Джеймс Фенимор Купер - Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай

– Все это вполне справедливо и не вызовет возражений. А теперь скажите, сеньор, какие выгоды даст ваше открытие монархам, если они окажут вам поддержку? Вы об этом подумали?

– Восемнадцать лет днем и ночью я думал только об этом предприятии, сеньор архиепископ, и, надеюсь, не упустил ничего. Что бы я ни изучал, чем бы ни занимался эти долгие годы, все мои помыслы были направлены на то, чтобы обеспечить успех этой небывалой экспедиции. Как же мог бы я забыть о всех выгодах, которые она сулит?

– Так назовите их!

– Во-первых, мое открытие расширит владения церкви, умножит ее паству.

При этих словах Эрнандо де Талавера и другие священники набожно перекрестились.

– Затем, – продолжал Колумб, – наши монархи получат выгоду от расширения их владений и увеличения числа подданных. Богатства неиссякаемым потоком хлынут в Кастилию и Арагон из новых провинций, ибо святейший Папа охотно признает права короля и королевы на владения языческих принцев, чьи земли будут нами открыты, а народы обращены в христианскую веру.

– Все это разумно и убедительно, – ответил прелат. – Его святейшество Папа обладает такой властью и, несомненно, воспользуется ею во славу Господню. Вы, наверно, знаете, сеньор Колумб, что дон Жуан Португальский давно заинтересовался подобной возможностью и что он и его предшественники уже совершили немало открытий, после которых вряд ли что осталось открывать. За это Рим дал португальцам весьма значительные привилегии, с которыми приходится считаться.

– Я, конечно, знаю об открытиях португальцев и о привилегиях дона Жуана. Его суда плавают вдоль западного побережья Африки, а я хочу плыть совсем в другом направлении. Я намереваюсь отправиться прямо на запад, через Атлантический океан, и достичь восточных берегов Индии, сократив путь на много месяцев.

Хотя архиепископ и большинство советников смотрели на Колумба как на сумасбродного мечтателя, достоинство и серьезность, с какими он так просто излагал свои благородные планы, его спокойная манера поглаживать свои седые волосы и вдохновенный огонь в глазах, – все это произвело на присутствующих глубокое впечатление, и было мгновение, когда все уже склонялись на его сторону. Свидетельством такого редкостного единодушия прозвучал вопрос, заданный одним из советников:

– Сеньор Колумб, вы, конечно, собираетесь посетить двор пресвитера Иоанна? [32] Легенда о пресвитере Иоанне, чьи владения якобы были расположены где-то на границах Китая, имела в Европе широкое хождение с середины XII в.

– Я не знаю такого правителя, благородный сеньор, – ответил Колумб, чьи суждения основывались на установленных наукой фактах, а не на суевериях и заблуждениях того грубого века. – Я никогда не встречал ничего, что могло бы подтвердить существование этого монарха или его страны.

Такое заявление отнюдь не способствовало успеху Колумба. Утверждать, что земля – это шар, а пресвитер Иоанн – порождение фантазии, значило предпочесть всему чудесному реальные факты и научные доказательства, а это невежественному разуму и в те времена было совсем не по вкусу.

– Однако многие верят в существование пресвитера Иоанна и его страны! – воскликнул один из придворных, оказавшийся на совете только благодаря желанию Фердинанда. – А это начисто опровергает мнение, будто наша земля круглая. Ибо, если мы знаем, что где-то там есть христианские короли и их владения, значит, земля и океан такие плоские, какими они нам представляются!

Замечание это было встречено одобрительными улыбками, хотя архиепископу оно и не показалось столь уж убедительным.

– Сеньоры, – мягко возразил Колумб, – если бы все в этом мире действительно было таким, каким кажется, нам бы не в чем было исповедоваться и наказание за грехи было бы много мягче.

– Я считал вас добрым христианином, сеньор Колумб! – резко заметил Эрнандо де Талавера.

– Я только слабый человек, каким меня создал Господь, – ответил Колумб. – Я лишь смиренно уповаю, что, когда мне удастся завершить сие великое дело, я буду более достоин оказанной мне Небесами милости.

– Значит, правду говорят, что вы считаете себя свыше призванным для свершения этого подвига!

– Я чувствую в себе такое призвание, святой отец, и оно поддерживает во мне уверенность. Но я ничего не приписываю сверхъестественным или таинственным силам, которые недоступны разуму.

– Итак, вы хотите достичь Катая западным путем, через Атлантический океан, – продолжал архиепископ, – и в то же время отрицаете существование пресвитера Иоанна.

– Простите меня, – возразил Колумб, – я действительно намереваюсь доплыть до Катая и Сипанго западным путем, как вы сказали, но у меня нет уверенности, что монарх, о котором вы упомянули, существует. О возможности и вероятности первого я уже говорил и представил достаточно тому доказательств, что же касается последнего, то это еще необходимо установить.

– А между тем известно, что Джованни ди Монтекорвино, епископ нашей святой церкви, обратил этого принца в истинную веру почти двести лет назад!

– Бог всемогущ, и не мне сомневаться в достоинствах Его избранных служителей, – ответил на это Колумб. – Могу лишь сказать, что я не нашел достаточно веских научных подтверждений, которые заставили бы меня поверить в эту легенду. Что же касается Катая, его местоположения и его чудес, то здесь мы имеем более достоверные сведения. Два знаменитых венецианца, Марко и Никколо Поло [33] Речь идет о знаменитом путешественнике Марко Поло и о его отце Никколо Поло. , не только побывали в этой стране, но и прожили несколько лет при дворе катайского правителя. Однако, независимо от того, существуют или нет пресвитер Иоанн и страна Катай, у Атлантического океана, благородные сеньоры, наверняка есть западный берег, а его-то я и намереваюсь достичь!

Архиепископ с недоверчивым видом возвел глаза к небу, но этим и ограничился. Он помнил о приказе короля, знал о том, что планы Колумба несколько лет назад обсуждались в Саламанке, и почел за благо не выходить за пределы возложенного на него поручения.

– Вы рассказали о выгодах, которые в случае успеха могут получить наши государи, – продолжал архиепископ, возвращаясь к сути дела. – Они весьма заманчивы, если только ваши блестящие надежды действительно оправдаются. А теперь скажите, сеньор, какого вознаграждения вы ждете для себя за это опасное плавание и за все годы тяжких трудов?

– Это я тоже здраво обдумал, сеньор архиепископ. Здесь изложены все мои основные требования, а о второстепенных можно будет договориться и потом.

С этими словами Колумб вручил Эрнандо де Талавере пергаментный свиток. Тот просмотрел его сначала бегло, затем более внимательно, словно не веря своим глазам, и, наконец, с отвращением швырнул на стол. После этого он пристально поглядел на Колумба, словно желая удостовериться, не сошел ли мореплаватель с ума.