Олег Ярков - Прямо на восток

– Действительно, загадка. А давайте ещё разик выпьем, и я попытаюсь разгадать эту загадку? Что скажете?

– В моём возрасте, молодой человек, мне уже всё едино, что иметь – загадку или ответ на неё. Надеюсь только, что смогу спокойно дожить среди этой природы. Ваше здоровье!

– И всё-таки я попробую. Надо же как-то приятно провести время в приятной беседе.

Сергей Станиславович погрустнел лицом. Отвечать он мне не стал, а только несколько раз с силой провёл ладонью по голове.

– А вы знаете, Сергей Станиславович, как по-чешски будет «лысая голова»?

– Нет.

– Чиста глава.

– Зачем вы мне это сказали?

– Откуда мне знать? Взял и сказал. Вы ведь тоже мне кое-что сказали просто так, вроде без причины и цели.

– Вы о чём?

– О настоящем хозяине этой деревушки, – я пальцем показал себе за спину. – Вернее о незнании настоящего хозяина. И я не спрашивал вас: « Зачем вы мне это сказали?»

– Что вам от меня нужно?

– Только одно – ваше внимание.

– Этого у меня в достатке.

– Тогда я начну. Ваша прозорливость меня не то, чтобы, поразила, а, скажу так, впечатлила. Я попробую рисануться тем же. Слово «рисануться» вам понятно?

– Мне многое понятно в вашем лексиконе.

Добродушия в голосе моего собутыльника уже не было. Да, и не нужно мне его добродушие на этом этапе откровения.

– Вот и хорошо. Тогда я продолжу. Известен ли вам некто по имени Кац Андрей Рафаэльевич?

– Не припоминаю. А вам он знаком?

– Мне? Этот самый Кац мне не только не знаком, я даже до недавнего времени просто не подозревал о его существовании.

– В этом мы с вами едины. Выпьем?

– Пока нет. Этот самый Кац был вашим завкафедрой. Теперь вспоминается пятнадцатилетнее прошлое?

– Что вам угодно от меня? К его….

– А почему не продолжаете? Как угодно, я сам могу продолжить. К его смерти, вернее к его убийству, вы никакого отношения не имеете. Это вы не договорили? Можете не отвечать. Меня ни Кац, ни его смертоубийство не волнуют абсолютно. Эту тему я с вами обсуждать не буду. Я коснусь вопроса ваших с ним прижизненных контактов. Не возражаете?

– У меня складывается впечатление, что вы старательно опутываете меня какой-то паутиной. Вы говорите много окольностей, демонстрируя свою осведомлённость о моём прошлом. На чём вы хотите меня поймать? На том, что я скрыл правду о моём знакомстве с Кацем и об этом поселении?

– Да не хочу я вас ловить! Я точно знаю, что произошло на самом деле. С этим самым Кацем вы сознательно припрятали документы по этой турбазе. Ничего, что я так её называю? Конечно, ничего. И документы эти вы держали у себя весь период, пока реформировали ваши храмы науки. Зачем? Чтобы продать. Не знаю, как с точки зрения морали потомственного интеллигента, выглядит ваша махинация, но с материальной стороны, я вас понимаю и одобряю. Если бы вы не держали хвост по ветру, эту турбазу присмотрел для себя кто-нибудь другой. Но, и это, тоже, не моё дело. А вот теперь о том, что для меня кажется важным во всём вышесказанном. А именно… вам не интересно? А то, смотрю, вы отвернулись….

– До финала далеко? Когда вы перейдёте к прямому шантажу?

– Ладно, перехожу. Через пару своих знакомых вы вышли на некоего Самсона. Хорошенькое имя, не находите? И ладно. И, значит, с этим Самсоном, ныне проживающим в Воронежской губернии, вы столковались о купле-продаже этой турбазы за определённую сумму. Всё правильно?

– Я определённо не ошибся в вас. Шантаж, таки, имеет место.

– На сегодняшний день, имеет место факт вашего, необоснованного, молчания. Был договор, были определены сроки сделки, а вы вдруг замолчали. Я тут по просьбе Самсона. Если у вас всё в порядке, то я проверяю всю документацию и даю отмашку на доставку для вас оговоренной суммы. Если же произошли изменения, то я вправе знать о них и проинформировать господина Самсона. Всё-таки не копеечное дело вы с ним затеяли. Если же вы по-прежнему считаете, что это шантаж, то просто ничего мне не говорите. Только именно вы явились инициатором этой сделки. Итак. Каков ваш респонс, силь ву пле?

– И появились вы тут, как два в одном, – сказал Штраух так, как будто продолжал прерванное предложение. – Как майор ФСБ вы переполнены информацией, а как посол от Самсона вы легко входите в доверие и не даёте мне возможности хоть что-то объяснить.

– Ничуть не бывало! Вы не барышня, чтобы я пользовался вашим доверием. Я всего-то обозначил свою позицию. Или скажу так – я открыл свои карты. Я сделал первый ход и задал вопрос – как обстоит дело с куплей-продажей. Что вам есть ответить? А хороший каламбурчик получился бы, – я начинал пьяненько подхихикивать. Ясно осознавая своё хмельное состояние, я решил на время прервать разговор. – Что вам есть? А что вам пить? Не смешно? Мне тоже. Ладно. Предлагаю такую схему нашего общения. Итак. Вы знаете, кто я такой, я знаю о вас то, что надо по нашему делу. Сейчас обсуждение прекращаем, ещё по чуть-чуть выпьем и встречаемся вечером для продолжения разговора. Я не требую от вас ничего, я только предлагаю. Что вы ответите?

– Вечером и впрямь будет лучше… продолжить. У меня есть один вопрос. Какие… санкции вы можете применить ко мне, если вам не понравится мой ответ на ваш, если так можно выразиться, вопрос?

Санкции?! Он что, серьёзно? Совсем обалдел старый!

– Вечером я вам всё расскажу. Только не придумывайте причины для срочной поездки куда-нибудь в даль светлую. Лучше со мной вечером обо всём поговорить, чем попозже с моими коллегами. Хотя это я зря сказал, вы мужчина серьёзный. Помочь со стола убрать?

– Спасибо, нет. Это моя привилегия. Ступайте отдыхать. Я к вам зайду. Попозже.

Мне ничего не оставалось, как отправиться к себе в домик. Повалившись на кровать, стоящую вплотную к стене, я постарался собраться с мыслями перед вечерним разговором. Но легче было мгновенно протрезветь, чем нащупать хоть одну спокойно стоящую мысль из целого копошащегося клубка. Хотя, вру. Одна, не то чтобы полумысль, а скорее полунамёк, всё же зацепилась за что-то в голове и звучала она примерно так – не всё так просто, как хочется. После расшифровки она имела следующий вид – будет обнаружена связь между убийством рыбаков и затянувшимся молчанием Штрауха. И на редкость противной окажется эта связь.

Чтобы проверить свою догадку я решил почитать материалы по убийству на этой турбазе, благо они, эти папки с материалами, были в моём распоряжении. Но хмельная лень оказалась сильнее трезвой рассудительности, и я остался лежать на кровати. Заснул я в той же позе.

Пробуждение пришло оттого, что какой-то посторонний стук сильно диссонировал с приснившейся мелодией. Когда я открыл глаза, то увидел, что источником стука была кисть правой руки хозяина посёлка, стоящего около стола в центре комнаты.