Валерий Маслов - Записки сахалинского таёжника. Фирсово – Чехов. Книга вторая

– Здорово! Два дня тому назад вернулись. А ты что, думал, не вернёмся, а может, желал, чтоб не вернулись?

– Ничего я не думал и не желал. Как сходили, что интересного видели? Как Анна, Симау?

– Сходили, хуже не пожелаешь, намерзлись, целый день шли мокрые. Зимой так не мёрз. С моря микроскопическая морось или густой туман. Короче, воды не видно, но всё кругом в воде. Не черта не видели. Анна как текла, так и течёт. Симау прошли, не заметили.

– Как так, Симау не заметили? Вы, наверное, и медведей не замечали, бежали, что ли так быстро?

– Андрюха, какие медведи? Зубы так стучали, что косолапые все попрятались, подумали, что мы шибко голодные. Не останавливались мы на Симау, речку перешли и бегом к лесу, быстрей спрятаться от ветра. Слушай, Андрюха, ты в отпуску или уже заступил на трудовую вахту?

– С первого числа на работу. Следы хоть видели?

– Чьи следы? Медвежье что ли? Да полно, кругом, что Анна вся в следах, в кучах помёта, что и береговая тропа. А то место где с тобой в том году от страха тряслись, так же всё истоптано, зелёнка поломана.

Перед окончанием тропы, где тропа выходит с плато на береговую полосу. Примерно в двух километрах северней устья Жуковки медвежий рассадник. Тропа проходит сквозь зелёнку, по слегка заболоченному участку. Зелёнка – сплошной лопух, нет, не какой другой травы. Воды нет, густая чернозёмная грязь. На этой грязи масса следов косолапого разных размеров, кругом ломаная зелёнка. Жутко становится, хочется быстрей покинуть не приветливое место, при этом, не нарвавшись на хозяина жуткого положения!

– Тебе первого июля, а мне седьмого на работу. У тебя, кажется, палатка была, да?

– Что, палатка нужна? Дам. А куда лыжи навострил? Ты, наверное, Тимоха себе цель поставил, медведю в лапы угодить? Всё встречи ищешь, смотри, кто ищет, тот находит. А ты хорошо, упорно ищешь.

– Андрюха, сам знаешь, что встречи у меня были, даже время пытался спрашивать у косолапого. Ты, наверное, огорчился, что и на Анне меня медведь не сожрал? Признавайся, доброжелатель!

– Да на Анне что. Вот когда ты с Гошей по Фирсовке в мае лазил. Как только вы целы остались? Ведь там медведей пачками.

– Это всё враки рыбаков. Не встретили не одной пачки, даже россыпи не было. В Мицулёвских лесах быстрее медведя встретишь, чем на Фирсовке. Мне Андрюха не только твоя палатка нужна, но и ты мне нужен. Как раз про Фирсовку вспомнил. У тебя есть возможность лично убедится, что косолапые по Фирсовке пачками не ходят. Народ врёт. Хочу пройти по конкретному маршруту Фирсово – Чехов.

– Тимоха, что ты в этом Чехове потерял или кого?

– Я в Чехове не когда не был, маршрут интересный.

– Ты уже который раз идёшь поэтому интересному маршруту, всё не как придти не можешь. Вы же месяц назад пытались или в Чехов выйти или чтоб медведь вас сожрал. В Чехов не вышли, медведь не сожрал. А, забыл, вы ещё пытались разбиться, под конец пробовали утонуть!

– В который раз? Это будет третий раз, как известно бог любит троицу.

– Ты имеешь в виду, что на третий раз медведь тебя сожрёт? Извини, ну это как-нибудь без меня!

– Да причём здесь медведь, он подавится моими костями. Слухай сюды. С Гошей мы нечего толком не знали, попёрлись на наш авось, даже в карту не заглянули. Хотя у Гоши дома не плохой атлас Сахалина. Снега в верхах было много, вода огромная, временим, то мы располагали. А теперь самое главное. Я тебе, кстати, об этом рассказывал. На папоротники в Лесном встретил знакомого охотоведа, он там приёмщиком работал.

– Рассказывал. Ты талон взял?

– Мы зашли на пункт, верней я один зашел. Взял талон на четыреста килограмм, поехал госпромхозовским автобусом. По пути Шурика подобрали, мы опять поругались. Холодина, ломовой ветер, Долинку в трусах бродили. Вылезли из речки, оделись, обулись, а он курить собрался. Бежать надо, разогреваться.

– Да вы каждый раз ругаетесь. Ты и с Гошей ругаешься. Со всеми короче, ругаешься.

– Не пойдёшь со мной, и с тобой поругаюсь. Понял?

– Что будишь на талон брать?

– А тебе то, что так интересует? Волгу возьму, ГАЗ-2402.

– Колесо что ли от Волги?

– Потихоньку, полегоньку, не всё сразу и Москва не сразу строилась. Сначала колёса, дальше всё остальное. На балконе буду слаживать детали, узлы. Лет так через тридцать машину соберу. Таких автомобилей к тому времени уже не будет. А у меня новая тачка старого образца, раритет. Знаешь, сколько она стоить будет? Продам, как раз на вертолёт хватит. К тому времени личные вертолёты будут. Я уже старенький стану, по сопкам пешком не походишь, только не вертушке.

– За рубежом уже есть частные вертолёты. А сколько надо папоротника на машину собрать?

– За границей что ли?!

– За границей деньги есть покупай любую машину без всякого папоротника. А у нас надо лет десять в очереди стоять или папоротник собирать.

– А всё Андрюха потому, что у них там папоротника нету, не чего собирать! Ты таким тоном говоришь, как будто у тебя есть деньги на тачку. Уазик или Волга три с половинной тонны папоротника. В одиночку, за сезон ты не когда не соберёшь этот объём, да же с помощью вертолёта. Человек физически не способен меньше чем за месяц нарвать столько папоротника. Везде, на всех пунктах скупают вес, доплачивают по тридцать, по сорок копеек за килограмм. Не хочешь скупать ходи пешком или катайся на Запорожце.

– Это выходит, килограмм до рубля доходит. Ты продавал вес, да?

– В этот раз не продавал. Был там один ухарь, по двадцать копеек за кило скупал. Я послал его подальше. Талон то на четыреста килограмм, с какого перепуга мне дали, если бы я свой вес продал? В госпромхозе такой же бардак как по всей стране. Когда папоротник начинался, было четыре УАЗа, три Волги. Сезон папоротника перевалил за середину, и уже совсем по-другому говорят, мол, один уазик и одна Волга были самого начала папоротника. Три УАЗа, две Волги нужные люди взяли без всякого папоротника. Талон сестре отдал, она уже отварилась. С Анивы стиральную машинку, малютку привезла и косметику.

– А где она отоваривалась?

– Слушай Андрюха, ты меня достал с этим талоном. Я тебе русским языком сказал, в Аниве отоваривалась, в госпромхозе.

– По-моему в Троицком, в магазине есть отдел для сдатчиков мяса, там такие шмутку путные висят и не купишь.

– Повторяю последний раз, я в лесу папоротник собирал, а не мясо!

– В том отделе отовариваются и те, кто папоротник собирал.

– Тогда что ты плачешь, шмутки классные? Ты в отпуску был, нечего было дома сидеть. Рюкзак в зубы и вперёд в сопки за папоротником. Андрюха, я сдавал папоротник на приёмный пункт Анивского госпромхоза. В Троицком магазин от Южно-Сахалинского коопромхоза. Совершенно разные организации, хотя делают одно дело. Оставь ты это папоротник в покое. Слушай самое главное, что хотел сказать. Охотовед рассказал весь путь до речки Чеховки, до самого перевала на Камышовом. И даже рассказал, дав при этом ориентиры, где по пути стоит классное зимовьё. Идём?