Егор Куджо - Священник из Ада

– Боюсь, ты не поймешь, почему я обязан сохранить ему жизнь. Прошу, опусти оружие, и я постараюсь тебе объяснить, – отец Каин сделал шаг вперед.

– Стоять! – крикнула она, поддернув винтовку. – Я прострелю вас обоих. Такой большой патрон прошьет вас двоих, и одним я не ограничусь. Здесь их десять.

– Опусти оружие, и я отведу тебя в отдел, – священник опустил руки. – Если ты хочешь, ты встретишься с Железной Девой, она тебе все объяснит. В это сложно поверить, но если он умрет, безопасность города окажется под угрозой. Если ты вправду умеешь стрелять из этого, – священник указал на винтовку, – ты сможешь стать одной из нас.

– Я не хочу ни с кем разговаривать и тем более становиться одной из вас! Последний раз говорю, отойди!

– Каин, не валяй дурака, заканчивай с ней, – еще раздраженнее повторил Джаггернаут. – Или ты хочешь, чтобы все узнали, кто ты на самом деле?

«Конечно, нет», – подумал Каин, но у него не было выбора. Позволить убить девушку означало нарушить клятву, которую он дал себе выбравшись из Ада. Ведь с тех пор он ни разу не согрешил. Сейчас же, когда на него с двух сторон, подобно огромным тискам, давили обстоятельства, он больше всего опасался, что не сумеет сдержаться. Каин перекручивал в сознании десятки вариантов, но не один из них не был тем спасительным светом, который он ожидал увидеть.

– Прости, я не могу тебе сейчас всего объяснить, просто пойдем со мной, – юноша сделал еще шаг вперед. – Опусти оружие. Обещаю, все будет хорошо.

– Стой! – крикнула девушка. Звякнули карабины на винтовке.

Отец Каин сделал шаг навстречу. Взгляды столкнулись, подобно многотонным льдинам. У палача была всего одна надежда – перехватить оружие и усыпить незнакомку. Тогда он закончит разговор с Джаггернаутом и заберет её в собор.

– Я выстрелю, идиот! – сказала девушка, сделав шаг назад.

– Успокойся, прошу. Опусти оружие. Я помогу тебе, – Каин шагнул вперед.

– Я выстрелю!

Девушка вновь отступила. Палач заметил, что её руки дрожали под тяжестью винтовки. Долго она её не удержит.

– Я помогу тебе, – сказал священник, а в мыслях произнес: «Пора».

– Сейчас выстрелю!

– Подожди.

– Стой!

Отец Каин сделал выпад вперед и ладонь обхватила ствол винтовки. Но было поздно. Столб огня со свистом ударил в тело священника и вышел из спины, разбросав брызги крови и куски плоти по бару. Пуля, вырвавшись из палача, рассекла стол, превращая его в щепки, вошла в тело бармена и, пройдя сквозь него, опрокинула сидевшего на стуле Джагернаута. Священник выплеснул кровь горлом и упал на стол. Тот с хрустом проломился, уронив юношу вниз. Пол в мгновение ока стал мокрым и липким. Бармен упал на бок с огромной дырой в груди. Густой дым, потянувшийся из ствола винтовки, перебил запах опрокинутой трубки. На белом плече девушки зарозовел отпечаток от приклада.

Ствол тяжелой винтовки опустился к полу, и из него к потолку потянулись струйки дыма. Аша тяжело вздохнула и почувствовала, как подогнулись колени, готовые уронить тело вниз. Ее дрожащие руки уже не могли держать четырнадцать килограмм стали, но опустив орудие, они задрожали еще больше, не способные даже сжаться в кулаки. Один выстрел и три мертвых тела лежат у ее ног в обломках стола и луже крови. Первые убийства.

Волоча дуло винтовки по полу, она подошла к телу священника. Из раскрытого рта юноши на пол стекала кровь, дыра от пули дымилась чуть ниже ребер. Края огромной раны обожгло выстрелом, и до ноздрей девушки донесся запах жженой плоти. Тошнота подступила к горлу.

«Теперь мне светит ад», – подумала Аша, и взгляд ее упал на лицо священника. На вид он был не старше нее самой, скорее всего, даже сверстником.

Она перешагнула через мертвое тело и откинула ногой обломок стола. Под ним показалось засыпанное щепками тело Джаггернаута; старик лежал лицом вниз, распластав руки в стороны.

Девушка присела рядом и потянула тяжелый труп за плечо, желая развернуть его к себе лицом. Затылок мертвеца коснулся деревянного пола, и девушка с криком отшатнулась. На нее смотрели безумные желтые глаза старика.

Крепкая рука Джаггернаута схватила ее за локоть, и Аша завопила от боли. Ощущение было такое, словно ее руку зажало в прессе. Она потянула конечность на себя, но безуспешно.

– Дура… – прохрипел старик, переворачиваясь на живот. Из носа и рта текла кровь. – Ты же меня чуть не убила.

Девушка почувствовала, что её рука вот-вот сломается. Она уперлась каблуками в лицо Джаггернаута и что есть силы надавила, но тот даже не двинулся. Она словно упиралась в скалу.

– Ты представляешь, что наделала бы, дура, если бы умер я? – старик приподнялся на одной руке, и Аша увидела его пробитую пулей широкую грудь, из которой торчала часть легкого. – Ты представляешь, что могло бы произойти, если бы кроме палача погиб и я, дура?!

Девушка вспомнила про винтовку и подтянула ее к себе за дуло, но не смогла навести ее на старика. Расстояние было слишком мало, а в такой позиции поднять ее одной рукой было невозможно.

Не зная, что еще предпринять, она начала бить ногами старика по лицу, но это было также бесполезно, как бить танк. Каждый её удар лишь отзывался болью в ногах.

Старик подполз ближе и упал на грудь. Свободной рукой он обхватил ствол винтовки и загнул его, словно проволоку.

– Ну ты и дура! – крикнул он и подтянул Ашу к себе. Он оказался так близко, что девушка ощутила его влажное, пропитанное табаком дыхание.

– Не надо!

Что-то холодное, словно змея, коснулось её щеки, по ощущениям напоминавшее сталь. Она повернула голову и увидела револьвер, облокотившийся огромным барабаном на плечо. Оружие выстрелило, опрокинув девушку на пол. Джаггернаут успел только ахнуть, и его голова лопнула и разлетелась по бару. На толстой шее осталась только нижняя челюсть. Накаченное тело упало на землю, и ослабевшая рука отпустила девушку.

Аша, оглушенная выстрелом, обернулась и увидела позади себя приподнявшегося на локте священника с дрожащим в руке револьвером. Мутные серые глаза смотрели, как из остатков головы мужчины вытекает кровь и ошметки мозгов.

– Вот дерьмо… – выругался священник, опуская пистолет.

Девушка приподнялась на локте. Её мутный взгляд прошел по потолку, мертвому телу мафиози и, только когда остановился на огромной ране в теле священника, приобрел ясность. Она выпучила глаза и беззвучно раскрыла рот, не в силах оторваться от кровавого месива ниже ребер палача. Но поразила её не столько смертельная рана, сколько спокойное и невозмутимое лицо священника, словно вместо сквозного выстрела его беспокоил маленький порез.

– Простите… – еле шевеля губами, вымолвила она.

Юноша оторвал взгляд от мертвого Джаггернаута и устало посмотрел на девушку. Уголки рта приподнялись в слабой улыбке.