Антон Панфёров - Сунгирь. Тайна древней стоянки

Сбившиеся в группы молодые люди, увлеченные беседой, как будто не замечали всего этого и чувствовали себя настолько раскованно, что заканчивали переходить улицу на красный свет, заставляя изрядно нервничать водителей, намеревавшихся уже стартануть… Два молодых человека, обернувшись на сигнал клаксона, сделали недоуменные лица и, переглянувшись, ускорили шаг. Добравшись до противоположной стороны дороги и остановившись в нескольких метрах от автобусной остановки, оба подняли головы и посмотрели на висевшие на столбе часы – было 8.30. Запустив руку в карман, один из них достал сотовый телефон и сверил время.

– Слушай, Петь, а где Димка? Он же должен с нами на одном автобусе ехать, через полчаса пара начнется, Михалыч его опять перед всей аудиторией склонять будет, – обратился к собеседнику молодой черноволосый парень лет двадцати пяти с худым изможденным лицом. Парень явно собирался впопыхах, не успев умыться и привести себя в порядок, поэтому выглядел, как неубранная кровать.

Его друг, небольшого росточка молодой человек, был похож на сказочного кота Баюна. Выдающийся вперед круглый живот разглаживал белую футболку, на которой виднелись застаревшие сальные пятна. Волосы на голове отсутствовали, но не из-за облысения: просто он предпочитал короткую стрижку, да и вообще был лишен комплексов, поэтому позволял себе выглядеть так, как ему хотелось. Большие круглые очки с толстыми линзами указывали на слабое зрение и в то же время делали Петра представительнее товарища.

– Да, Денис, ты прав, – проговорил он. – Наверное, будильник не сработал, или он просто забыл его завести. Должно быть, снова допоздна сидел за очередным историческим романом. Надо бы ему позвонить, а то еще всю пару пропустит.

– Ему как старосте группы вообще нельзя опаздывать, – согласился приятель, – звони да поехали, а то вон автобус уже подходит, давай быстрее.

И друзья побежали на остановку, к которой уже подошел их транспорт.

В темную комнату через неплотно задвинутую занавеску пробивалось утреннее солнце. В его свете пыль, заполнявшая все пространство, переливалась и кружилась, словно подхваченные потоком ветра листья, то поднимаясь, то снова оседая. Проникающие через окно лучи позволяли разглядеть в конце комнаты кровать со сладко спящим на ней молодым человеком. Дмитрий, друзья которого в это самое время ожидали его на автобусной остановке, был настолько увлечен своими сновидениями, что даже не почувствовал, как часть одеяла и подушка сползли на пол. Поза цапли, в которой он лежал, согнув в колене одну ногу и притянув ступню к другой, была его излюбленной, как и у многих любителей спать на животе. Настенные часы показывали 8.30, когда в другом конце комнаты раздался телефонный звонок. Дмитрий заворочался и перевернулся на бок лицом к окну. Попавшие в лицо лучи заставили парня поморщиться и приоткрыть глаза. Телефон продолжал звонить не унимаясь. Юноша скинул с себя одеяло и шатающейся походкой проследовал к аппарату. Взяв его в руки и нажав кнопку соединения, он услышал:

– Слышишь, ты, крендель, в институт собираешься сегодня?

– А что, уже пора? – пробубнил спросонья Дмитрий, потирая глаза.

– Димон, ты на часы-то глянь, время уже полдевятого. Пока до института доберешься, десять будет.

Дмитрий был студентом пятого курса института истории и археологии. Выключив телефон, он еще с минуту постоял, стараясь прийти в себя и понять, почему проспал, а затем пулей полетел в ванную. Умывшись и почистив зубы, вернулся к телефону и открыл приложение «Электрички». Ближайшая на Москву отправлялась в 8.55.

– Так, сейчас 8.35, еще двадцать минут. Успею, – он быстро рванул на кухню, включил чайник и начал делать бутерброды.

Квартира, где обитал молодой человек, представляла собой малогабаритную двушку с проходными комнатами и смежным санузлом. Относительный порядок в помещении, выстиранное белье в ванной и степень наполненности холодильника свидетельствовали о том, что Дмитрий жил не один. Выглаженные вещи, оставленные на бельевой доске в соседней комнате, пепельница на столе, женские туфли в коридоре, бритвенный станок советского образца на полочке в ванной – все это указывало на присутствие родителей. Сейчас они, по всей видимости, были в отъезде, но без заботливого участия сына не оставляли.

Быстренько разделавшись с завтраком, Дмитрий поспешно начал одеваться, попутно взял в руки телефон и, нажав кнопку «Принятые вызовы», набрал нужного адресата и стал ждать ответа. На другом конце трубки послышалось:

– Ну чего тебе?

– Слышишь, Петрух, скажи Михалычу, что я задержусь по уважительной причине.

– И по какой такой уважительной?…

– Да не знаю… скажи, у меня, мол, электричка встала.

– Ладно, хорошо, если поверит!

– Уже лечу!

Засунув телефон в задний карман джинсов, парень натянул клетчатую рубашку и направился в прихожую. Взяв рюкзак, он повесил его на плечо и, открыв квартиру, вышел на лестничную площадку.

Старушка едва успела поднести ключ к домофону как дверь резко открылась, и из нее пулей выскочил Дмитрий.

– Ой, батюшки, сумасшедший! Разве так можно? Чуть не убил!

– Извини, баб Клав, спешу, – крикнул он, обернувшись.

От дома до станции ходу было ровно десять минут, если идти прогулочным шагом. Но у молодого человека закончился срок действия проездного абонемента, и нужно было успеть заскочить в кассу.

Студенческий поток, просачиваясь через ворота, плавно разливался по территории института. На траве в тени молодых берез и низкорослых хвойных деревьев сидели студенты. Кто-то бурно что-то обсуждал, кто-то, уставившись в учебники, повторял материал, готовясь к сдаче. Вдоль ведущей к спортивной площадке дорожки, как мачты корабля, выстроились в ряд высоченные флагштоки, на верхушках которых развевались разноцветные флаги. Петруха и Денис остановились перед входом в корпус и, рассматривая стенд с фотографиями «Краса и гордость учебного заведения», о чем-то шептались. Они и не заметили подошедшего к ним сзади человека:

– Ну и почему мы еще до сих пор не в классе? Вам повторять ничего не нужно, или вы и так все знаете?

– Ой, здравствуйте, Александр Михайлович! А вы нас напугали, – обернулся толстый Петруха.

– Что ж вы такие пугливые-то? Пугаются только те, кому есть чего бояться.

Профессор Михайловский, мужчина среднего роста с густыми черными с проседью волосами, в классическом коричневом костюме и с дипломатом советского образца в руках, нацепил на нос очки и взглянул на стенд:

– Все те же лица, ничего не меняется. А вы, должно быть, ждете, когда здесь появятся и ваши портреты? Видать, еще не заслужили. Один Панкратов сияет, умеет использовать свою внешность и умственные способности. Не то что некоторые.