Линда Йонненберг - Колонизатор. Картинки ближайшего будущего

Неудивительно, что через пару недель Алекс заскучал по Киму и своим обычным занятиям. Ему вдруг захотелось сходить в любимый бесплатный ресторан, прогуляться по магазинам в торговом центре, слетать на соседнее Маями -11, на настоящий пляж. В итоге его пулпати всё же состоялось, он представил Шахи и Дуню друзьям, чего все они с нетерпением ждали. Собралось человек двадцать, все прошло как нельзя лучше и даже больше того: Ким и Тарик помирились, а один из продюсеров Network 2, выпивши изрядно золотистого терпкого муската, предложил Алексу записать ещё один альбом. К слову сказать, это было своевременное предложение: его хит «Лавли» перебрался из первого десятка в чартах популярности ближе к шестому, а счёт в банке заскучал, теряя циферки каждый день. Впрочем Алекс был полон сил и идей и работа над новым альбомом «Part of me» началась: Алекс запирался в своей студии, куда не дозволялось входить даже «его девочкам», и спускался к ним только под вечер. Они валялись на пляже, купались, дурачились, а перед сном Шахи рассказывала Алексу сказки. Дуня помогала ей, а иногда и мешала, изображая и передразнивая персонажей, но чаще всего просто лежала рядом с ним, рисуя своим указательным пальцем картинки на его плечах спине, пока он не засыпал.

В один из таких вечеров, они втроём валялись на широченной тахте под цветистым шатром-газибо на пляже и пили шипучие, модные в этом сезоне коктейли Рамо. Алекс был в самом хорошем расположении духа:

– Шахи, птица моя, расскажи нам что-то особенное.

– Сказку?

– А можешь рассказать, чтобы это была сказка, но вместе с тем и быль, типа гибрид.

– Она может гибрид, – Дуня спустила ноги с тахты и шлёпала ими по мирной перламутровой водичке.

– Страшную сказку? – спросила Шахи своим «страшным» голосом.

– Пожалуй, – Алекс, как часто с ним бывало, сам не знал, что хотел. Ему нравилось ставить «своих девочек» в двусмысленные ситуации и смотреть как они из них выходят.

– Шахи! – Дуня плюхнулась с мокрыми ногами на тахту, – А, расскажи нам про Майора Павлуцкого и злых чукчей.

Шахи допила свой коктейль и оценивающе посмотрела на Алекса:

– Пожалуй, это слишком страшная сказка.

Дуня закинула свои мокрые, холодные ноги на спину Шахи:

– Ну, пожалуйста, ну давай, я буду изображать злых и кровожадных чукчей, а потом мы будем «рубить с плеча», Дуня боднула Алекса своей ещё мокрой от купания, головой. От почувствовал жар её кожи, терпкий запах моря, видимо исходящий от песчинок, застрявших в её потяжелевших влажных локонах. На их языке «рубить с плеча» означало секс. Царь Шахриар рубил головы своим молодым жёнам, как только наступало утро в «1000 и одной ночи».

– Действительно, Шахи, валяй про майора!

Шахи села на тахте, удобно скрестив под собой ноги, хитро прищурилась, что просто обожал Алекс, и начала свой рассказ:

– Дошло до меня, мой царь и повелитель, что в далёкие времена, в холодной, заснеженной Сибири жили-были, были- жили, твои предки, Алекс Воротов, из древнего боярского рода Павлуцких.

– Какая Сибирь? – перебил её Алекс, – ты же сама говорила, что мои предки из России.

– Да не перебивай ты, – Дуня толкнула Алекса в бок, – все узнаешь!

– В начале 18 века, четыреста лет назад, как таковой Сибири и не было, – продолжила Шахи, – была бесконечная тайга, горы, реки, а потом тундра, где жили дикие племена ительменов, чукчей, коряков, якутов. Россия, рывками, двигалась с запада на восток, заполняя всё собою, а значит вместе с ней шли и русские люди. И вот вышел указ из Сената, чтобы «Изменников иноземцев и которые народы сысканы и прилегли к Сибирской стороне, а не под чьею властию, тех под российское владение покорять и в ясачный платеж вводить». Нашлись и люди для этого дела, среди них казачий голова Афанасий Шестаков и предок твой – капитан тобольского драгунского полка Дмитрий Иванович Павлуцкий. Был он крепок, здоров, в сани его запрягали четырёх оленей, когда как в обычные сани только двух. Воевал он саблей и кремнёвым ружьём. Вот он смотри:

Тахту под газибо окутал 3D экран, закружил снег, завыла злая вьюга, где-то в дали Алекс увидел тёмный силуэт.

– Видишь? – Дуня приблизила фигуру на экране поближе, – с горжетом и шарфом штабс-офицера носил он кольчугу, шлем, а сверху мохнатый тулуп.

– С воротом до самого темечка, – добавила Шахи.

Алекс впервые видел кольчугу и не очень понял, зачем она.

– Кольчуги защищали от стрел и копий туземцев, были они проваренные внахлёст, – сыпала незнакомыми старыми словами Шахи.

– Квадратные кольца перевитого сечения – зубилом не пробьёшь. – поддержала ее Дуня.

А Шахи продолжала, перейдя на зловещий полушёпот:

Чукчи, доселе не видевшие русских, прозвали Павлуцкого – Якунин и рассказывали о нём жуткие сказки – над пологом зависла яранга, внутри сидели дикого вида люди, полностью одетые в меха и говорили о своём враге: Пришёл Якунин, огнивный таньг, одетый железом, худо убивающий. Оттого худо убивающий, – кого поймает, худо убивает: мужчин, повернув вниз головой, разрубает топором по промежности; женщин раскалывает пополам, как рыбу для сушения. Алекса прям передернуло от их корявой древней речи и он положил голову на теплое бедро Дуни, слушая повествование Шахи:

– И вот вышли Шестаков и Павлуцкий из Тобольска, а с ними четыреста казаков и направились в Иркутск, но не было между ними согласия, спорили они. Не хотел казачий голова слушать драгуна, отряд распался… Шестаков направился к Тауйскому острогу, где поджидали его злые чукчи и отравленная стрела.

На экране разгорелся бой, летели стрелы, сверкали сабли и вот красавец-казак падает с коня, из его шеи торчит стрела, а рядом с ним десяток злых мохнатых туземцев, готовых добить его копьями.

– Павлуцкий остался один, царица дала ему звание майора и поставила во главе войска. Будучи опытным воином и искусным переговорщиком, он не повторял ошибки казака Шестакова. Прибыв в Анадырский острог, он укрепил крепость, обучил людей и стал воевать с немирными чукчами и воевал десять лет. Вот так говорили об этой войне в ярангах: Якунин, худо убивающий, истребляет народ, собрал целые возы шапок, шапки убитых, двадцать возов отправил своему царю. Оленьи люди бежали из внутренней страны к морю, но таньги следовали сзади и истребляли отстававших. Оленьи люди добежали до края земли, поселились под утёсом, под крутыми скалами, но таньги взобрались на утёс и, скатывая сверху камни, разбили укрепление и истребили многих.

Шахи разошлась, она довольно подробно рассказала, как уже майор Павлуцкий организовал морскую экспедицию к берегам Аляски и первым составил карту побережья, как он подарил туземцам первую в этих краях корову, и ещё много всякой всячины, но Алекс не слушал её. Он смотрел на суровое лицо на экране: стальные серые глаза, усталый, разрезанный морщинами лоб, рыжеватая с проседью борода, уродливые щербины и даже, кажется, шрам у верхней губы. Таких лиц Алекс просто не видел никогда, по- крайней мере, в жизни.