемонились совершенно, отчего убийства быстро прекратились). Вставшие «под ружьё» двести тысяч сторков были раздроблены на тысячи изолированных узлов сопротивления, окружённых восставшими. Ни умение сражаться, ни храбрость, ни превосходство в вооружении не делись никуда – но удары по туземцам вязли в жаждущей крови массе тел и не достигали цели – прорыва на соединение. А потом неизбежно подходили земляне и довершали дело с каждым отрядом или гарнизоном в отдельности. Самым обидным, нестерпимо обидным было то, что Северная десантная армия насчитывала по данным разведки сорок пять тысяч, Южная – тридцать три тысячи бойцов. То есть, даже вместе они чуть ли не втрое уступали сторкам по численности. Уступали даже по количеству техники.

И всё равно – медленно, уверенно зачищали планету. Аккуратно зачищали. Сторкам было бы легче, честно слово, начни земляне сжигать замки, заливать горные леса какой-нибудь дрянью и бросать детей и женщин под гусеницы своих машин.

Земляне не делали этого. И от этого всё становилось ещё безнадёжней. И каждому гарнизону казалось, что он – последний.

Последним способом хоть как-то связываться между собой и даже контратаковать были для сторков старые верные друзья и братья – накьятт. Земляне это если и не понимали, то поняли быстро – отряд врагов на накьятт, пойдя в самоубийственную ночную атаку с воздуха, сумел уничтожить почти весь штаб Южной армии землян ещё в начале боевых действий. Они даже пытались использовать накьятт сами, но очень быстро поняли, что это не получится – звери признавали только сторков – и стали выслеживать и уничтожать крылатых воинов. Кроме того, накьятт нужно было кормить и поить, а далеко не в каждой крепости хватало воды и еды даже людям…

…Аракси к накьятт был равнодушен – насколько вообще мог быть к ним равнодушен сторк. Но часто вспоминал своего друга Кайнара – пять вёсен назад они ещё малышами познакомились в озёрном детском лагере для мальчиков из Высоких Родов и с тех пор встречались при каждой возможности. Кайнар был неразлучен со своим чёрно-серебристым Зигандом.

И где они теперь? Прячутся где-то в лесах? Или воюют? Или… убиты?

Может быть – и убиты.

Нет. Смерть и правда не казалась Аракси, сыну своего народа, чем-то ужасным и конечным. Даже в том первом настоящем бою он испугался только сначала, и не смерти, а – неожиданности происходящего. Когда-то предки Народа ушли с погибающей земли, и боги их потеряли в суматохе катастрофы. Тогда богами стали для Народа те, кто первыми пришёл на эту землю из Старого Мира и умер на ней – Предки. Не просто предки, а Предки. Они выстроили за гранями зримого и ощущаемого мира большую страну и ждут возвращения богов. А пока каждый сторк после смерти уходит туда – по звенящему многоцветному мосту. Но каждого на том мосту встречают те – Предки. И спрашивают, кто он и как пришёл сюда. И если ты трус, клятвопреступник, предатель, если ты опозорил Род и Народ – тебя сбросят вниз, где над ледяными, но незамерзающими болотами крутятся белые вихри снежных туманов, и ты вечно будешь блуждать там без надежды увидеть своих, без надежды дожить до Возвращения Богов.

Если же ты погиб в бою, с оружием в руках – не важно, сколько тебе лет – тебя ждёт Дружина Отцов. Есть место у Предков и для тех, кто достойно прожил и умер в старости – невоинственное место, но хорошее, доброе. Встретят на мосту и проводят к близким растерянного малыша – бывает и такое. И женщина найдёт там любимых людей, с которыми рассталась при жизни – или сама сможет подождать… хоть и говорят некоторые старики, что там нет места для женщин, но вряд ли Предки так глупы и жестоки…

…Хорошо, что мост этот – священный. Иначе, думал Аракси, он бы обломился от тесноты, от бесчисленного множества сторков, которые идут и идут по нему. Нескончаемым потоком. И, наверное, хмуреют предки, и спрашивают мужчин: что там, в Мире?! Кто столь сильный враг Народа? Кто побеждает в великой войне?! И – что им ответить?

Когда я попаду туда, спокойно думал мальчик, я скажу правду. Что мы бьёмся, как можем. И что мы – победим. Мы не можем не победить. а потом отыщу Кайнара, если он там… Нет, я не боюсь умирать. Я только не хочу умереть вот так – видя, что побеждает враг…

…Он толкнул плечом взрослого мужчину, стоявшего впереди. Взялся руками за зубце стены. И – вскинул себя наверх. Выпрямился в рост. Поднял руки – вперёд и ввысь…

…На стенах и в казематах крепости защитники удивлённо вслушивались, как наверху, над бастионами, юный звонкий голос поёт строки заанка:

– Встав

К пропасти лицом,

Помни —

Смерти нет.

Ветру улыбнись и пой о вечной славе! —

Когда наступит тьма.

Нам нет пути назад.

Но золотом горят

Башни и мосты

Где распахнутся для тебя врата Хэлэ-На-Эйле! 32

Ты встретишь новый мир!

* * *

Мальчишка успел застрелить двоих донцов.

Одного – сразу, из засады, всадив с каких-то пяти метров в шею и всю левую сторону тела концентрированный заряд бластера. Броня оплавилась и вспучилась, часть тела превратилась в головёшку. Потом – вместо того, чтобы бежать – парень почему-то продолжал стрелять, перебегая туда-сюда – и угодил-таки в рот ещё одному из казаков. Луч выжег пол-затылка. Через какие-то секунды брошенная граната разорвалась точно под ногами перебегавшего сторка – его бросило вверх и в сторону, завертев юлой, ударило о стену – под нею он и остался лежать, не выпустив бластер. От осколков его почти спасла броня, но взрывная волна раздробила сторка, как удар молотом по мешку с костями.

– Пацан совсем… – сожалеюще сказал есаул донцов, поднимая острое, похожее на утюг, матовое забрало на шлеме убитого и глядя в залитое кровью из носа и рта, полное злости и упорства, не растаявших даже после смерти, лицо. – Лет двенадцать всего… – он выпрямился и яростно сплюнул в сторону.

Около дома, где этот сумасшедший напал на патруль, нашли мёртвого крылатого кота – большого, чёрно-серебристого, со снятой лёгкой бронёй, пробитой в нескольких местах. Труп лежал рядом с сожжёнными выстрелом перемётными сумками – видимо, парень сжёг что-то, что не должно было достаться людям. Но всё равно было непонятно, почему сторк не попытался уйти пешком, унеся с собой донесения или что там было.