Елена Муллагалеева - Фадфа-раг, или Бледный ларг

Народ не сразу воспринял сенсацию всерьёз. Ведь по современным данным, существование чего бы то ни было в тех областях казалось невозможным по причине близкого расположения к стыку миров.

Но отправленные Ляхабом волны отразились и вернулись не просто с информацией о признаках жизни. Они зафиксировали некие знаки, сбивчивые сигналы. Предположительно они могут быть просьбами о помощи.

– Однако я не знаю, – сказал учёный, повысив голос, чтобы перебить удивлённые возгласы. – Я не знаю, отправлены ли эти сигналы в момент моего исследования или блуждают в космосе неопределённое количество времени. Годы… века, эры…

Смахнув рукой прилипшую ко лбу прядь, он промокнул лицо салфеткой и продолжил:

– И мы намерены… мы, то есть, с моими отважными, самоотверженными коллегами, – он оглядел зал в поисках разбрёдшихся коллег, – намерены совершить разведывательную экспедицию в срединный предел. А потом, если информация подтвердится и полёт пройдёт удачно, мы отправим посильную помощь обитателям тех мест или, если потребуется, проведём эвакуационные мероприятия.

Публика встретила новость с неподдельным восторгом. Но доктор Ляхаб поспешил всех отрезвить:

– Уважаемые, если вы так восхищены тем, что наш избранный отряд имеет столько же шансов не вернуться, сколько наоборот, то можете продолжать радоваться. – Лицо его неестественно посерьёзнело, даже посуровело. Попыток совладать с непослушной прядью больше не предпринималось. Он сложил бумаги в папку и передал её одному из слуг. – Да-да. Путь в срединный предел лежит строго через Оиноун.

Голоса в зале прервались, и взамен навалилась громадная тишина, неестественная для тысячной толпы и оттого пугающая. Даже ветер за распахнутыми арочными окнами перестал шелестеть листвой.

Оиноун… это слово вертелось в их головах, трепетало в их сердцах. Их! Да что они знают о нём? Кто они вообще такие, чтобы что-то чувствовать удивляться, ужасаться, оставаясь в тёплых домах на мирном острове? Но сейчас они были в ужасе. Нетрудно представить, каково было нам… хм… коллегам доктора Ляхаба.

Мы с коллегами уже миллион раз слышали эту новость и сто раз обсуждали предстоящее путешествие, взвешивали риски, прикидывали величие миссии. И всё равно, каждый раз упоминание об Оиноуне отзывалось неукротимой дрожью во всём теле, безудержной внутренней паникой, бурные фантазии не давали расслабиться даже по ночам.

И всё же. Сколь благородна, велика, человечна была цель – спасти космических братьев! Стать благодетелями вселенной! Да, она упорно перевешивала теоретическую опасность.

– Друзья, расслабьтесь, – сказал доктор, – и не смотрите на меня, как на сумасшедшего. Я в своём кабинете все эти годы не только штаны, знаете ли, просиживал. Я нашёл способ преодолеть Оиноун!

Доктор Ляхаб под всеобщее молчание спустился со сцены – зрители оцепенели, аплодисменты раздались с опозданием. Вне сцены он казался обычным пожилым мужчиной, сохранившим осанку и крепкие плечи, а его джинсы и зеленый пуловер могли бы принадлежать любому матросу. Сегодня Ляхаб был в центре внимания, но и меня как капитана беспрестанно дёргали и задавали всевозможные вопросы, касающиеся полёта и не только.

Особенно докучали немолодые одинокие дамы-специалистки, разодетые в чёрные, с претензией на строгость, бесформенные платья, усеянные блёстками, которые при малейшем движении сыпались на пол. Целая свалка бижутерии в виде фантастических планет украшала шеи, запястья, уши и неимоверно высокие прически разных цветов.

Дамы кокетливо выспрашивали о якобы волнующих их умы прошлых экспедициях, об интересных случаях и казусах, произошедших со мной в Космосе. И это при живой-то жене, отдыхающей в поле нашего зрения на балконе с другими девушками!

Когда эти доморощенные интервьюерши спросили, видел ли я инопланетян, и если да, то как те выглядят, – я еле удержался, чтобы не взять их под руки и не подвести к зеркалу.

Признаться, я никогда не горел страстью к участию в подобных, как я их называю, гулянках. Не так давно, несколько лет назад, я, будучи довольно оголтелым студентом, нарочно не явился на выпускной – одно из главных событий в жизни человека. Получил документы на следующий день и сразу же, в здравом уме и твёрдой памяти, направился в Комиссию по распределению, тогда как мои однокурсники только-только приняли горизонтальное положение после буйного празднования.

В Комиссии весьма удивились, и седой мужичок в очочках – главный председатель – рискнул и отдал мне шикарнейшую должность капитана космических межпространственных экспедиций и отправил на корабль сверхновой разработки от молодого талантливого инженера. Рискнул, так как должность эту в Комиссии берегли для депутатского сыночка, выпустившегося вместе со мной, троечника и прохиндея. Да он загубил бы новейшую чудо-разработку к чертям собачьим ещё до первого запуска!

Но самым приятным сюрпризом для меня стало то, что молодым и талантливым инженером оказался мой давний знакомый. Настолько давний, что еще наши мамы, подруги между собой, катали нас вместе в колясках. С колясочного периода мы с ним и не виделись – лишь мельком слышали друг о друге всякие сплетни от общих знакомых, но с той встречи на космодроме мы стали лучшими друзьями. Капитан и инженер, оба молодые, оба талантливые.

Вообще, самой нелюбимой капитанской обязанностью для меня всегда была отчётность в Адмиралтействе перед каждой экспедицией и после. Расспросы «куда, как, на чём, насколько» казались мне какими-то… личными, что ли. И мне угоднее было бы обсуждать их только в кругу семьи и корабельной команды.

Но в тот день я примчался на собрание, как на праздник – ведь нашу экспедицию решил почтить своим присутствием сам Король Элькор! Я знал, что Король испытывает некий интерес к космическим путешествиям, но чтобы настолько…

Он тоже выступил с речью на сцене Адмиралтейства, рассказывая о перспективе возвысить и укрепить Кариф в мировом сообществе за счёт данной кампании. Я благоговел перед величием Родины, пока не прозвучало заявление, что владыка Карифата поселится на нашем корабле и отправится в путешествие вместе с нами. Я тогда раскрыл рот, и лишь мое внезапное отупение предотвратило обморок.

Король оказался на удивление простым человеком, даже приземлённым (в хорошем смысле). И одет он был почти так же, как доктор Ляхаб, разве что подороже, в мировые бренды.

Зато я, как дурак, вырядился в парадную тройку рубашка-брюки-жилет (сначала вообще чуть космическую форму не надел!) и супругу надоумил на лучшее бальное платье и палантин со звёздами. Она, бедная, места себе не находила со своим пышным шуршащим подолом.