Наталья Генералова - Долина Сияющих Духов. За гранью неизведанного

– Баба, а что это за шибельдеи такие? Это злые духи? – спросил Светик.

– Я думаю, что это иносказание… – ответила бабушка. – На самом деле, должно быть, это кочевые воинственные племена. Они уводили в полон молодых здоровых людей, чтобы использовать их в качестве рабов. Шорцы вели оседлый образ жизни. Это был миролюбивый, мастеровой народ, который жил своим трудом, своими талантами в суровых условиях горной тайги. Но бороться им приходилось не столько с суровыми условиями жизни, сколько с набегами кочевников, уводившими их детей. Поэтому-то, я думаю, и произошло название народа от слова шор, что означает печаль.

– Баба, а где сейчас этот народ?

– Народ этот жив до сих пор, – стала рассказывать бабушка. – Всего несколько десятков лет тому назад наша деревня была большой, и в ней проживало много шор-кижи, шорцев. Теперь все они уехали в города. А в стародавние времена многие шорцы ушли на юг и, соединившись с другими племенами, образовали киргизский народ. Те же, кто остался, сохранили свою исконную самобытность. Я недавно узнала, что турки считают шорцев своими этническими предками, и часто приглашают на фестивали искусств в свою страну.

– Как интересно, – сказал Сережа, – но это похоже на сказку.

Бабушка грустно покачала головой и ответила:

– Боюсь, что история этого народа может действительно остаться только в сказаниях-каях, да и каи некому петь уже.

Она сняла с полки два томика стихов и, открыв один, прочитала:

– Но почему, бабушка, может перестать биться сердце шорского народа?

– Дорогие мои, шорский народ очень немногочисленный и лишь половина из них знает свой язык и разговаривает на нем. Вот послушайте:

– Пока еще шорские поэты пишут не только на русском, но и на родном шорском языке. Это очень радует, ведь если на языке перестают говорить, писать стихи и объясняться в любви, язык умирает. Умрет язык – не станет и народа. Вот об этом и говорит в своих стихах талантливая шорская поэтесса и художница Любовь Арбачакова.

– Как это не станет народа? Без языка все люди умрут? – спросил Светик.

– Нет, конечно, – успокоила его бабушка. – Люди будут жить, но

потеряют свою национальную особенность, самобытность, потеряют корни, совсем забудут свою историю. Она вновь открыла сборник стихов и прочитала:

– Вот послушайте, как пишет о своей родной Шории еще одна очень талантливая шорская поэтесса Татьяна Тудегешева.

На удивление мальчишки заинтересовались стихами и, взяв по томику, продолжали читать, но вдруг Светослав спросил:

– Бабулечка, на русском языке много людей разговаривают. Он никогда не умрет?

– Дорогие мои, мы сами можем убить наш язык, если будем засорять его ненужными иностранными словами, жаргонами всякими. Настоящий русский язык очень пострадал за последние десятилетия, а русские люди почти перестали понимать смысл слов русского языка, – с горечью ответила бабушка.

– Как это, перестали? – задремавший было Сережа, сел и вопросительно уставился на бабушку.

– Хорошо, – сказала она, – завтра я попробую вам это объяснить. А теперь пора спать!

Шор-кижи, если ты читаешь эту книжку, научи своих детей и внуков говорить на родном языке, пока не поздно. Спаси свой народ! Пусть никогда не погаснет эта драгоценная жемчужина в роскошном ожерелье народов великой России.

Примечания.

КЫЗ – девушка

ООЛ – юноша

КАЙ – героические шорские сказания.

КАЙ-КОМУС – шорский щипковый музыкальный инструмент, под аккомпанементы которого исполняются каи.

На следующий день Сергей, Светослав и их бабушка отправились на прогулку к большому пруду, что под горой.

Совсем недавно этот пруд в живописном месте был заброшен, дамба разрушена, половина пруда обмелела и заболотилась. По берегам валялся мусор, оставленный «любителями» природы и рыбаками. Бабушка часто приходила сюда и с грустью смотрела на крутую горку над прудом, на которой вырубили почти весь лес, на заброшенный пруд, в котором плавали огромные старые карпы размером с хорошего поросенка. Она вздыхала и думала, что лес вырастет, но вот что будет с прудом? Хорошо еще, что он проточный и через него течет чистый таежный ручей, подпитывая его свежей водой.

Каждый раз, приходя на пруд, они с соседом Владимиром Васильевичем разводили костер и сжигали мусор, собранный по берегам.

– Вот если бы дамбу восстановить! – мечтала бабушка.

И намечтала!

Нашелся-таки местный уроженец, который взял, да и восстановил дамбу, оформив паи на эту землю. Слив из пруда сделал по уму, вычистил всю территорию, запустил рыб. И на два года запретил рыбакам появляться здесь.