Максим Печорин - Самаэль. История Джерома Елисеевича

– Вы в своем уме? Только приветствовали его от имени императора, а теперь просите убить! Да если хоть волос упадет с головы Дженн, вы сами попадете под мой прицел. – Пульс участился, «вольный стрелок» чувствовал, как может потерять контроль при виде этого надменного рыжего выскочки, глубоко вдохнул.

– У нас есть люди. Мы все-таки секретная служба. – Он показал на крыши соседних зданий, словно рассказывая про созвездия. – Но в таких условиях шансы попасть в цель невелики, откроют огонь на поражение, а Дженнифер, как одна из участников экспедиции, будет стоять рядом с Арнетом во время презентации. Но вы, мой дорогой Джером Елисеевич, можете одним точным выстрелом поразить цель, не подвергая никого опасности.

– Я не собираюсь убивать одного из ведущих ученых историков и археологов современности, это же откинет науку на десятки лет назад! Да что, черт побери, он такое собирается натворить?

– Не чертыхайтесь, потому что Дьявол сегодня ближе, чем вы думаете, Джером Елисеевич.

– Non sense! Вы потомок Романовых, Виктор Петрович, и образование получили наверняка лучше моего, но верите в такую чушь, отголоски темного времени?

– Я не прошу вас поверить мне голословно, мы перевезли вашу винтовку, заранее извиняюсь, что пришлось проникнуть к вам в квартиру без ведома, но слишком высоки ставки. Она ожидает в доме напротив. – Когда мужчина показал на одно из окон, там несколько раз в ответ моргнул световой сигнал. – Будьте готовы к выстрелу. Пятнадцать минут, Джером Елисеевич.

Молодой человек помедлил, подкрутил усы, глядя в заветное окно. «Дженн так и не успела ничего про них сказать, может, и не заметила в суматохе».

– И еще, я сам тоже буду здесь, захотите, стреляйте в мое сердце, сердце ужасного заговорщика и ретрограда, а теперь мне нужно еще кое-что устроить, прошу извинить и рад был познакомиться, Джером Елисеевич.

Виктор Петрович развернулся на каблуках подобно заправскому гусару и удалился обратно в залу к остальным гостям, на ходу окрикивая неизвестного Иерониму мужчину, того самого, что секретно потягивал цигарку.

– Здоровье все испортите цигарками, Самуил Эрнестович, пойдемте, выпьем шампанского.

Седой дородный мужчина встрепенулся и последовал за Романовым, а компании изучающей звезды совершенно не было дела до Джерома. «Ловко он забрал единственного свидетеля», – усмехнулся про себя молодой человек, перепрыгнул через ограждение летней веранды, через сад пробежал до внешнего забора, в котором кто-то предусмотрительно выпилил пару прутьев. Понадобилось две минуты, чтобы добраться до небольшой погруженной во тьму квартиры. «Самаэль» ждал на газетном столике у окна в своем диковинном чехле из кожи крокодила. Застежки легко отскочили в стороны, отполированная сталь дула сверкнула в лучах лунного света. «Вольный стрелок» готовился продать свою душу дьяволу либо богу, оба они жаждали крови сегодня. Один за другим Джером вогнал заряды в патронник, снял предохранитель, высокая тумба уже предусмотрительно была придвинута к нужному окну, напоминая собой огневой рубеж стрельбища. Перед ним открывался изумительный вид на летнюю террасу особняка жертвы, и даже были различимы голоса все той же компании «звездочетов». Приятная ночь – такая тихая и светлая. Стрелок поежился, казалось, все звезды сейчас следят за ним, он чувствовал себя совершенно беззащитным под взглядами этих древних ночных блюстителей, повидавших падение и восхождения лучших представителей человеческой расы. Вот он, студент, вольнодум, считавший себя свободным, не поддающимся управлению человеком, готовится к выстрелу под «дудочку» этого рыжеволосого Романова.

– Как низко вы пали, Джером Елисеевич… – произнес он вслух самому себе.

Оставалось примерно восемь минут до назначенного события, и на террасу из залы начали выходить гости. Дворецкий Адольф Шмидт вынес внушительную мраморную стойку, другие слуги поставили полукругом несколько столиков пониже и принялись расставлять на них предметы, покрытые черной бархатной тканью. Следом показалась Дженнифер с предметом крупнее предыдущих и так же завернутом в бархат. Девушка остановилась возле мраморной стойки, водрузив предмет в специальную нишу. Мария вновь присоединилась к своему рыжеволосому спутнику, занявшему место в первых рядах. Виктор Петрович что-то быстро нашептывал своей напарнице по заговору. Джером Елисеевич прекрасно видел все происходящее, летняя терраса великолепно освещалась электрическими фонарями, установленными на стенах особняка. Стрелок прицелился, Виктор Петрович действительно не прятался и выглядел легкой мишенью, здесь даже меньше трехсот шагов. До назначенного срока начала презентации оставалась пара минут, приклад удобно лежал на плече, словно продолжение тела, предохранитель спущен, палец так и тянется к спусковому крючку, пульс ровный, Джером ждал невиданного дьявольского события, обещанного Романовым.

Хоть и с небольшой заминкой, но пока все шло по плану, Виктор Петрович остался с Иеронимом, а ей удалось увести Дженнифер. Мария отодвинула непроницаемую занавеску из черного дорогого бархата, пропустила вперед спутницу, и скрылась в темноте комнаты следом за ней. Девушки аккуратно прошли темную комнату, освещаемую через окно лунным светом, постепенно глаза привыкли к полумраку. В дальнем конце у кованой двери стоял внушительных размеров охранник в колониальном мундире, на поясе из кобуры торчал револьвер, а через плечо перекинут патронаж с крупнокалиберными патронами. Мария разбиралась в оружии, и патроны эти явно не для австрийского Гассера M1878, что ждал в кобуре. Более они подходили для охотничьего ружья на крупную дичь, возможно, для Штуцера Holland&Holland.

– Oh, ben jij het, Dame, – произнес мужчина по-голландски и отступил в сторону, отворяя тяжелую дверь перед англичанками.

– Thank you, Paule, – кокетливо подмигнула крупному голландцу Мэри.

Лестница вела в подвал, освещение выключено, но все помещение заполняло странным магическим сиянием. Оно исходило от предметов различных геометрических форм, разложенных в отдельных нишах по всему периметру подвала, вокруг прохаживался профессор Фон Анрет, делая последние заметки в своем походном дневнике. Волосы постоянно спадали с роговой оправы круглых очков на глаза, а он откидывал их обратно.

– О, мои дорогие, самое время…

Археолог приветствовал девушек, но даже не оторвал взгляда от странных предметов. В углублении справа находился внушительный обелиск – идеальный прямоугольник из неопознанной темной материи, также излучающий магическое сияние. Обелиск располагался прямо под летней террасой, ниша явно сделана за пару дней, но вполне добротно. Генрих навис над самым крупным предметом размером с мяч для новомодной английской забавы soccer, современной интерпретации древнеримского «Харпастума». Мария уже видела этот странный многоугольник, но его чуждые чистому православному сознанию формы совершенно не укладывались в голове, и стоило отвести взгляд, как представление о его внешнем виде напрочь пропадало из памяти, оставалось только неприятное желание снова взглянуть. Этот предмет являл собой все противное человеку, все грехи, Мария с трудом сдерживала себя, чтобы не произнести защитную молитву Господу Богу и не перекреститься.