Олег Агранянц - Нельзя шутить со скелетами

– Лихо! Купюры хоть качественные?

– От настоящих не отличишь.

– Местные еще не догадались? – это посланника волновало больше всего.

– Пока нет.

– Ты с ним беседовал?

– Нет.

– Ты у нас по вопросам безопасности. Тебе и беседовать. Сначала спроси, в какой тюрьме он предпочитает сидеть: в местной или в Москве. Если в Москве, пусть печатает рубли… Все в моей практике было, но чтобы фальшивомонетчик…

– Что будешь делать? Напишешь в Москву?

– Что напишу? О том, что наш умелец научился печатать местную валюту, а посему не присылайте нам зарплату, сами напечатаем…

– И фамилия у него как раз, Ловчев. Людей с такой фамилией нельзя пускать за границу.

– Всё понял. Ты у нас по безопасности, а посему: проверь и результаты доложи.

Пинкертон вышел. В кабинет вернулась Света:

– К вам доктор.

– Проси.

Доктора звали Эрнест Эрнестович, имя-отчество, прямо скажем, неординарное, но кроме имени и отчества ничего неординарного в нем не было. Это был обыкновенный терапевт, в меру опытный, внимательный и по отношению к начальству особенно заботливый.

– Сергей Иванович, как здоровье?

– Прекрасно. Ни на что не жалуюсь.

– Давайте я вас послушаю.

Никаких болезней у посланника не было, да и персонал посольства подобрался здоровый. Однако официальный доктор в штате числился и должен был лечить или, по крайней мере, проводить профилактические осмотры.

Посланник снял пиджак. Несмотря на тропики, должность поверенного в делах обязывала всегда быть при пиджаке и галстуке. Расстегнул рубашку. Доктор померил давление, вынул стетоскоп:

– Глубже дышите. Не дышите. Всё в порядке.

Посланник застегнул рубашку, надел пиджак. Докторупаковал свои инструменты и уже вроде бы собирался уйти, но посланник почувствовал, что тот хочет о чем-то его спросить:

– У вас еще есть вопросы?

Доктор колебался:

– Тут вот какое дело! Раз уж я здесь… Я все время хочу поговорить с вами по одному вопросу и не решаюсь… Вам это может показаться немного странным…

– После двадцати лет дипломатической службы меня трудно чем-нибудь удивить.

– Мне кажется, что по ночам кто-то бывает у меня в кабинете.

Посланник догадался:

– Там есть лекарства? Наркотические средства?

– Нет. Лекарства я держу в сейфе.

– И как вы замечаете присутствие постороннего?

– Вы только не удивляйтесь, но мне кажется, кто-то ночью переставляет скелет.

– Откуда у вас скелет?

– Остался от португальцев. Мой медпункт занимает четыре комнаты, при португальцах они были школьными учебными кабинетами. Я принимаю в биологическом кабинете.

–Поменяйте замок.

– Я поменял замок. Но скелет всё равно перемещается. По направлению к двери. Как будто хочет уйти. Я привык иметь дело с вещами реальными, а тут…

– Закрепите его как следует.

– Я закреплял.

– Закрепите еще.

В это время в кабинет ворвалась супруга посланника:

– Здравствуйте, доктор. Мне сказали, что вы здесь. Это очень хорошо. Скажите Сергею Ивановичу, что ему вредно пить много кофе. Он меня не слушается.

Доктор расплылся в улыбке:

– Это верно. Много кофе пить не стоит. Сколько чашек кофе в день вы пьете, Сергей Иванович?

– Много, – признался тот. – Но маленькие.

– Надо уменьшить количество. Когда я работал в посольстве в Каире…

Доктор очень любил рассказывать поучительные истории из своей практики работы за рубежом.

– Когда я работал в посольстве в Каире, у меня был пациент. Тоже пил много кофе. А потом сразу…

– Помер? – услужливо подсказал посланник.

Докторпонял, что сказал не то:

– Что вы! Что вы! Стал просыпаться по ночам и кричать.

– Просыпаться – куда ни шло. Но кричать – это плохо. С политической точки зрения. Местные могли подумать, что в нашем посольстве по ночам пытают.

Доктор продолжал давать полезные рекомендации:

–Вам нужно больше гулять. Особенно перед сном. Полчаса. Лучше час. Вдоль океана. Вы со мной согласны?

– Конечно. Придешь усталый после приема в два часа ночи, ложишься, а сна нет. Тут самое время погулять часок-другой вдоль океана. Туда-сюда. Глядишь, уже светает. Восход над океаном. Айвазовский! Местные, конечно, удивятся…

В это время дверь тихонько отворилась, и в комнату осторожно проникла девочка лет четырнадцати в длинном цветастом платье. Такие платья носили почти все девчонки посольства. У них это считалось модным. Девочку звали Тоня, и была она дочкой доктора.

– Что-нибудь случилось? – испугался доктор.

– К тебе пациент приходил. Жаловался на головную боль. Я ему дала тройчатку.

– Правильно, – одобрил решение дочери.

– Я и давление померила. Сто двадцать пять на восемьдесят два.

Отец снова ее одобрил:

– Правильно сделала, – и, повернувшись к Саше, добавил: – Она у меня молодец.

– Действительно, молодец, – согласилась Саша. – Только уж очень бледненькая.

– На улицу не вытащишь. У меня в кабинете стоит скелет. Еще от португальцев остался. Другие девчонки – на пляж, а моя кости считает. Весь скелет по косточкам разобрала. Врачом хочет стать.

– В отца.

– И в деда. Фамилия у нас самая что ни на есть медицинская: Лекаревы.

Получив поддержку от отца, Тоня тут же заявила:

– А у нас скелет начал по ночам ходить.

Отец ее остановил:

– Прекрати.

– Правда, ходит.

Сергей Иванович о такой новости уже был проинформирован, но Саша удивилась:

– Сам?

– Сам! – уверенно подтвердила младшая Лекарева.

Отец взял ее за руку и потащил к двери.

Когда Лекаревы ушли, Саша спросила мужа:

– Ты уже говорил с завхозом?

– Пока нет.

В комнату вошла Света.

– К вам бухгалтерша.

– Зови.

В кабинет вплыла грузная дама с кипой бумаг. Звали её Клавдия Ильинична, но для всего посольства она была только «бухгалтерша». До посольства она работала бухгалтером в какой-то строительной фирме, поэтому в валютных вопросах не разбиралась и изменение курса валют воспринимала как личную неприятность.

– Подписать надо, – начала она.

– Давайте.

Она разложила на столе длинные листы и научившийся за многие посольские годы ориентироваться в бухгалтерский сводках Сергей Иванович начал подписывать. Цифры он не проверял, знал, что бухгалтерша никогда не ошибается. Считала на старом арифмометре, а в особо важных случаях перепроверяла столбиком.

Убедившись, что посланник разбирается в ее бумагах, бухгалтерша подошла к Саше:

– Извините, Александра Михайловна. Пока Сергей Иванович занят, я хотела бы с вами посоветоваться. Я хочу связать себе платье на зиму. Из мохера. Это очень теплая шерсть, а я мерзлячка.

Но Сергей Иванович, хоть и был занят бумагами, всё слышал: